Наиболее обширные открытия чавинского культурного слоя на северном побережье сделаны Рафаэлем Ларко в долине Чикама и соседних долинах, которые он назвал Куписнике, в честь маленькой долины, где он обнаружил свои первые находки. Большинство его материала взято из кладбищ, в которых он произвел раскопки, и их богатство указывает, что многие из могил были местами погребения важных людей. Могилы представляли собой ямы различных форм, изредка выровненные грубыми камнями, тела же обыкновенно захоранивались в согнутом положении, лежа на спине или на боку. Часто в них находились сосуды с носиком U-образной формы – тип редкий на чавинских участках в других местах, он, возможно, делался специально для похорон. Сосуд с носиком U-образной формы достаточно долго был в обращении в северной прибрежной области и, кроме двух перерывов, присутствует там вплоть до времени испанского завоевания. Он также имеет плоское дно, и наличие этих двух особенностей отличает эту область от южной части побережья по всей археологической последовательности. Сосуды с U-образным носиком из Куписнике отличаются от подобных сосудов более поздних периодов своей массивностью. Сами же кувшины очень разнообразны по форме: от сферических, которые могут иметь гравированные орнаменты, иногда включающие кошачьи клыки и глаза, до форм, изображающих людей, животных, плоды и другие объекты, некоторые из них были сделаны по шаблону. Так, на одном рисунке изображено лицо старухи – яркая иллюстрация возможностей моделирования таких форм.
Другая могила, находящаяся в этой области, содержит в себе каменные пластины и шары, гагатовые зеркала, раковины, бирюзовые кулоны и бусинки, костяной шпатель и кольца, большинство из которых украшены гравировкой с изображением кошачьих морд или клыков, что свидетельствует об определенной силе культа. Во многих могилах имеются маленькие мешочки, полные красной краски, составленной из глины со следами ртути и свинца, – ею окрашивали кости, когда плоть распадалась; эта особенность привела сначала к ошибочному предположению, что похороны осуществлялись два раза. Вторичные похороны, когда кости помещались в окончательное место погребения уже после распада и удаления плоти, являются исключительными для Перу в любое время истории этой страны, фактически наше знание об этой практике предполагает, что этого ритуала тут не существовало вообще, хотя он и имел место, и притом весьма часто, на эквадорском побережье, и, по сути, это одна из многих особенностей, которые разграничивают археологию этих двух регионов.
В долине Чикама не обнаружилось ни одного здания чавинского типа, но некоторые фундаменты, как полагают, принадлежали церемониальным зданиям этого периода. В соседней долине Виру были найдены основания грубых каменных стен простого прямоугольного храма с двумя низкими помостами со ступеньками, ведущими к одному из них. Это место в основном интересно наличием захоронения четырех лам, найденных на территории храма. Все, кроме одной, имели поводки, а у некоторых были связаны ноги, и не приходится особенно сомневаться, что животные были принесены в жертву.
Далее к югу в долине Непенья имеются руины более внушительных зданий в Сьерро-Бланко и Пункури. На первом участке имеются каменные стены с рельефными орнаментами из глины, окрашенными в красно-коричневый и зеленовато-желтый цвет, изображающими кошачьи глаза и клыки чавинского типа, а также гравированная и полированная черная глиняная посуда. В Пункури имеется террасная платформа с широкой лестницей, на середине которой на лапах, выполненных из камня и глины, стоит окрашенная кошачья голова. В ее лапах – захоронение, как полагают, принесенной в жертву женщины. Выше – обмазанные глиной стены, сложенные из конических саманов, с гравированными орнаментами чавинского типа.
В расположенной далее на юг долине Касма находятся руины подобного же типа. В Моксеке и Палька это террасные, облицованные камнем пирамиды с каменными лестницами. Руины в Моксеке имеют ниши, содержащие глиняные рельефы, каменные конические саманы с изображениями кошек, змей и людей чавинского типа, окрашенные в белый, желтый, черный и красный цвет. На участке Палька была найдена темная одноцветная глиняная посуда и лопаточка из кости с вырезанной на ней головой змеи чавинского типа с кошачьими чертами.
