- Я уже вам звонил. Вы знаете, ума не приложу! Вот же он стоял - и нет его. Это безобразие. Что же это делается на белом свете! Заслуженный артист! И вдруг такой пассаж. Вы за задником смотрели, может, он туда завалился?
Последний вопрос был обращен к двум простецкого вида мужичкам, монтировщикам декораций, которые на фоне всеобщей растерянности выглядели наиболее трезвомыслящими людьми, несмотря на исходящий от них запах спиртного.
-Да смотрели мы, Анатолий Степанович, - обиженно пробубнил один из монтировщиков. - Всю сцену по-пластунски облазили.
-А почему пьяны? - взвизгнул Кругликов. - Уволю всех, к чертовой матери.
-Так ведь премьера, Анатолий Степанович, - обиженно прогундел монтировщик. - Приняли по сто грамм, не больше.
-Может, он в оркестровую яму провалился? - вернулся директор к волнующей всех теме.
-Так ведь нет у нас в театре оркестровой ямы, - удивился трезвомыслящий монтировщик.
-Фу-ты, - хлопнул себя по лбу Кругликов. - Ум за разум заходит. Но не мог же он вот просто взять и испариться. А вы что стоите, товарищ? Ищите! Шутка сказать, пропал заслуженный артист!
Последние слова были обращены уже ко мне. Однако я не оправдал надежд Анатолия Степановича, то есть не стал бегать по сцене с большой лупой в руках, отыскивая следы загадочного исчезновения, а так и продолжал стыть посреди сцены, засунув руки в карманы кожаной куртки.
-Он не из органов, - пояснил Кругликову Боря. - Это лучший в городе экстрасенс, к тому же хороший знакомый Аркадия Петровича.
-А милиция где?! - возопил возмущенно директор. - Я же им час назад звонил!
Пока Кругликов по служебному телефону выяснял, куда запропастились работники правоохранительных органов, я осматривал место происшествия. Вообще-то Боря был прав. Определить по декорациям, в каком веке разворачивалось действие спектакля, не представлялось возможным. Завернутые в простыни актеры потрепанными ночными бабочками порхали по сцене среди устрашающего вида конструкций, которые в одинаковой мере годились и для борделя, и для бани, и для сумасшедшего дома.
-А вы действительно экстрасенс?
Вопрос этот мне задала умопомрачительная брюнетка с большими, выразительными карими глазами, вероятно активная участница трагически завершившегося действа, если судить по простыне, облегающей ее пышные формы. Я уже собрался ей представиться, но меня опередил монтировщик, стоявший поблизости и косивший в мою сторону хмельным глазом:
-Дон Жуан он. Его командор в преисподнюю утащил.
-Ах, перестаньте, Сева, - махнула в его сторону рукой брюнетка.
-Мамой клянусь, - обиделся монтировщик. - Собственными глазами видел, как они провалились.
Я не стал опровергать настырного Севу по той простой причине, что изложенный им факт имел место в моей биографии. Очень может быть, что монтировщик находился в тот момент в зале среди немногочисленных зрителей.
-Чарнота Вадим Всеволодович, - склонился я в поклоне перед очаровательной брюнеткой.
-Анастасия Зимина, - протянула мне руку красавица.
Судя по тому, как часто задышал за моей спиной Боря Мащенко, этот жест ему показался предосудительным. Скорее всего, он был неравнодушен к Зиминой гораздо в большей степени, чем к театру. И именно этим обстоятельством объяснялось его присутствие на скучнейшем постмодернистском спектакле.
-Он женатый, - сказал из-за моей спины Боря.
- И вообще, зверь, каких поискать.
-Как интересно, - обворожительно улыбнулась мне Анастасия.
К сожалению, нашему с актрисой Зиминой содержательному разговору помешал директор Кругликов, разгоряченным шаром выкатившийся на сцену. В выражениях Анатолий Степанович не стеснялся. Из его сбивчивого рассказа мы все-таки уяснили, что органы в который уже раз не проявили расторопности и сочли заявление уважаемого человека по поводу пропажи заслуженного артиста глупой шуткой.
-Нет, как вам это понравится, - всплеснул руками Кругликов. - Я здесь весь как на иголках, а они и в ус не дуют. Это же скандал! Форменный скандал!
-Скажите, - вежливо прервал я расходившегося руководителя, - а в вашем спектакле некий Йо случайно не упоминался?
-Не понял? - честно признался Кругликов.
-Господин Чарнота намекает на мат, - по-простому пояснила директору Зимина.
-Ах, вы об этом, - смущенно откашлялся Анатолий Степанович. - Нет, я был против. Категорически. Но ведь искусство! Поймите нас правильно, господин экстрасенс. Режиссер настаивал, и мне пришлось уступить.
-А как насчет Камасутры?
-Исключительно в легкой и никого не шокирующей форме. Хотя Пинчук настаивал на большей откровенности. Но здесь ему не столица. Я, знаете, костьми готов был лечь. Не могу же я допустить, чтобы во вверенном мне театре утвердился разврат в самых непристойных формах.
-Искусство требует жертв, - томно заметил стоящий напротив меня стройный гражданин с искусно наложенным гримом.
-Прекратите немедленно свои провокации, Ключевский! - взвился Анатолий Степанович. - Вы мне это моральное разложение бросьте.
-А режиссер был на премьере? - поспешил я прекратить закипающую ссору, которая могла далеко увести нас от сути разговора.
-В столицу он укатил, - махнул рукой Кругликов. - Заварил, понимаешь, кашу, а я теперь расхлебывай.
-Это он привез пьесу?
-Нет, - отозвался на мой вопрос Ключевский. - Пьесу написал наш местный драматург, Ираклий Морава.
-Он что, грузин?
-Это Ванька грузин?! - засмеялся Ключевский. - Да вы что, господин экстрасенс. .
Из дальнейших расспросов выяснилось, что в миру драматург Ираклий Морава известен как Иван Сидоров. И человек он со странностями, во всяком случае, на этом настаивал господин Ключевский. Господин Кругликов, как человек более прямолинейный, обозвал Ивана Сидорова натуральным психом, алкашом и даже возможным наркоманом.
-Глюки у него бывают, это точно, - поддержал директора Ключевский, - а в остальном милейший человек, смею вас уверить.
-Хороши глюки, - вспенился Кругликов. - Вы знаете, что мне заявил этот паразит за день до премьеры?! Оказывается, ему эту пьесу заказал Люцифер. Можете себе представить, господин экстрасенс, с каким контингентом приходится иметь дело.
-Да не Люцифер, Анатолий Степанович, а Асмодей, - снисходительно поправил директора Ключевский.
-А в чем разница-то? - удивился Кругликов.
-Люцифер покровительствует гордецам, - пояснил знающий актер, - а Асмодей опекает сластолюбцев.
-Да пропади они все пропадом, - выпалил в сердцах Кругликов. - И вы вместе с ними. То есть, извиняюсь, я не то хотел сказать.