Мягкий перебор струн налился неброской, вкрадчивой силой, окреп; гитара уже не ворчала, нет, она говорила – внятно, тихо и грозно.
Бессильная, в последний раз, пехота, встань!
Пускай растопчет мертвых нас та пьянь и рвань…
Кто жив, вставай в последний час, пока ты есть!
А кто родится после нас – Бог весть.
Последняя строка прозвучала на два голоса. Давешний светловолосый напарник Андрея по битве в акульей выгородке, высокий парень с фигурой супермена, в майке, украшенной алым значком, и вовсе незаметных плавках, оставив свою компанию, подсел поближе и мягким, берущим за душу баритоном подхватил песню:
Взломав века своей судьбой, войдем в века.
Всех тех, кто вспомнит этот бой, возьмет ЧеКа.
Зато мы были соль земли, Отчизны честь…
Нас поименно вспомнят ли? Бог весть.
Как-то незаметно обе компании слились в общий круг.
Молоденький паренек, на вид едва ли не самый младший здесь, попытался было протиснуться поближе к поющим; его оттерли, безжалостно прикрикнув: «Слышь, лауреат, уши надеру!»
Но нам плевать, что нам лежать в грязи, в крови.
Лишь только ты, Россия-мать, лишь ты живи.
Хоть мертвым нам, но дай ответ – не ложь, не лесть:
жива ты нынче или нет?.. Бог весть. note 1
Мелодия оборвалась коротким всхлипом струны, но никто не шелохнулся. У парней – почти всех – горели глаза, девушки зябко поеживались, словно с теплого океана на миг повеяло холодным ветром.
– Странная песня, – медленно, будто просыпаясь, сказала Эльмира.
Светловолосый усмехнулся:
– Солдатская песня.
– Хорошая песня! – категорическим тоном заявил «лауреат» из-за спин, и, как ни странно, именно эта фраза вывела из оцепенения.
– Все-таки удивительно: армий давно уже нет, а песни еще есть, – словно ставя точку, откликнулась Эльмира и тряхнула головой, разметав льняную копну волос. – Ну и ладно, хватит об этом. Давайте знакомиться!
– Честь имею, Джимми! – немедленно откликнулся светловолосый.
– А я Эльмира, можно Лемура. А это – Андрей, ну, вы и так знакомы. Это наш лауреат, Яан, будущее Золотое Перо Галактики (мальчуган состроил зверскую гримасу), а вот – Аллан Холмс, великий сыщик, только не тот, что ты подумал («Да ладно тебе», – пробурчал смуглый крепыш в необъятной мексиканской шляпе-чаррос, смахивающей на экзотический черно-белый гриб), а это… ну и хватит, сами знакомьтесь!
И познакомились! Слово за слово завязался и наладился разговор, плавно переходящий в общий гомон. Компании перемешались, и, как нередко случается на пляжах Земли, Планеты-для-Всех, оказалось, что многие если и не встречались раньше, то уж во всяком случае имеют кучу-малу общих знакомых, и обнаружились темы, интересные для всех, и были обсуждены подробности личной жизни мадемуазель Гутелли («Ах, Ози! Ози!»), и помянули недобрым словцом небезызвестного господина Пак Сун Бона, который, о чем базар, сволочь первостатейная, но и инспектор Рамос, к гадалке ходить не надо, все равно ничего не добьется – против этакого-то немереного кэша («Почему это не добьется?! – возмущенно вопил Аллан. – Вы не знаете Арпада!»), и общим вердиктом была безоговорочно осуждена бушменская национальная кухня маринованные личинки непонятного происхождения в козьем молоке и сушеный хвост пустынной крысы, и… да мало что может прийти в голову, когда над головой солнце, в двух шагах – море, а вокруг – пацаны в мускулатуре и девочки почти без купальников!..
Лишь двое – кто знает, случайно или нет? – пристроились поодаль от общего трепа.
– Приятно видеть человека, знающего солдатский фольклор, Эндрю…
– Взаимно, Джимми! Фольклор, знаешь ли, вообще моя слабость…
– Ну, это кому как. Давно в Уолфиш-Бее?
– Вторую неделю. С делами отстрелялся – и сразу сюда.
