– Да. Да и неоткуда им было вылезать. Ни одной норы! Остается только через дверь. Но в ней тоже нет ни единой дыры. Если только она была открыта. А кто на ночь открывает дверь нараспашку?
– Тот, кому выгодна была смерть этого человека, – ответил Златко.
– Но если этот кто-то желал зла погибшему, то тот вряд ли бы открыл ему дверь, – возразила Ива.
– Это мог быть тайный враг.
– Тоже верно, он мог потом и закрыть дверь. Даже изнутри. Но почему крысы не тронули его?
Все задумались.
– Дрессированные? – предположила гаргулья.
– Целая стая? – хмыкнул Грым. – Хотел бы я на это посмотреть.
Ива неприкрыто содрогнулась.
– Мне кажется, реальней другое, – вновь прозвенел дивный голосочек Светлого, – стаей могли управлять с помощью магии.
– А такое возможно? – заинтересовался Златко.
– Насколько я знаю, да, – кивнул эльф.
– Ива? – Синекрылый повернулся к травнице. – Ты же у нас направление Природа.
Знахарка ответила не сразу.
– Вообще сама я такого никогда не делала, но даже мне кажется, что осуществимо. Есть в нашем направлении такая штука как призывание. Имеется в виду, призывание животных. Преподы говорили, но это изучается на более поздних курсах. Думаю, я вполне способна к призыванию. Правда, не думаю, что мне отзовутся крысы. Тут очень важна специализация: ну, кому какое животное или животные подходят… Но это я о себе, а у кого-то другого нечто подобное вполне может получиться.
– И что же… это призывание позволяет полностью контролировать действия животных? – Тролль даже подался вперед, отчего стул, на котором он сидел, жалобно заскрипел, хотя на вид был вполне крепкий.
– Не то чтобы полностью контролировать. – Ива мучительно пыталась вспомнить, что по этому поводу говорил преподаватель по их направлению. – Скорее они просто выполняют волю призывателя.
– Удобная штука, – осклабился Грым. – Животные делают за тебя всю работу.
– Насколько я знаю, там уйма ограничений, – покачала головой знахарка. – Во-первых, животные не берутся из ниоткуда. То есть их достаточное количество должно быть в округе.
– Ну, в отношении крыс это может быть и вполне выполнимое условие. – Троллю явно нравилась эта идея.
– А во-вторых, – несколько удивленно посмотрела знахарка на приятеля, – это все-таки магия, и ее требуется довольно большое количество.
– А кто-нибудь додумался измерить магический фон? – встрепенулась гаргулья.
– Конечно, – с некоторым высокомерием заметил Калли. – Сразу как вошли в комнату, я это сделал. Ну, разумеется, после того, как подтвердилось отсутствие живых существ в ней.
– Ну разумеется, – легонько передразнила Дэй.
Однако эльф сделал вид, что не заметил. Вывести Светлого из себя вообще было трудной задачей.
– И что? – нетерпеливо спросила Ива.
– Магический фон не был потревожен.
– А мне показалось, что был. Чуть-чуть… – Синекрылый тоже, разумеется, проверил магический фон. – Но я списал это на повышенный эмоциональный фон.
– Чей? Твой? – съехидничала гаргулья.
– Общий, – огрызнулся Златко. И было отчего. Ведь, по сути, его обвинили в страхе, а разве дворянин и потомок Короля Всех Людей мог бояться? Вообще-то, конечно, мог, но Бэррину это лучше не говорить. – Куча народу на взводе, да еще именно в этой комнате был самоубийца, его эмоции тоже должны были отразиться на такой тонкой штуке как магический фон.
– Так, значит, изменения ты заметил по своему направлению? – уточнил Калли. Представители разных направлений с большим трудом отслеживали колебания неродных магий.
– Ага. Только магия направления Разум могла измениться из-за эмоций людей.
– Но в случае призывания должна была быть потревожена магия направления Природа, – почти возмутилась Ива.
– По Природе у нас ты! А ты осталась в номере. Надо было идти с нами!
– Златко!!! – возопили сразу Дэй и Калли.
Синекрылый, впрочем, сам понял, что перегнул палку и поднял руки в знак примирения.
– Ладно-ладно, будет вам.
– Да и думаю, что при таком сильном заклинании вы все равно должны были почувствовать волнения магии, – обиженно буркнула знахарка.
– По крайней мере я, – продолжил ее мысль эльф. – Наши направления в чем-то родственны.
– А почувствовал их я, – задумчиво пробормотал Бэррин.
– Значит, не призывание? – подняла голову Дэй.
– Не факт. Мы можем чего-то не знать, по неопытности не чувствовать, а опытный волшебник в состоянии и замаскировать чары.
– Что-то я не видел тут других магов, – пробурчал Грым, – кроме нас.
