Белл робко улыбнулась.
— Мне очень жаль.
— Белл, что-нибудь случилось?
— Все чудесно.
— Отнюдь не так чудесно — это сразу видно, — помедлив, он улыбнулся.
— Дело в мужчине, верно?
— Что?
— Ага, вижу, я угадал.
Белл понимала, что ей не удастся сбить Данфорда с толку, но тем не менее предприняла слабую попытку уклониться от ответа.
— Может быть.
— Вот это новость! — воскликнул Данфорд. — После долгих лет созерцания многочисленных жертв любви и благоговения к себе малютка Арабелла наконец-то влюбилась сама.
— В этом нет ничего забавного, Данфорд.
— Напротив, это поразительно.
— Вы изобразили меня какой-то бессердечной ледяной принцессой.
— Нет, что вы, Белл, — немедленно начал оправдываться Данфорд. — Должен признаться, вы всегда были на редкость любезны с каждым прыщавым юнцом, который только приглашал вас на танец.
— Благодарю. Пожалуй, вы правы.
— Именно потому столько прыщавых юнцов приглашали вас танцевать.
— Данфорд! — предостерегающе произнесла Белл.
— И вот теперь, после бог весть скольких предложений, из которых ни одного вы не выразили желания принять, удивительно видеть, как кто-то вскружил вам голову. — После столь долгого объяснения Данфорд вдруг замолчал. Поняв, что Белл не ответит, он добавил: — Это мужчина, верно?
— А по-вашему, могла быть и женщина? — усмехнулась Белл. — Конечно, мужчина.
— Он не ответил на ваши чувства?
— Нет, — в ее голосе прозвучала душераздирающая печаль.
— Вы в этом уверены?
— У меня есть причины считать, что ему… — Белл старательно подыскивала слова, — …я не безразлична, но он считает непозволительным следовать своим чувствам.
— Похоже, этот малый отличается избытком честности.
— Вроде того.
— Из любопытства рискну спросить, Белл: чем так хорош этот малый, что вы влюбились в него?
Лицо Белл немедленно смягчилось.
— Не знаю, Данфорд, в самом деле не знаю. Ему присуще чувство чести. Он остроумен — все время поддразнивал меня, но не зло, и позволял насмехаться над ним в ответ. В нем есть что-то хорошее. Он этого не видит в отличие от меня. О, Данфорд, я нужна ему!
Минуту Данфорд сидел молча.
— Уверен, еще не все потеряно. Мы сможем повлиять на его решение.
— Мы?
Он ответил ей дерзкой улыбкой.
— Давно я так не забавлялся.
— Не уверена, что дело стоит таких усилий.
— Конечно, стоит!
— Не знаю, хочу ли я вернуть его.
— Хотите, в этом не может быть сомнений. Прислушивались ли вы к собственным словам последние тридцать секунд?
— Жаль, что мне недостает вашей самоуверенности.
— Послушайте, Белл, последние два года вы говорили мне, что мечтаете о браке по любви. Разве ради этого вы не готовы пожертвовать гордостью? — Я вполне способна сделать отличную партию, — не вполне убежденно возразила Белл. — Даже наверняка я ее сделаю. Я постоянно получаю предложения. Нет, мне не грозит одиночество.
— Может быть. Но и счастливы вы не будете.
Белл вздохнула.
— Знаю.
— Мы сегодня же приведем мой план в исполнение.
— В чем же состоит этот план?
— Насколько я понимаю, если этот мужчина… кстати, как его зовут?
— Джон.
Данфорд ухмыльнулся.
— Право, Белл, вы могли бы придумать что-нибудь получше.
— В самом деле! — запротестовала Белл. — Его и вправду зовут Джоном.
Можете спросить у Эммы.
— Ну хорошо, если этот Джон и впрямь к вам неравнодушен, он сойдет с ума от ревности, едва услышит, что вы собираетесь замуж — даже после того, как он попытался совершить благородный поступок и порвать с вами.
— Любопытный план, но за кого мне предстоит выйти замуж?
— За меня.
Белл окинула его недоверчивым взглядом.
— Прошу вас, пощадите!
