– Оставьте нас, – велел Элеазар воинам‑рабам.
Они согнулись в поклоне и тоже удалились.
Элеазар, не вставая с кресла, принялся разглядывать наемника. Тот был чисто выбрит на нансурский манер и облачен в скромную дорожную одежду: обтягивающие штаны, простая коричневая рубаха и кожаные сандалии. Похоже было, что он дрожит. Неудивительно. В конце концов, он стоит перед самим великим магистром Багряных Шпилей.
– Это чрезвычайно дерзко, мой брат‑наемник, – сказал Элеазар. – Для подобных сделок есть свои каналы.
– Прошу меня простить, великий магистр, но для того, что я… что у меня имеется на продажу, никакие каналы не годятся.
Он поспешно добавил:
– Я… я – пералог белого пояса из ордена Мисунсай, великий магистр, нанят императорской фамилией в качестве аудитора. Император время от времени пользуется моими услугами, для подтверждения неких измерений, производимых Имперским Сайком…
Элеазар из вежливости стерпел эту тираду.
– Продолжай.
– Не м‑могли бы мы… э‑э…
– Не могли бы мы что?
– Не могли бы мы обсудить вопрос оплаты?
Ну, естественно. Кастовый лакей. Сутент. Никакого представления о правилах игры. Но джнан, как любят говорить айноны, не требует согласия. Если играет один, играет и другой.
Вместо ответа Элеазар принялся рассматривать длинные накрашенные ногти и рассеянно полировать их об одежду. Потом он поднял взгляд, будто поймал посетителя на мелкой неучтивости, и принялся изучать наемника как человек, отягощенный обязанностью решать вопросы жизни и смерти.
От сочетания молчания и внимательного разглядывания посетитель мгновенно потерял самообладание.
– П‑простите м‑мне м‑мое рвение, великий магистр, – заикаясь, пробормотал Скалатей и рухнул на колени. – Знание и алчность слишком часто пришпоривают друг друга.
Хорошо сказано. У этого человека имеется кое‑какой ум.
– Действительно, пришпоривают, – сказал Элеазар. – Но, возможно, тебе следует предоставить мне решать, кто из них куда поскачет.
– Конечно, великий магистр!.. Но…
– Никаких «но». Выкладывай.
– Конечно, великий магистр, – повторил Скалатей. – Это касается фанимских колдунов‑жрецов, кишаурим… У них появилась новая разновидность шпионов.
Позабыв о манерах, Элеазар подался вперед.
– Говори дальше.
– П‑простите, великий магистр, – выпалил наемник, – н‑но я должен получить плату, прежде чем говорить дальше!
Нет, все‑таки он дурак. Даже для адептов время всегда оставалось самым дорогим товаром. Скалатею следовало бы это знать. Элеазар вздохнул, потом произнес первое слово. Его глаза и рот вспыхнули фосфоресцирующим светом.
– Нет! – завопил Скалатей. – Пожалуйста! Я скажу! Не надо…
Элеазар остановился, но недосказанное заклинание продолжало эхом отдаваться в шатре. Тишина, когда она все‑таки наступила, показалась абсолютной.
– Н‑нак‑кануне т‑того дня, к‑когда Священное воинство выступило из Момемна, – начал мисунсай, – меня вызвали в Катакомбы, чтобы я пронаблюдал за допросом шпиона – так они сказали. По‑видимому, первый советник императора…
– Скеаос?! – воскликнул Элеазар. – Скеаос – шпион?! Мисунсай заколебался, облизал губы.
– Не Скеаос… Некто, прикидывающийся им. Или нечто… Элеазар кивнул.
– Тебе удалось заинтересовать меня, Скалатей.
– При допросе присутствовал сам император. Он громогласно потребовал, чтобы я опроверг выводы Сайка, чтобы я сказал, будто тут замешано колдовство… Первый советник, как вам известно, человек старый, однако же, когда его арестовывали, он убил или покалечил несколько человек из эотской гвардии – как мне сказали, голыми руками.
– При допросе присутствовал сам император. Он громогласно потребовал, чтобы я опроверг выводы Сайка, чтобы я сказал, будто тут замешано колдовство… Первый советник, как вам известно, человек старый, однако же, когда его арестовывали, он убил или покалечил несколько человек из эотской гвардии – как мне сказали, голыми руками. Император… э‑э… Разнервничался.
– Ну и что же ты увидел, аудитор? Была ли на нем Метка?
– Нет. На нем не было ни малейшего отпечатка колдовства. Но когда я сказал об этом императору, тот обвинил меня в сговоре с Сайком. Затем появился адепт Завета. Его привел Икурей Конфас…
– Адепт Завета? – перебил Элеазар. – Ты имеешь в виду Друза Ахкеймиона?
Скалатей сглотнул.
– Вы его знаете? Мы, мисунсаи, давно уже не интересуемся Заветом. Так ваше преосвященство утве…
– Ты хотел продать сведения, Скалатей, или купить их?
Мисунсаи нервно улыбнулся. – Продать, конечно же.
– Тогда рассказывай, что произошло дальше.
– Адепт Завета подтвердил мои выводы. Император обвинил его во лжи. Как я уже сказал, император… э… э…
– Разнервничался.
– Да. Но этот адепт Завета, Ахкеймион, тоже разволновался. Они заспорили…
– Заспорили?
Это почему‑то не удивило Элеазара.
– О чем?
Мисунсаи покачал головой.
– Не помню. Кажется, речь шла о страхе. А потом первый советник заговорил с Ахкеймионом – на языке, которого я никогда прежде не слышал. Он узнал его.
– Узнал? Ты уверен?
– Абсолютно. Скеаос, чем бы он ни был, узнал Друза Ахкеймиона. А потом он – оно – затряслось. Мы смотрели на него в полном изумлении, а оно вырвало цепи из стены… Освободилось!
– Друз Ахкеймион ему помогал?
– Нет. Он перепугался точно так же, как и все остальные, если не больше. Началась суматоха, и это существо успело убить не то двоих, не то троих, прежде чем вмешался адепт Сайка и сжег его. Теперь я припоминаю, что он его сжег, невзирая на возражения Ахкеймиона. Вышел из себя.
– Ахкеймион хотел вступиться за это существо?
– Он даже пытался закрыть первого советника своим телом.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Я никогда этого не забуду, потому что именно тогда лицо первого советника… его лицо… оно… отчистилось.
– Отчистилось?
– Или развернулось… Оно просто… просто раскрылось, как кулак, но… Я не знаю, как это еще можно описать.
– Как кулак?
«Этого не может быть! Он лжет!»
– Вы мне не верите. Пожалуйста, поверьте, ваше преосвященство! Шпион был копией советника, двойником – без Метки! А это значит, что он – артефакт Псухе. Кишаурим. Это значит, что у них есть шпионы, которых невозможно распознать.
По телу Элеазара разлилось оцепенение.
«Я подверг мою школу риску».
– Но их Искусство слишком грубое…
Скалатей как‑то странно воодушевился.
– И тем не менее другого объяснения я не вижу. Они отыскали способ создавать идеальных шпионов… Подумайте только! Как долго они могли нашептывать все, что захотят, на ухо императору? Императору! Кто знает, сколько…
Он умолк – очевидно, осознал, что слишком близко подобрался к сути дела.
– Вот почему я прискакал сюда в великой спешке. Чтобы предупредить вас.
У Элеазара пересохло во рту. Он попытался сглотнуть.
– Ты должен остаться с нами, чтобы мы могли… расспросить тебя поподробнее.
Лицо мисунсаи превратилось в маску ужаса.