Что же касается посевной, то, если бы не последний проклятый дождь, она давно бы уже взялась за дело. Мэдди только молилась, чтобы Уэрфилд испытывал такое же отвращение к маранию рук, как и остальная знать, и чтобы она успела организовать арендаторов до того, как он сунет свой точеный нос на чье-то поле.
Когда она обо всем позаботится, у Уэрфилда не будет никакой причины оставаться в маленьком Лэнгли-Холле забытого Богом графства Сомерсет. Он определенно не захочет затягивать свой визит, в то время как все подобные ему начинают подготовку к светскому сезону.
– О чем задумалась, Мэдди?
Мэдди очнулась и взглянула на мистера Бэнкрофта. Он откровенно забавлялся, и девушка смущенно подумала, как долго она отрешённо изучала жареного фазана с румяной корочкой у себя на тарелке. Миссис Иддингз определенно превзошла себя: никогда Мэдди не ела ничего столь восхитительно вкусного. Придраться было не к чему.
– Простите?
Малькольм гонял по тарелке кусочек картофеля.
– У тебя был такой взгляд… Я гадал, что ты еще там замышляешь и против кого?
Мэдди прищурилась.
– Я ничего не замышляю. Я просто размышляю, почему ваш племянник решил пообедать в одиночестве в своей столовой, вместо того чтобы составить компанию болеющему дяде.
Малькольм взглянул на нее, пока она резала свое жаркое, воображая, что это часть лорда Уэрфилда.
– Возможно, он не совсем уютно чувствует себя в компании инвалида. Это свойственно многим людям.
Она нахмурилась:
– Мне это известно. Но, слава Богу, у вас не венерическая болезнь. Неделю назад вы даже не могли пошевелить рукой, а теперь вы прекрасно управляетесь с ложкой. Через месяц вы будете ездить верхом. Самое малое, что он мог сделать…
– Мэдди, – прервал ее мистер Бэнкрофт.
В этот момент кто-то кашлянул у двери. Покраснев, Мэдди подумала, что добавила еще один промах к растущему списку ее ошибок, несомненно, составляемому Уэрфилдом:
– Добрый вечер, Куинлан, – приветствовал племянника Малькольм. – Ты уже пообедал?
Маркиз вошел в комнату. Он бросил на Мэдди быстрый неопределенный взгляд, затем кивнул дяде:
– Да. У вас отличная кухарка, дядя! Это был, пожалуй, самый сочный из всех фазанов, которых я когда-либо пробовал.
– Я передам твое восхищение миссис Иддингз. Уверен, она будет польщена. Как ты считаешь, Мэдди?
Мэдди сосредоточила все свое внимание на тарелке.
– Не сомневаюсь, мистер Бэнкрофт. Она счастлива уже от одного присутствия его светлости, как и все мы.
– Благодарю вас за доброту, мисс Уиллитс.
Маркиз, не моргнув глазом, проглотил ее едкое замечание. Возможно, он принял его за искренность. Тем лучше – она могла продолжать делать из него дурака.
– Не стоит благодарности, милорд.
– Кого бы вы могли рекомендовать в проводники завтра утром – я собираюсь обойти поля, – продолжил лорд Уэрфилд, играя пузырьком с лекарством, стоящим на прикроватной тумбочке.
Неожиданно развеселившись, Мэдди отложила вилку.
– Если вы простите меня за мою смелость, милорд, – сказала она, – Сэм Кардинал весьма осведомлен обо всех этих делах. Он был арендатором более пятидесяти лет в здешних местах.
Маркиз кивнул и улыбнулся:
– Благодарю…
– Чушь, Мэдди, – прервал его Малькольм, проявив несвойственное ему непонимание. – Сэм Кардинал заговорит его до смерти. Это такой-то злак, это другой. Готов поклясться, череп бедолаги забит одним зерном.
Лорд Уэрфилд улыбнулся и бросил на девушку косой взгляд.
– Тогда предложите кого-нибудь еще.
Мэдди постаралась не хмуриться, горячо желая, чтобы мистер Бэнкрофт перестал вмешиваться в разговор. Затем ей в голову пришло другое перспективное предложение.
– Уолтер, кучер, он вырос…
– Мэдди, – нахмурился мистер Бэнкрофт.
