Выражение его неподвижного лица не выдает ни одной мысли, которые рождаются в
мозгу этого всесильного человека. Он вежливо улыбнулся нам и стал обрисовывать политическую ситуацию в Италии. Так же как и Гитлер, он не верил,
что правительство Бадольо останется в лагере Оси. Анализируя события, которые привели к падению Муссолини, Гиммлер перечислил несколько имен, ни
одно из которых я не знал, - офицеров, политических деятелей, аристократов. Одних он называл предателями, других - колеблющимися, третьих -
верными друзьями. Когда я достал бумагу и ручку, чтобы сделать некоторые пометки, он с внезапным раздражением, почти с бешенством меня
остановил:
- Вы с ума сошли, честное слово! Это должно остаться в строжайшей тайне, запомните все так, черт возьми!
Конечно, я немедленно убрал ручку. Хорошенькое начало, подумал я. Если мне повезет, то в суматохе этого дня дай Бог смогу запомнить пять
или шесть имен из сотни, упомянутых им. Тем хуже - посмотрим, что будет дальше.
- Измена Италии не вызывает сомнений, - говорил между тем Гиммлер. - Единственный вопрос - когда это произойдет. Возможно, уже завтра.
Итальянские эмиссары уже ведут в Португалии закулисные переговоры с союзниками.
И снова он сыпал именами, названиями. Затем поменял тему и стал обсуждать с генералом Штудентом некоторые вопросы, которые меня не
касались. Вспомнив, что мои товарищи в Берлине должны с нетерпением ждать от меня вестей, я попросил разрешения отойти позвонить. Пока я в
коридоре ждал связи, решил закурить и вытащил сигарету. В этот момент из комнаты вышел Гиммлер и накинулся на меня:
- Опять эти проклятые сигареты! Вы разве не можете хотя бы несколько часов не курить? Я уже вижу, вы не тот человек, который нужен для этой
миссии! - Он бросил на меня последний испепеляющий взгляд и удалился.
Вот это дела! Второй раз за вечер он набрасывается на меня. Видно, я не очень-то понравился господину Гиммлеру. Может, следует считать себя
уже отстраненным от проведения операции, порученной мне Гитлером? Раздавив сигарету каблуком сапога, я, немного ошеломленный, думал, что же мне
делать дальше. К счастью, на помощь пришел адъютант фюрера, он все слышал.
- Все не так страшно, - сказал он. - Рейхсфюрер распекает всех подряд, а через несколько минут он уже и не помнит. Он, очевидно, сейчас
взвинчен чем-нибудь, а когда он в этом состоянии, никогда не знаешь, как себя с ним вести. Идите спокойно к генералу Штуденту и обговорите с ним
свои дальнейшие действия.
Я последовал его совету и вернулся в кабинет. За несколько минут все было решено: утром я вылетаю с генералом в Рим. Официально я буду его
адъютантом. В это же время полсотни бойцов моего ударного отряда вылетят с берлинского аэродрома на юг Франции, а оттуда отправятся в Рим с
частями первой аэромобильной дивизии, которая должна прибыть на Итальянский фронт.
- Остальное решим на месте, - подытожил нашу встречу генерал. - Надеюсь, что наше сотрудничество принесет хорошие результаты. До завтра.
Сначала телефонный звонок. У аппарата лейтенант Редль.
- Что происходит? - кричит он возбужденно. - Мы с нетерпением ждем вестей от вас!..
- Нам поручена важная операция. Отправление завтра утром. Я не могу объяснить подробнее по телефону. Я должен еще подумать, свяжусь с вами
позже. А сейчас мой первый приказ: в эту ночь чтобы никто не спал! Все автомашины должны быть готовы к отправлению, надо будет перевезти кое-
какое снаряжение.
Я беру с собой пятьдесят человек, только самых лучших, особенно тех, кто знает итальянский язык. Сейчас составлю список, вы
сделайте такой же со своей стороны, потом сравним. Приготовьте колониальное обмундирование для всех и сухие пайки для парашютистов. Все должно
быть готово к пяти часам утра. Как только приму решение, сообщу.
В Чайном домике я попросил дежурного офицера предоставить мне кабинет и прислать секретаршу, которая будет немедленно передавать мои
приказы моему отряду. Эти требования были немедленно выполнены. С чашкой крепкого черного кофе в руках - я был слишком взволнован, чтобы есть, -
я попытался спокойно обдумать положение. Какое оружие, какое снаряжение, сколько взрывчатки необходимо взять для пятидесяти человек? Рассмотрев
подробно каждый пункт, я составил длинный список. Мой небольшой отряд должен обладать максимальной огневой мощью при минимальном весе груза.
Возможно, нам придется десантироваться с самолетов. Я предусмотрел по два пулемета на группу из девяти человек, остальные солдаты группы будут
вооружены автоматами. Конечно, гранаты, но не с длинными ручками, а маленькие, так называемые лимонки, которые можно положить в карманы. Кроме
того, мы возьмем с собой взрывчатку - килограммов тридцать будет, наверное, достаточно, - мы возьмем английскую взрывчатку, привезенную из
Голландии, она превосходит по качеству немецкую. Плюс различные детонаторы и взрыватели, в том числе и замедленного действия. Необходимы каски
колониального варианта, белье, продовольствие на неделю и сухие пайки на три дня пути. Я немедленно передал этот первый список в Берлин, затем я
начал выбирать из своих людей тех, кто любой ценой должен принять участие в операции. Вскоре список был готов. Я вызвал на связь Берлин. Ответил
Радль.
- Мы здесь все в мыле, - начал жаловаться он. - Каким образом вы хотите, чтобы мы успели к трем часам утра? Ваш список слишком велик...
Я его решительно оборвал:
- Это еще не все. Я отправляю вам дополнительный перечень. Я тоже тут не загораю. Я только что говорил с самим фюрером и с рейхсфюрером СС.
- Я почувствовал, что это сообщение заставило его прикусить язык, и добавил:
- Сам фюрер поручил мне проведение этой операции. Хорошо, теперь сравним наши варианты кандидатов в отряд.
За исключением одного или двух человек, мы назвали одни и те же фамилии.
- Тут настоящий бунт, - сказал мне Радль, - все без исключения хотят участвовать в операции. Никто не хочет отстать.
- Сообщите всем немедленно имена отобранных, это успокоит и тех и других. И не теряйте времени. Заканчивайте подготовку.
Я положил трубку и спросил себя, что я еще мог забыть. Ах да! Мне нужны еще радиостанции и особенно - надежная радиотелефонная связь.
Значит, необходимо оставить человека в Берлине для связи, получить шифры, по крайней мере на месяц, установить несколько сеансов для связи, чем
больше, тем лучше, как днем, так и ночью. Я отправил еще одну телеграмму. Наши сообщения передавались под грифом “Совершенно секретно! Дело
особой государственной важности”. Мы должны были соблюдать очень большую осторожность. Если бы итальянцы или их секретные службы узнали о наших
планах, все наши усилия оказались бы напрасными.
Но это был еще не конец. Постоянно на ум приходили новые детали: необходимо взять трассирующие пули, на случай если придется вести бой
ночью, ракетницы, медикаменты для больных и раненых, а также одного или двух фельдшеров.