В той же самой долине на участке Сьерро-Сечин расположено прямоугольное здание, состоящее из ряда наложенных друг на друга платформ с центральной лестницей, с каждой стороны которой на уровне основания идет ряд грубых стел, чередующихся с меньшими по размеру камнями, более или менее квадратными по форме, стоящими парами или тройками друг на друге. Там также можно увидеть замечательный барельеф с изображением медведя. На большинстве из стел изображены люди в набедренных повязках и конических шляпах с посохами или дубинами, с непокрытой головой, без оружия, в угнетенных позах (один из изображенных, как может показаться, разрублен на две части), так создается впечатление, что изображены покорители и покоренные. На меньших камнях изображены в профиль рассеченные человеческие головы, подобные трофеям охотников за головами, – самый ранний пример черты, обычной для перуанского искусства. Одна из стел имеет двойную колонну из таких голов, изображенных анфас. На участке также было найдено некоторое количество глиняной посуды чавинского типа, и, хотя ее орнаменты не имеют никаких кошачьих черт и не похожи на чавинские, небольшие предметы с различных частей побережья связывают эти два стиля, и у них, судя по всему, один возраст.
И в Непенья и в Касма участки изучены очень Неполно, их археологическая последовательность недостаточно исследована, чтобы можно было говорить, что Сечин принадлежит чавинскому периоду, но, по мнению большинства археологов, он более ранний, чем участки Моксеке и Палька. Некоторые авторы догадались, что может быть некоторая связь между гравюрами Сечин и рядом камней, изображающих так называемые барельефы Лос-Данзантес в Монт-Альбане, в мексиканском штате Оаксака. Ввиду других свидетельств можно предположить, что между Мексикой и Перу в это время поддерживался определенный контакт, но в то же время нельзя утверждать, что наблюдается какое-то близкое подобие в технике резьбы из этих двух мест.
К югу от Касма не было найдено никаких участков, которые можно с полной уверенностью назвать церемониальными. Но, тем не менее, там на побережье имеются руины поселений в форме раковин и мусорные кучи, простирающиеся далеко на юг до окрестностей Пачакамака, к югу от Лимы. Из них единственными детально изученными являются уже упомянутые выше участки в Анконе и Супе. Значительное кладбище недавно было обнаружено перуанскими археологами около Анкона, оно дало много экспонатов, сделанных из древесины, кости и камня, нашли там также корзины, глиняную посуду и хлопковый текстиль. Глиняная посуда из этого места подобна чавинской и состоит главным образом из чаш и фляг, особо можно отметить то, что сосуды с носиком U-образной формы, столь характерные для Куписнике, здесь очень редки. Каменные предметы представляют собой пестики, цилиндрические ступы с гравированным орнаментом и конструкции из пластин на четырех ножках; среди изделий из древесины встречаются чаши, прямоугольные блюда и коробки, из кости – шила и шпатели. Многие из этих предметов украшены кошачьими орнаментами чавинского типа.
В этот период не было найдено никаких металлических предметов, кроме золотых. Тонкий сморщенный фрагмент кованого листа из золота обнаружен в Супе, а также кованый кусок золота в Виру, но дальше на север, в Чонгояпе, в долине Ламбай-еке, были найдены более интересные предметы. Там обнаружили головные повязки, наручники, шпульки, пинцеты, кольца и другие вещи со сложным барельефом чавинских орнаментов на металле; в их изготовлении использовались сварка и спайка. Имеется также несколько предметов из серебра. Считается, что чавинская религия и художественный стиль этой области относятся к более поздней дате, чем на юге, и этот факт объясняет относительную сложность упомянутых металлических предметов. Некоторая поддержка этой теории обеспечивается тем, что между глиняной посудой чавинского типа и более поздними типами посуды, найденной в могилах в Пакатнаму в долине Хекетепеке, прослеживается явная связь.
