На примере нашей революции можно прекрасно видеть, каким образом буржуазия пыталась использовать темноту крестьянства и его излишнее доверие к крупным собственникам, использовать для того, чтобы сделать из крестьянства пушечное мясо против пролетариата. И точно так же на примере нашей революции и ее развития можно великолепно видеть, как при правильной политике со стороны пролетарской партии можно вырвать крестьянство, в его же собственных интересах, из-под влияния буржуазии и создать из крестьянства добавочную, очень значительную и мощную силу, острие которой направлено против эксплуататорского капиталистического общества.
Буржуазия непосредственно после Февральской революции пыталась обмануть крестьянство в вопросе о войне. Буржуазия, играя на крестьянской темноте и на крестьянской приверженности к родине, пыталась изобразить империалистическую войну, которую она вела по прямой указке английских и французских империалистов, подгоняемая хлыстом этих капиталистов, как войну справедливую, как войну неграбительскую, как войну исключительно оборонительную. Буржуазия играла на патриотических и собственнических струнках крестьянства, буржуазия пыталась изобразить самую революционную партию нашей революции, партию большевиков, как сброд немецких шпионов, немецких агентов, поставивших себе целью распродажу нашей страны германскому империализму. И нужно сказать, что одно время, благодаря бешеной травле со стороны всей буржуазной печати, ей удалось достигнуть известных -- с ее точки зрения хороших -- результатов. Нашей партии и рабочему классу пришлось испытать тяжелые времена, когда мелкобуржуазная партия социалистов-революционеров оказалась во главе крестьянства и проводила целиком вместе с меньшевиками -- другой мелкобуржуазной партией в нашей стране -- ту политику, которую диктовала им наша буржуазия. И только энергичнейшая работа нашей партии и опыт войны и революции, из которого сами массы убеждались постепенно в полной правоте большевиков, сделали то, что буржуазный обман и буржуазная ложь относительно войны были разоблачены до конца.
Буржуазия пыталась точно так же использовать очень искусно и известные предрассудки среди крестьян в вопросе о земле. Широкие массы крестьянства желали получить (и это была вековая мечта нашей деревни) помещичью землю, желали страстно и упорно забрать эту землю от помещиков. Но, с другой стороны, некоторые слои крестьянства, в первую очередь более зажиточные слои, которые, с одной стороны, меньше нуждались в помещичьей земле, а с другой стороны, имели гораздо больше почтения и уважения к крупным собственникам вообще, естественно находились в состоянии колебания и нерешительности. Буржуазия через партию своих лакеев, через партию социалистов-революционеров, пыталась задержать естественное стремление крестьянства к завоеванию помещичьей земли. На все лады твердили, что нельзя забирать землю "до Учредительного собрания", что нельзя выкуривать помещика без особого закона из его помещичьих имений; пугали ужасной резней и ужасным земельным хаосом, который должен возникнуть, если крестьяне "самочинно", т. е. не дожидаясь никаких распоряжений сверху, будут забирать эту землю, выгонять помещиков, расправляться с ними так, как они этого заслужили. Только одна партия, партия большевиков, партия рабочего класса, стояла за немедленную конфискацию помещичьих земель, кричала крестьянам на всех митингах и собраниях, что крестьяне должны, ничего не дожидаясь и никого не слушая, сами забирать эту землю у помещиков. Мы помним то время, когда в правительстве сидели представители буржуазии совместно с представителями партии социалистов-революционеров и когда это правительство арестовывало крестьянские земельные комитеты за их не совсем деликатное обращение с помещичьей землей.
Наоборот, наша партия вела энергичнейшую работу по разъяснению крестьянам всей необходимости разгрома помещика, изгнания его с земли. Ибо только развязав революционную энергию крестьянства (а развязывать ее нужно было прежде и раньше всего на вопросе о земле), мы могли создать действительно прочные гарантии революционной победы. Совместный план буржуазии, эсеров, меньшевиков и т. д., план оттяжки разрешения земельного вопроса, план, который на самом деле был не чем иным, как поддержкой всего старого режима в целом, этот план провалился потому, что в вопросе о земле крестьянство пошло не за буржуазией, а пошло за рабочим классом, пошло не за умеренными лозунгами буржуазии и соглашательских партий, а пошло за последовательными революционными лозунгами, выставлявшимися партией рабочего класса.
Эта же ожесточеннейшая борьба между рабочим классом и буржуазией за влияние на крестьянство продолжалась и далее. Самым опасным для буржуазии было, конечно, завоевание власти рабочим классом и укрепление этой власти. Буржуазия отлично понимала, что это неизбежно случится, если крестьянство в решительный момент поддержит рабочий класс. Наша буржуазия отлично учитывала тот опыт, который оставил ей в наследство ниспровергнутый царский режим, она помнила, что помещичьему царю удалось разбить силы революционного народа в 1905 г. именно потому, что тогда рабочий класс не был вовремя поддержан крестьянством:
крестьянство выступило значительно позже, уже тогда, когда разбит и разгромлен был головной отряд революционного движения -- городской рабочий класс. Царизму удалось тогда покончить с революцией именно потому, что ему удалось разбить революционную армию по частям. Поэтому понятно, что буржуазия прилагала все усилия, чтобы разъединить рабочих и крестьян. Непосредственно перед октябрьскими днями и позже, во время борьбы Советской власти за существование, буржуазия при помощи своих агентов -эсеров и меньшевиков пыталась обмануть крестьянство лозунгом "демократии": против власти Советов, т. е. против руководства пролетариата, выставлялся лозунг так называемой "демократии" и "учредилки", т.
е. по существу дела, лозунг буржуазного господства и руководства, руководства частью прямого, частью через эсеров и меньшевиков. Рабочий класс и его партия обвинялись в том, что они изменяют лозунгу "равенства", лозунгу "свободы" и т.
д. Время было тогда боевое. Нужно было во что бы то ни стало, твердой рукою, беспощадно и мужественно душить все контрреволюционные попытки со стороны буржуазии и помещиков. Буржуазия и помещики в нашей стране имели своих многочисленных сторонников в лице не только меньшевистской и эсеровской партии, но и в лице огромных слоев чиновничества, служащих, так называемой интеллигенции (врачей, адвокатов, учителей, профессоров, духовенства и пр.), не говоря уже об офицерских кадрах бывшей царской армии, которые в своем подавляющем большинстве совершенно открыто стояли за возвращение старых порядков. И вот в такое время, когда нужно было вести всеми средствами беспощадную борьбу и обезоруживать противников, буржуазия, эсеры и меньшевики выставляли лозунг "равенства" и "свободы", т. е. свободы для бывших помещиков обманывать крестьян, свободы для капиталистов использовать свою денежную суму для подкупа и организации своих сторонников и т. д. Если меньшевики и эсеры не совсем хорошо понимали, что в таких условиях требование "демократии", которое выставлялось против лозунга Советской власти и диктатуры пролетариата, на самом деле означало не что иное, как требование всяческих свобод для буржуазии, то эта последняя прекрасно понимала, в чем дело.