– Я же говорю, что опытный маг…
– Да-да, я слышал, но я этих паршивцев чую. Еще когда в наемниках был, научился этих поганцев в любом виде распознавать. И это не раз спасало мне жизнь. Всегда знаешь, кого первым выводить из строя.
– А теперь ты и сам один из этих паршивцев, – засмеялась Дэй.
– Ага, – почти со скорбью вздохнул Грым. – Одно радует, что от тролля все-таки не ждут магических подлянок.
Нельзя было не согласиться с этой мыслью: колдовской дар у троллей – крайне редкое явление.
– Все равно эта версия притянута за уши, – вернулся к их баранам, то бишь крысам, Калли.
– И тем не менее нужно и ее обдумать, – заступился на нее Златко.
– Да кто же спорит? Только как?
Молчание.
– М-да, без учебников и библиотеки трудно, – вздохнул Синекрылый. – Но надо что-нибудь придумать. Осталось у нас еще что-то необычное?
– Я вот только одного не могу понять, – произнес Калли. – Почему крысы-то?
– На теле нет ни единого укуса, – добавил Грым.
– А что вы делаете, когда видите несущуюся на вас стаю крыс? – рассудительно спросил Златко.
– Улетаю.
– Хватаюсь за меч.
– Кричу.
– Колдую.
– А постель этого типа располагалась так, что он мог убежать только в окно, – произнес Синекрылый.
– А это второй этаж, – добавил Калли и покачал головой.
– Слушайте, – подскочила на кровати Дэй. – А может, это была иллюзия?! Поэтому-то Калли ничего не почувствовал, а Златко почувствовал!
Все какое-то время обдумывали эту идею.
– А следы тогда откуда? – первый выразил общую мысль Грым.
– Хороший вопрос, – согласилась гаргулья.
– А знаете, – Бэррин нахмурился, пытаясь поймать скачущее по периферии сознания воспоминание, – я где-то читал, что существуют иллюзии, которые способны оставлять вполне реальные следы.
– Ничего себе такие иллюзии! – хмыкнул тролль. – Это уже и не иллюзии.
– Точно! – щелкнул пальцами Златко. – Это не иллюзии в строгом смысле слова, а какая-то смесь заклинаний… – Парень потер лоб. – Нет, не помню. Надо подумать. Вертится, зараза такая, а поймать не могу. Ладно, я попытаюсь вспомнить, а пока давайте решим, что нам надо делать.
– Во-первых, выяснить, знал ли его кто-нибудь, – первую идею предложила Дэй. – Что он делал вчера, что говорил. Может, это действительно обычное самоубийство. Насмотрелся вчера на первого жмурика и решил повторить подвиг.
– Угу. И надо все-таки разобраться с лестницей, – перехватил эстафету Синекрылый. – Был ли на ней кто-то. Может, кто чего подозрительное видел.
– Да и вообще послушать, что народ на все это говорит, – добавил Грым. – Идемте? – Уже поднимаясь, он вдруг повернулся к Иве и ухмыльнулся: – А знаете, что меня более всего забавляет?
Поскольку смотрел тролль в это время на травницу, та помотала головой в ответ.
– Что как только ты, Ива, встречаешь на своем пути этого Гамельна, так тут же начинают происходить странные вещи. В первый раз это были мертвые дети, сейчас вот крысы. Не находите ли вы, что это странно? – Грым ухмыльнулся. – На твоем месте я бы об этом серьезно подумал, Ива.
Травница уже совсем было хотела возразить, что в первом случае Гамельн был совершенно ни при чем, и вообще он ни в чем не виноват, но тролль уже шел к двери, а возмущаться ему в спину девушка сочла ниже своего достоинства.
– Ну не то чтобы я его знал, – сказал мужчина, по виду то ли мелкий торговец, то ли ремесленник, а на самом деле сборщик податей, по каким-то делам направляющийся в другой город. – Скорее по работе общался. Этот, – говорящий кивнул неопределенно наверх, – Марк Овил его звали, – имелся в виду второй погибший. – У него небольшая лавочка в Елице… была. Ну знаете, мелочью всякой приторговывал. Нитки, иголки, наперстки, гвозди, ложки, рейки всякие. Ерунда, короче. Полно таких лавочек. Но не бедствовал. Жена, двое детишек. Нормально так жил. Мужик как мужик. Никогда бы не подумал, что он может… того… из окна… И чего? Деньги же были…
– Да хорошо они с женой жили, – заявил уже другой постоялец, городской стражник Елица, возвращающийся от родни. – Я сам его не очень хорошо знаю, а вот моя благоверная в его лавочку частенько захаживала. Близко просто. Елиц – город вроде и не маленький, а все равно все каким-то боком друг о друге все знают. Ну а Марк с женой оба из Елица, так что… ну сами понимаете… на виду… Нормально у них все… было. Ругались, конечно, по мелочовке. А кто не ругается? Но вроде никогда ничего такого, чтоб уж совсем…