Предлагаются два объяснения существования местных вариантов чавинской культуры. Первое – то, что наблюдалась известная локальная специализация с основным упором на резьбу по камню в Чавин-де-Уантар, сложную глиняную посуду в области Чикама, металлургию на далеком севере и т. д. Второе – то, что причинами наблюдаемых различий является несовпадение по времени. Продолжительность исследуемого периода неизвестна, но раскопки в Виру увеличили точность датировки. Как я уже сказал, специфический участок в Сечине, вероятно, более ранний, чем Моксеке и Палька в той же самой долине, где полихромная живопись на рельефах может указывать на время, приближающееся к поздней культуре Мочика с ее известной отличительной особенностью – полихромными фресками. Кунтур-Вази, как полагают, также является более поздним участком, чем Чавин-де-Уантар. Обе эти причины, вероятно, сыграли свою роль в наблюдаемых отличиях, но мы можем лишь строить предположения относительно степени их влияния, пока не будут проведены детальные исследования, подобно выполненным в Виру, и в других областях.
Таким образом, мы имеем свидетельства распространения чавинской культуры по широкой области на северном нагорье, северном и центральном побережье, но пока ни в каком другом месте в Перу она не была найдена. Эту культуру определяет наличие схожих типов глиняной посуды, религия с поклонением животным, где основные позиции удерживал культ кошки. Есть множество церемониальных центров, среди которых можно увидеть значительные отличия, и каждый, кажется, представлял ядро группы рассеянных поселений, но нет свидетельств того, что центры были объединены какой бы то ни было политической организацией. Оружие не является обычным для этой культуры; рельефные и зубчатые каменные булавы и полированные каменные копья были найдены в могилах области Чикама, также использовались метательные копья, и единственный длинный лук из пальмового дерева нашли в Анконе. Укрепления неизвестны, поэтому борьба между сообществами едва ли сводилась к чему-то большему, чем местный набег, и гравюры в Сечине указывают, что охота за головами, возможно, играла определенную роль в этих стычках. У маленького населения, сосредоточенного в нескольких рассеянных поселениях, не может быть никакого соревнования за землю, которое так часто вызывает войны.
Остается один важный вопрос: откуда же пришли люди, принесшие с собой кукурузу, церемониальную глиняную посуду и культ кошек? Тельо, например, поддержал существующее мнение, что чавинская культура, изначально зародившись в амазонских лесах, прибыла на побережье с гор, но недавние исследования показали, что вряд ли какая высокоразвитая культура могла когда-либо пребывать в этих лесах. Другие исследователи предположили, что художественный стиль получил свое развитие на самом побережье, но свидетельства, предъявленные Бердом, о том, что чавинская глиняная посуда появилась в долине Чикама одновременно с кукурузой, содержит убедительные аргументы, указывающие на то, что весь комплекс был, вероятно, привнесен из некоего заграничного источника.
Указания на то, где же искать его корни, возможно, были недавно найдены вдали от Перу. В Тлатилко, близ Мехико, есть участок, относящийся к Формирующему периоду, который демонстрирует много черт, присущих чавинской культуре, особенно это наглядно видно на примере глиняной посуды. Даже заявляли, что некоторые глиняные черепки из этих двух областей настолько похожи по технике изготовления и художественному оформлению, что трудно отличить их друг от друга, и даже такие высокоспецифичные особенности, как U-образной формы носик и зигзагообразный штамповочный рисунок, были найдены в обоих местах. А наличие деформации в передней затылочной части головы, отмеченные в обеих областях, может оказаться больше чем просто совпадением. Присутствие черт кошачьего культа в искусстве также были характерной особенностью ольмекской культуры Мексики, которая имела большое влияние на развитие искусств в Тлатилко. Этот участок не имел точной датировки, но предполагается, что он относится где-то к середине Формирующего периода Мексики и, стало быть, является ровесником чавинской культуры.