– Что, черт побери…
– Послушайте, мисс Уиллитс, – прервал Уэрфилд дядю. – Может быть, вы смогли бы сами показать мне поля?
– Я? – Она почувствовала изучающий взгляд его холодных зеленых глаз на своем лице и умоляюще посмотрела на мистера Бэнкрофта. – Но ваш дядя нуждается…
– Думаю, Мэдди – самый подходящий выбор, да, – согласился, кивая, Малькольм. – Она знакома со всеми арендаторами и знает, что и где хорошо росло за последние несколько сезонов.
Мэдди сжала зубы: «Предатель». Казалось, она была одинока в своей борьбе. Ну что же, один маркиз – не проблема.
– Лорд Уэрфилд вряд ли захочет следовать за женщиной по Лэнгли.
– У меня нет никаких возражений, – воскликнул маркиз. – И вряд ли я смогу найти более привлекательного проводника во всем Сомерсете.
Она встретила его взгляд. Так он нашел ее привлекательной? Боже, как лестно! И у него «нет никаких возражений» против ее присутствия. Он, должно быть, еще тупее, чем она предполагала. Мэдди попыталась не скрипеть зубами.
– Я рано встаю по утрам. – Мэдди хотела бы привлечь его внимание еще на минуту и высказать ему все, что думает о нем и прочих тупоголовых сплетниках-аристократах.
– Отлично! Я хотел заняться этим как можно раньше. Тогда начнем завтра утром?
Очевидно, ничего, кроме разве что хорошей порки, не могло убедить маркиза изменить его решение.
– Как вам угодно, милорд.
Он взглянул на нее, и на его лице появилось какое-то странное выражение. Возможно, ее сарказм наконец-то дошел до него. А может быть, с его стороны это была просто шутка. Маркиз с улыбкой повернулся к дяде.
– Я немного устал сегодня – несомненно, от долгого сидения в карете, но думаю, мы сможем поболтать завтра вечером за обедом. Уверяю вас, я насыщу ваши уши таким количеством лондонских сплетен, что какое-то время вам будет чем развлечься.
Мистер Бэнкрофт бросил взгляд на Мэдди, и она в душе обругала себя за то, что уязвила гордость маркиза, испортив таким образом для всех завтрашний вечер. Однако неожиданно ее хозяин улыбнулся:
– Великолепно, Куинлан. Мы с Мэдди как раз собирались поиграть в карты, так что можете присоединиться к нам.
На этот раз Мэдди не смогла сдержать сдавленного восклицания:
– Мистер Бэнкрофт!
Мужчины дружно повернулись к ней.
– Что случилось, Мэдди?
Она судорожно пыталась найти объяснение своему взрыву.
– Его светлость сказал, что устал, – торопливо заговорила она. – Вряд ли он захочет играть в карты.
– Возможно, в другой раз, – кивнул лорд Уэрфилд, затем отвесил легкий элегантный поклон в сторону Мэдди. – Тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Куинлан.
– Милорд.
Когда шаги Куина затихли в холле, и он уже не мог их услышать, Мэдди фыркнула, отодвинув тарелку с остатками обеда в сторону.
– Надо же, я должна показывать ему Лэнгли.
– Ты же сказала, что покажешь, – упрекнул ее Малькольм.
– Это вы сказали, что я буду сопровождать его. У меня свои дела на завтра. Я каждый день навещаю миссис Коллинс с букетом свежих цветов с тех пор, как она слегла с подагрой, и Джон Рамзи хотел, чтобы я взглянула на его новую оросительную систему, а вы решили, использовать ли этот проект для северного поля.
Малькольм довольно долго серьезно смотрел на девушку.
– Знаешь, Мэдди, тебе неплохо было бы время от времени общаться с людьми своего круга. Ты живешь в деревне уже четыре года.
Она встала, щеки ее горели.
– Маркиз не моего круга, и, несомненно, он был бы оскорблен, услышав ваши слова. – Мэдди глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – И пребывание в Сомерсете, – продолжила она, успокоившись, – можно назвать жизнью в деревне, только когда хочешь находиться где-то еще. А я не хочу ничего иного.
– Что ж, мисс Уиллитс, – ответил ее собеседник, и морщинки в уголках его глаз углубились от улыбки.