— Это не значит, что нам и в самом деле придется пожениться, — пояснил Данфорд и добавил с упреком: — Незачем делать вид, что вам настолько отвратительна эта мысль. Вы же знаете, я считаюсь видным женихом. Просто мы должны пустить слух о предстоящей свадьбе. Если вы нужны Джону, ловушка должна сработать.
— Не знаю, — засомневалась Белл. — А если ему нет дела до меня? Что тогда?
— Ну разумеется, тогда вы меня отвергнете.
— И вы не станете возражать?
— Конечно, нет. Это мне даже поможет. Уверен, найдется множество прелестных юных созданий, желающих меня утешить.
— Пожалуй, мне не следует отвлекать вас от столь приятного времяпрепровождения. Может быть, пустим слух, что я собираюсь замуж, но не упомянем, за кого именно?
— И к чему это приведет? — усмехнулся Данфорд. — Любая жительница Лондона собирается замуж. Ваш Джон и не услышит об этом, особенно если он заживо похоронил себя в деревне.
— Да, но тогда до него вообще не дойдут слухи, поскольку он не интересуется светской жизнью. Единственный способ дать ему знать о наших брачных планах — поместить объявление в «Тайме».
При этой мысли Данфорд побледнел.
— Вот именно, — повторила Белл, — объявление в газете сделает слух достоверной новостью. — Ей самой не верилось, что она решилась на столь смелую авантюру. — Возможно, нам следует посвятить в свои планы Эмму. Она может невзначай упомянуть при Джоне, что я собираюсь замуж, но не называть ваше имя. Лучше вообще не упоминать никаких имен — просто сообщить ему, что я объявила о помолвке.
— А не будет выглядеть странным, если Эмма заговорит об этом?
— Они с Джоном соседи. Ничего подозрительного, даже если Эмма заедет к нему поболтать.
Данфорд склонился вперед и широко улыбнулся, показывая полоску белоснежных зубов. — Превосходный план, Арабелла. Он избавит меня от необходимости разыгрывать влюбленного.
Она покачала головой.
— Вы невозможны!
— Если и после этого ваш красавчик не появится на белом коне и в сверкающих доспехах, чтобы увезти вас в закатную даль, можно будет лишь сказать, что он недостоин таких усилий.
Белл не была уверена в правоте его слов, но кивнула.
— А тем временем вам придется заняться делом. Этот малый, Джон… как, вы сказали, его фамилия?
— Я не упоминала его фамилию.
Данфорд приподнял бровь, но не стал настаивать.
— Должен сказать, ваш маленький обман будет выглядеть не слишком убедительно, если Джон обнаружит, что вы погребли себя в этом мавзолее с тех пор, как прибыли в Лондон.
— Разумеется, вы правы, но сейчас в городе почти никого нет и выезжать мне некуда.
— Случилось так, что меня пригласили на музыкальный вечер, который наверняка будет невыносимо нудным, но, поскольку хозяин дома — мой дальний родственник, я не смог отклонить приглашение.
Белл прищурилась.
— Должно быть, опять один из ваших кузенов Смайт-Смитов?
— Боюсь, вы правы.
— По-моему, я уже говорила вам, что больше ни за что не появлюсь у них в гостях. В прошлый раз я поняла, как звучит Моцарт в исполнении стада овец.
— Чего еще ожидать от людей, запятнанных на всю жизнь фамилией вроде Смайт-Смит? Во всяком случае, выбора у вас нет. Мы уже решили, что вам следует бывать там и сям, а других приглашений пока не предвидится.
— Как любезно с вашей стороны напомнить об этом!
— Принимаю этот ответ за согласие и позволение сопровождать вас сегодня. Ну, не надо хмуриться. Полагаю, теперь ваш красавец незамедлительно явится в город, и вы будете избавлены от посещения музыкальных вечеров в доме Смайт-Смитов. — По правде говоря, его прибытия следует ждать лишь через две недели, потому что Эмма взяла на себя обязанности моей компаньонки, пока мои родители не вернутся из Италии. Она не в состоянии быть в двух местах одновременно, и потом, сомневаюсь, что Джон поверит в мою скоропалительную влюбленность.