Поверишь, нормальной телки полтора года не видел…
– Верю. – Приставив ладонь козырьком ко лбу, Джимми не без заинтересованности оглядел Лемурку, что-то вдохновенно вещающую кучке почтительно внимающих нагромождений бицепсов и трицепсов. – Зато сейчас, бачу, вроде не жалуешься?..
– Эт-точно! Пятый день верен, как пес. – Хмыкнув, Андрей тихонечко, почти неслышно свистнул, и, осекшись на полуслове, девчонка обернулась, отыскивая его глазами. – Кобылка, конечно, лейб-гвардейская, грех жаловаться. Но, понимаешь, взбрыкивает…
– Во-во! За это я их, брат, и не уважаю. – В голосе Джимми прорезались интонации аксакала. – Прогуляешь такую вот по кустам, вроде все нормально, а после не знаешь, как отделаться… Лучше уж книжку почитать.
И ласково погладил пухленький, еще глянцевый, но уже и порядочно взлохмаченный покетбук в картонной обложке, украшенный чеканным профилем то ли вождя команчей, то ли невесть кем оттатуированного фараона.
– Прошу любить и жаловать: «Дхьотхъя об Огненном Принце». Всегда под рукой, всегда интересно и никаких взбрыков!
– Дай глянуть! – Андрей, ловко изловив летящий томик, пролистал его, похоже, в поисках картинок. – М-да, забавно. Перевод, понимаешь, с дархи. Не плавали, не знаем. А о чем?
– Да так… – Светловолосый атлет опрокинулся на спину и привольно раскинул руки.
– Нет, Джимми, все-таки о чем?
– Ну-у… Про принца Видратъхъю и заоблачных демонов…
– Это как? – Теперь Андрей заинтересовался всерьез. Вздохнув, Джимми напрягся и совершенно незаметным движением оказался сидящим в позе лотоса.
– М-м-м… В общем, был там король, а у него наследник, а у наследника брат, и еще какие-то заоблачные демоны, я до комментариев пока не добрался. Вот. Ну и король, естественно, помер, а брат, поганец, наследника чуть не зарезал…
– А демоны?
– Вот демоны-то как раз с братцем и снюхались. Такие вот пироги с котятами. А наследник, этот самый Видратъхья, тоже не козлик, дал ноги в горы и… Слышь, Эндрю, кинь-ка сюда книжку…
Поймал томик, наугад развернул его и, прищурившись, с явным удовольствием продекламировал, не очень даже и заглядывая в текст:
Вам говорю я, сильнорукие горцы,
вам говорю, благородные ван-туаны!
Демоны из-за туч захватили нашу столицу,
демоны подменили сердце моему брату!
Берите же оружие, дети гор высоких,
идите за мною в святую долину!
Мы опрокинем бастионы Пао-Туна,
мы устыдим коварного брата.
Демонов же злых мы примерно накажем:
медленной пилой отпилим им ноги,
быстрым топором отрубим им руки,
вскроем им грудь отточенной сталью и
сожжем сердца, чтоб ожить не смели…
А когда воссяду я на престол отцовский,
буду вам отцом, благородные лунги!
– Каково?
– Да уж… – Андрей покачал головой. – Интересный парнишка этот твой Видра… Ээ… ну, в общем, принц. Обстоятельный такой. И что дальше?
– А что дальше? – Отложив покетбук, Джимми потянулся и сладко-пресладко зевнул. – Дальше как положено. Повоевал-повоевал, потом поймали.
– И?..
– И ку-ку. Ноги отпилили, руки отрубили, сердце, понятное дело, вырезали и сожгли. Фигня, в общем. Зато батальные сцены – пальчики оближешь!
– Неслабо. Слышь, Джим, а ты, случаем, не астрофизик?
– Он самый.
– Из «ящика»?
– Угу.
– Я тоже.
– Понял, не дурак.
– Горная станция?
– Так точно.
– Церион-4.
– Вроде того. Пенелопа-2.
Переглянулись. И вроде бы даже перемигнулись. Или это только показалось?
– Жаль. Я подумал – соседи.
– А… не все ли равно?
Помолчали.
– Хорошо тут все-таки, а, Энди?
– В отпуске и в холодильнике хорошо…
Андрей приподнялся, сел, обхватив руками колени, прислушался к чему-то невидимому. Скривил губы.
– Тьфу ты, сгорел-таки, похоже. А кстати, Джим, твой обходной маневр с ударом там, в бассейне… Кажется, старая басконская школа?..