Акварель, Кристина Темникова, самая могущественная черная волшебница, Темный Властелин, женщина, признанная одной из самых жестоких и беспощадных людей во всем мире, наводила страх на окружающих и у большинства не вызывала ничего, кроме ужаса и ненависти, даже черные маги ненавидели и боялись ее, но безоговорочно признавали своей госпожой. У меня же к ней было совершенно иное отношение. Мы были друзьями, не самыми близкими, но не чужими людьми, если кому-то из нас было что-то нужно, мы могли без предисловий обратиться друг к другу, хотя виделись не слишком часто. Какое-то время я, конечно, дулся на нее за то, что она провела и использовала меня, прикинувшись бедной художницей, но со временем обида прошла, в конце концов, мы вместе сделали великое дело - объединили черных и белых, обиды, по сравнению с этим, - мелочь.
Когда я переместился в ее местную квартиру, обставленную только белой мебелью и белоснежными приборами, коврами и обоями, она стояла у окна с белыми шторами и смотрела на город. Она почувствовала мое появление, даже не оборачиваясь.
– Странное место Владивосток, - задумчиво произнесла она, глядя за окно, - провинция, а вечно здесь что-то случается…
Она, наконец, повернулась ко мне лицом. Да, я не ошибся, Акварель волновалась.
– Хорошо, что ты смог сразу приехать, - быстро сказала она.
– Вообще-то, ты не спрашивала, могу я или нет, - заметил я.
– Потому что ты мог не прийти немедленно.
– Да что стряслось?! - не выдержал я. - Что-то серьезное?
– Очень, - ее взгляд, куда серьезнее обычного, пугающе серьезного, вызывал мурашки.
Я уселся на диван, а Акварель продолжала стоять - жгучая брюнетка в черном на фоне белоснежной комнаты: впечатление производилось зловещее.
– Выкладывай.
– Сначала ты.
Я удивленно воззрился на нее. Это же она меня звала, а рассказывать, выходит, должен я.
– А что я-то?
– Что-нибудь странное с тобой происходило в последнее время? - ну, точь-в-точь фашист на допросе. - Все рассказывай, важна каждая мелочь.
Я мог бы послать ее к черту, но, если Акварель волнуется, дело серьезное.
Я задумался.
– Самое необычное, что Красов всучил мне ученика…
– Нет, - перебила Кристина, - не события, предчувствия, сны, странные желания?
– Сон. Будто я бегу по старому замку, прибегаю в башню, а там человек в плаще мага целится на меня из мушкета, старого такого, потрескавшегося.
– А ты?
Я скривился, но ответил:
– Гордо заявляю: "Не доставлю тебе такого удовольствия", - и кидаюсь вниз через витражи.
Акварель выругалась.
– Да что с тобой? - не понимал я.
Но вместо ответа она продолжила допрос с пристрастием:
– Сколько раз? Сколько раз ты видел этот сон.
Я пожал плечами:
– Два.
– Черт! - Акварель даже зашипела. - Для такого сна и этого много.
– Да объясни же!!!
– Это пророческий сон, - сказала она то, что я знал и без нее. - Мне тоже кое-что снилось в последние дни, - а вот это было новостью. - Я не новичок в таких делах, я хорошо разбираюсь в снах и их значениях. Я видела три разных сна, указывающих на одно событие. Знаешь, что это значит?
Уж это-то я знал.
– То, что это событие неминуемо.
– Верно. И это связано с тобой.
– И что же? - поинтересовался я. - Я свихнусь, как дедушка, только не от власти, а от своего ученичка?
Лицо Акварели было пугающе серьезным.
– Нет, Денис, - она покачала головой, - ты не сойдешь с ума. Ты умрешь…
Я смотрел на нее бесконечно долгую минуту прежде, чем спросил:
– Как это - умру? Ты серьезно?
На счет серьезности можно было не спрашивать, лицо Акварели говорило само за себя, но я так растерялся, что просто не придумал, что сказать. Все-таки не каждый день тебе сообщают, что твои дни сочтены.
– Серьезно, - отрезала Кристина. - С тобой шутить на такую тему я бы не стала. Ты умрешь, все указывает на это, причем очень скоро, и это не предотвратишь и не отсрочишь, скорее весь мир перевернется, чем ты останешься жив.