Не стоит, однако, думать, что культуры этих двух областей идентичны, и наше внимание должно быть обращено к их двум главным различиям. Насколько мы можем судить, в Мексике не было зданий, сопоставимых по масштабу с сооружениями чавинской культуры во времена расцвета Тлатилко, и конечно же не найдено ни одного подобного здания непосредственно в самом Тлатилко. Как и другие мексиканские участки Созидательного периода, Тлатилко отличается изобилием глиняных статуэток, и это при том, что они практически отсутствуют в районах Перу, относящихся к Созидательному периоду.
К югу от Тлатилко есть большие неисследованные пространства, но уже начинают появляться некоторые свидетельства о связи этих двух областей. В Гондурасе, в Плайа-де-лос-Муэртос в долине Улуа есть участок, глиняная посуда которого очень близко напоминает посуду из Тлатилко. Это участок также находится далеко от Перу, но совсем недавнее открытие у реки Бабахойо на прибрежной равнине Эквадора обещает выявить дальнейшие связи между этими территориями. Глубокие раскопки на этом участке, проведенные доктором Клиффордом Эвансом и его женой, а также сеньором Эмилио Эстрадой, представили взору исследователей глиняную посуду, которой присущи многие особенности, обычные для мексиканских и перуанских областей.
Поздний Созидательный период, или период Экспериментатора
Более поздний Созидательный период характеризовался технологическими новшествами и разнообразием творческого выражения в различных областях человеческой деятельности. Ранее подавляющее превосходство кошачьих мотивов в искусстве теперь исчезло, из чего следует, что широко распространенный культ кошки перенес некоторый упадок, хотя характеризующие его образцы, несколько измененной формы, найдены на южном побережье. Имеются также свидетельства, говорящие о постоянстве или возрождении этого культа на северном и южном побережье в более поздние времена, хотя он больше не имел исключительно монопольного статуса. В Виру появились церемониальные строения в форме пирамид, но все равно ничего сопоставимого с постройками в Сечине, Пункури и других участках найдено не было. Лепной кувшин из долины Чикама, выполненный в форме круглого здания, с плоской крышей, поддерживаемой стенами, в виде ступенчатых столбов, окруженных украшенным фризом, вероятно, представляет собой храм или усыпальницу.
Границы периода определены несколько произвольно, и, поскольку наши знания постоянно увеличиваются, некоторые культуры могут быть перемещены по времени в последующую классическую стадию, как, например, это было предложено сделать для некоторых явлений чавинской культуры, возможно сохранившихся и после периода Культа. Вообще же это разделение на периоды кажется вполне оправданным. В настоящее время имеется все еще недостаточное количество точных датировок, и это обстоятельство не позволяет нам с уверенностью утверждать, что все культуры Экспериментатора, территориально более широко распределенные, чем культуры предшествующего периода, являются современными друг другу. Хотя и имеется большое разнообразие их проявлений в различных местностях, тем не менее северное и центральное побережье у Чикамы и районы близ Лимы и Кальехон-де-Уайлас в северной горной местности объединены двумя стилями росписи глиняной посуды, которые считаются своеобразной маркой двух культурных слоев, старшего – «белое-на-красном» и сравнительно более молодого – «негативного».
К периоду Экспериментатора относятся:
– культура Салинар, принадлежащая культурному слою «белое-на-красном» в долине Чикама;
– аналог культуры Салинар, называемый в долине Виру Пуэрто-Мурин, где он сопровождается культурой Виру или Гальиназо, принадлежащий к «негативному» культурному слою, большая часть которого относится к этому периоду;
– культурный слой «белое-на-красном» в Кальехон-де-Уайлас. Далее идет культура Рекуай, которую обычно относят к последующему Классическому периоду, с негативно окрашенной глиняной посудой.