— Смотри, боярин! Как бы этим поступком виру на себя не наложить. Отпускать наворопника глупо!
— Я старший! мое слово решающее! — сказал, как отрезал Варяжко.
Роднинец рычал от боли, но спорить более не пытался.
Боярин в последний раз взглянул на распростертое тело владимирского богатыря.
— Выживешь — твое счастье. А коли нет — не обессудь. Мы не на пиру встретились и не кубками схлестнулись… Едем!