– Ой, - вот и все, что я мог сказать, если честно, меня больше пугал ее тон, чем то, что она говорила.
– Вот именно что "ой", - Акварель нервно провела рукой по черным волосам, вздохнула и села на диван рядом со мной. - Покажи мне свою ладонь.
Я безропотно протянул ей левую руку.
– Там ничего не изменилось, - сказал я. - Я бы заметил, смерть должна быть не скоро, до посвящения в маги она была ранней, потом ее четкие очертания исчезли, и с тех пор ничего не менялось.
Она пробежала глазами по моей линии жизни.
– Действительно, - признала Акварель. - Видимо что-то произошло совсем недавно и неожиданно, что-то, что приведет тебя к смерти…
– Аква, может, ты преувеличиваешь? Все мы умрем и…
– Денис, прекрати этот лепет тупоголового оптимиста, - резко перебила меня Кристина. - Ты не доживешь до июня!
А это уже было интересно, при учете, что сегодня второе мая - до июня двадцать девять дней. И это целая жизнь?!
Я молчал. А что мне было сказать? Разрыдаться, закатить истерику, что мне еще нет двадцати пяти и я дико хочу жить? Кому это поможет? Ни мне, ни другим. Лучше уж быть тупоголовым оптимистом, как сказала Акварель, чем превратиться в стонущую лужу.
– Денис, я не знаю, что делать, - тихо, уже без злости произнесла она.
– Да ничего со мной не случится! - вспыхнул я, Темный Властелин, готовый заплакать от жалости - то еще зрелище. - Я мог погибнуть уже тысячи раз за эти бешеные пять лет, но ничего, живу, цвету и пахну, как говорится. Не надо меня хоронить. Говорят же, что человек сильнее обстоятельств!
– Ты не человек, ты маг.
– Это одно и то же.
– Нет. Если мои и твои сны говорят, что ты умрешь, значит, это неизбежно.
Теперь я окончательно обиделся.
– Это что же получается? Я что должен лечь и сложить лапки? Черта с два, не выйдет. Если кто-то ждет смерти, то он точно умрет, а я умирать не собираюсь!
– Я так и знала, что ты это скажешь, - она отвернулась от меня.
Надо же, а я-то думал, что видел Акварель во всех ее проявлениях.
– Кристина, - не знаю даже, почему я ее так назвал, я всегда обращался к ней Акварель, а сейчас язык сам вдруг назвал ее настоящим именем, - все нормально. Спасибо, конечно, что предупредила, но это ничего не меняет, ты же знаешь, я всегда буду бороться до конца…
– Ты-то будешь, - она печально хмыкнула. - Знаешь, до встречи с тобой, я беспощадно убивала людей и магов, умирали мои приближенные, те, кого я видела ежедневно, но мне было безразлично, а ты… Мой враг изначально… Мой друг, ты действительно мой друг, и я не знаю, как смогу пережить твою смерть…
Я невольно усмехнулся, похоже, она меня уже не только похоронила, но и памятник на могилке поставила.
– Вообще-то, я еще жив, - напомнил я.
– Не надолго.
В ответ я возмущенно хмыкнул.
Она, наконец, посмотрела на меня.
– Ты обещаешь позвать меня, если понадобится помощь?
– Да я буду орать, как резанный.
Кристина покачала головой.
– Что-то надвигается, - произнесла она. - Что-то страшное. И белые темнят, мне кажется, Красов что-то знает.
– Я его спрошу, - пообещал я.
5 глава
2 мая.
Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают, я это чувствую и начинаю беситься, а когда темнить начинает человек (или маг), от которого только и жди неприятностей, прямо мороз по коже…
Не скажу, что разговор с Акварелью меня так уж напугал. Ну, умру я, по ее словам, ну и что? Посмотрим еще, кто там умрет и когда. А вот то, что Красов что-то скрывает, меня обеспокоило, в этом Акварель была полностью права. Не зря же он сбагрил мне Стаса, будь он неладен, вернее они оба.
И я не утерпел и немедленно переместился в офис.
– Где Красов? - спросил я у Федора, как всегда усердно дравивщего пол.
Слесарев заулыбался мне.
– Привет, привет. А у него переговоры, подожди чуток.
– С кем переговоры-то? - поинтересовался я.