Послания, которые мы расшифровывали, были написаны в телеграфном стиле, напоминавшем стиль переписки ФБР, в котором сочетание букв "ЕRPT" означало "Направьте ответ телетайпом". Из введения к книге, написанного автором Владимиром Чиковым, я понял, что он решил изложить телеграммы более литературным языком как в целях достижения большей смысловой ясности, так и для того, чтобы отойти от сходства с текстом оригинала, что могло бы облегчить раскрытие других шифров. Однако я полагаю, что было бы достовернее и, может быть, драматичнее сохранить четкий и сжатый стиль советских секретных посланий.
После такого замечания я вновь с волнением возвращаюсь в прошлое, в обстановку борьбы с советской разведкой, чтобы пройтись по знакомым улицам Нью-Йорка, где мужчина в длинном плаще ставит мелом на стене сигнал, или втыкает гвоздь под скамьей в сквере, или спрашивает у прохожего, вежливо приподняв шляпу: "Не приходилось ли нам встречаться в прошлом году в Мадриде?" Чтобы узнать что-то новое в отношении признанного мастера шпионажа Анатолия Яцкова, которого я знал под фамилией Яковлев, советского вице-консула, за которым мне доводилось вести наружное наблюдение. Чтобы вновь встретиться с Моррисом и Леонтиной Коэн, с которыми лично я никогда не виделся, но уверен, что именно через них в течение определенного времени осуществлялась связь между полковником Рудольфом Абелем и супругами Джулиусом и Этель Розенберг. Чтобы узнать подробности о контактах супругов Коэн с другим шпионом в атомной области, в отношении которого В. Чиков утверждает, что тот до сих пор живет в Америке и гордится былыми подвигами, способствовавшими созданию русскими атомной бомбы. Этот мистический персонаж, которого называют Млад, является центральной фигурой книги.
В оперативной переписке КГБ, которую мы расшифровывали, встречалось много различных псевдонимов. Среди них наиболее важным был Гомер. Его присвоили британскому предателю Дональду Маклину, члену широко известной кембриджской шпионской группы. В своей книге "Моя тайная война" Ким Филби, другой член той же самой группы, пишет о попытках ФБР выявить Гомера. Я всегда считал, что этот пассаж из его книги представляет собой попытку тонкой подсказки, имеющей целью внушить Западу, что он выдал КГБ все материалы, которые были нами раскрыты в результате дешифровки советской оперативной переписки. Другим кодовым наименованием, взятым из античных времен, является Тир, которым обозначали Нью-Йорк. У меня сложилось впечатление, что у кого-то из аппарата НКВД - КГБ была слабость к греческой мифологии.
По поводу супругов Розенберг В. Чиков говорит не очень много. Как полковник КГБ, он связан официальной версией советских секретных служб в отношении этих супругов, которая в течение сорока пяти лет отрицала их принадлежность к советской агентурной сети. Это отрицание противоречит словам Никиты Хрущева, который утверждал, что слышал высказывания Сталина и его министра иностранных дел Молотова о том, что супруги Розенберг передали СССР ценные сведения. Оно противоречит также мемуарам бывшего разведчика Павла Судоплатова, согласно которым Розенбергов, по-видимому, завербовал Овакимян, но они якобы всегда были лишь агентами-связниками, не имеющими большого оперативного значения. Это утверждение опровергается опубликованными в 1995 году Центральным разведывательным управлением США материалами 49 перехваченных шифротелеграмм резидентуры советской разведки, подтверждающими, что супруги Розенберг принимали участие в советском атомном шпионаже. Эти телеграммы являются частью документов, расшифрованных Мередитом Гарднером, и ожидается публикация еще двух тысяч документов.
Владимир Чиков приводит детальное описание судьбы супругов Коэн.
Я встречался с полковником Чиковым в Москве. Мы с ним совместно работали над тремя фильмами. Меня сняли на пленку в 1990 году в эпизодах, где я рассказываю о моей точке зрения в отношении супругов Коэн и советского шпионажа в целом, для русского документального фильма под названием "Полвека тайн", в котором Чиков выполнял роль консультанта. Эпизоды из этого фильма были использованы в английском фильме "Странные соседи" (1990). Потом Чикова и меня сняли для документального фильма из трех частей под названем "Красная бомба", который показывали в Соединенных Штатах в 1994 году по кабельной телевизионной сети "Discovery".
Встречи с полковником Чиковым надолго остались в памяти. Он сердечно пожал мне руку у импозантного здания на Лубянке, как будто мы были друзьями и война между ФБР и КГБ относилась к далекому прошлому. Затем он организовал для меня посещение Музея КГБ, находящегося в этом здании, что было бы абсолютно невозможно еще два года назад. Именно там я смог увидеть документы и предметы, напоминающие о людях, которые были мне знакомы. Например о Рудольфе Абеле. В другой раз мы устроились на берегу Москвы-реки с переводчиком и оператором. Режиссер попросил меня снять пальто, но без него мне было невероятно холодно. Я забрасывал Владимира Чикова вопросами, он в таком же темпе отвечал мне на них, но почему-то эта сцена не вошла в фильм. Я обратил внимание на то, что всякий раз, когда я задавал вопрос или затрагивал тему, все еще болезненную для русских в связи с тем, что прошло еще слишком мало времени после развала советской системы, они обычно пускались в какие-то невнятные рассуждения, и лишь полковник Чиков бросался вперед, хотя давал деликатные, иногда уклончивые ответы. Он единственный из всех отличался бойцовскими качествами.
Что касается истории, которая рассказана в этой книге в отношении Млада и супругов Коэн, то мне, как человеку из разведки, для того чтобы убедиться в ее полноте, нужны дополнительные свидетельства и доказательства. А я не исключаю возможности существования еще одного шпиона, действовавшего внутри проекта "Манхэттен", которого мы так и не выявили. Мы узнали о пяти проникших туда агентах, почему бы не быть и еще одному?
Наверняка Леонтина Коэн была курьером-связником, скорее всего, для Млада, чем для Клауса Фукса. Когда русская съемочная группа снимала меня в городе Альбукерке для фильма "Полвека тайн", мне говорили о некоем взаимодействии между Леонтиной Коэн и Фуксом, которое я оспаривал. Теперь я вижу, что такого взаимодействия не было. Однако я считаю, что супруги Коэн были агентами-связниками между полковником Абелем и супругами Розенберг, после того как руководивший ими сотрудник КГБ Яцков покинул Америку в 1946 году. В этой связи нахожу весьма любопытным тот факт, что в июне 1950 года, когда супруги Розенберг были уже арестованы, к супругам Коэн направили Юрия Соколова с указанием выехать из Соединенных Штатов. Он рассказал мне в Москве об этом инциденте абсолютно в тех же выражениях, которые использованы в пятой главе этой книги. Я спросил у Соколова, почему к ним не направили Абеля, и он ничего не ответил. В этом состоит одна из маленьких загадок того времени, которые дают основания предполагать, что реальная картина была намного сложнее той, которая нам известна.
Один из авторов этой книги Владимир Чиков подробно прослеживает дальнейший путь супругов Коэн после их побега в Москву и перекидывает мостик между прежней их деятельностью в Америке совместно с Младом и Абелем и их работой в Великобритании с Гордоном Лонсдейлом.