Но в сущности, она просто хотела оказаться в комнате, находящейся как можно дальше от ушей прислуги.
Джон мгновенно нагнал ее, в своей ярости позабыв о хромоте. Войдя в гостиную, он хлопнул дверью.
— Какого черта ты затеяла все это?
— Я беспокоилась о тебе.
— И потому последовала за мной на встречу со Спенсером? Прошу прощения, но есть ли в тебе хоть капля здравого смысла? Впрочем, своим поведением ты уже ответила на этот вопрос.
— Но…
— Ты понимаешь, что за человек этот Спенсер? — вскипел Джон. — Он насильник! Он насилует женщин! Тебе известно, что значит «насиловать»? Белл скрестила руки на груди.
— Терпеть не могу, когда ты язвишь.
— Вот и прекрасно.
Белл стиснула зубы и отвернулась.
— Черт побери, Белл, ты подвергалась страшной опасности! И втянула в это дело Эмму и Персефону! Неужели ты не задумывалась об этом?
— Мне казалось, я могу тебе понадобиться, — возразила Белл.
— Понадобиться мне? Разумеется, ты нужна мне, когда сидишь дома, в безопасности, а не болтаешься там, где бывают убийцы.
Белл круто повернулась.
— Я не беспомощная кукла и не намерена сидеть сложа руки, когда над тобой нависла угроза! И если ты до сих пор не понял, что я готова на все, лишь бы спасти тебя, значит, у тебя что-то не в порядке с головой! — Выслушай меня, Белл, — приглушенно начал Джон. — Нам почти ничего не известно о Спенсере. Мы понятия не имеем, что он собирается делать. Но он, безусловно, готов причинить тебе вред, чтобы досадить мне. Он мог схватить тебя даже сегодня днем. — Но ты уверял, что Спенсер откажется от безумных попыток в людном месте. Значит, ты лгал? Я не ошибаюсь? Ты лгал только ради того, чтобы избавить меня от беспокойства?
— Пропади все пропадом, я тебе не лгал! Я не думал, что Спенсер решится напасть на меня у Хардимана. Но я не мог быть полностью в этом уверен и не видел ни малейшей причины подвергать тебя опасности.
— Я намерена помочь тебе, Джон, не важно, желаешь ты этого или нет.
— Боже милостивый, да разве можно быть такой упрямой! Тут требуется четкий план. Ты же своими действиями только помешаешь мне.
— Прошу тебя, Джон, я не стану мешать, только разреши помочь тебе!
— Я не хочу, чтобы ты попала в безвыходное положение.
— Сделай одолжение, Джон, позаботься о самом себе! Я умею быстро бегать — быстрее, чем ты.
Джон отпрянул, как от удара.
— Я и не подозревал, что хромота настолько принижает меня в твоих глазах.
— Джон, ты же понимаешь, я имела в виду совсем другое! — Белл бросилась к мужу и обняла его за шею. — Я просто перепугалась и разозлилась — да, разозлилась на этого негодяя, но выместила свое раздражение на тебе, а это несправедливо. Но я так люблю тебя, что…
— Белл, перестань.
Она гневно оттолкнула Джона.
— Что перестать? Перестать повторять, что я люблю тебя? Перестать тебя любить?
— Я не могу принять эту любовь, Белл.
— Да что с тобой стряслось? — взорвалась она. — Почему бы просто…
— Со мной стряслось лишь то, — бесстрастно заявил он, словно тисками сжимая руку Белл, — что по сути это я изнасиловал девушку.
— Нет, — решительно возразила Белл, — нет, ты этого не делал! Ты же сам говорил мне…
— Это мог сделать и я, — невольно повторил он слова матери Аны.
— Не говори так, Джон. Это не твоя вина.
Внезапно отпустив Белл, он прошел к окну.
— Я тысячу раз мог успеть добраться до той комнаты, прежде чем случилось непоправимое.
— Прекрати! — Она зажала уши руками. — Не желаю этого слушать!
Джон обернулся.
— Нет, ты выслушаешь. — Шагнув к Белл, он с силой опустил ее руки. Вот за кого ты вышла замуж, Белл, не знаю, к добру это или к худу. Только не говори, что я не предупреждал тебя.
— Когда же ты наконец поймешь, что мне нет дела до того, что случилось в Испании? Мне жаль, что это произошло, я молюсь за душу бедняжки, но в остальном мне все равно! Случившееся не опорочило тебя и не умалило моей любви!
— Белл, я не хочу твоей любви, — отрешенно произнес он. — Я не могу ее принять.
Прежде чем Белл успела опомниться, ее рука взлетела и хлестко ударила Джона по лицу.
— Как ты смеешь! — выдохнула она, содрогаясь от ярости всем телом. Как ты осмелился так унизить меня!
— О чем ты говоришь?
— Я никогда, ни разу в жизни не дарила любовь другому мужчине. А ты пренебрег ею словно безделушкой.
Его рука сжалась на запястье Белл.
— Ты меня неправильно поняла. Только потому, что я высоко ценю твою любовь, я не могу принять ее.
— Нет, ты не принял ее потому, что не хотел принять. Ты погряз в чужой вине и угрызениях совести. Как прикажешь жить с человеком, который не способен оставить прошлое там, где ему и место, — в прошлом?!
Джон выпустил ее руку.
— Как я могу, — чуть ли не кричала Белл, — любить человека, который никогда не ответит мне взаимностью?
Джон уставился на нее, внезапно охваченный страхом.
— Белл, но я же люблю тебя, — прошептал он.
Джон не знал, какого ответа он ждет от Белл, но явно не того, который последовал. Она отшатнулась и на мгновение лишилась дара речи. Протянув к нему руку, она покачала головой, пытаясь проглотить вставший в горле ком.
— Нет, — наконец выдохнула она, — нет, не говори так. Не надо…
Он лишь смотрел ей в глаза, и все его чувства ясно отражались на его лице: любовь, вина, надежда, желание, страх — здесь смешалось все.
— Не смей говорить об этом. Это несправедливо.
Джон шагнул к ней.
— Белл, я…
— Нет! — она отстранилась. — Не прикасайся! Не трогай меня!
— Белл, я не знаю, что сказать, — он понурился.
— Я не желаю говорить с тобой, — гневно выпалила она, — не сейчас, нет… не хочу… я… — слова застряли у нее в горле. Чувства настолько захватили ее, что она не сумела договорить, отступила к двери, распахнула ее и вылетела из комнаты.
— Белл! — крикнул вслед Джон, но она его не услышала. Он рухнул в кресло. — Я люблю тебя…
Но эти слова прозвучали жалко и нелепо.
Глава 20
Выбежав из комнаты, Белл не представляла себе, куда идет и зачем, но, натолкнувшись в коридоре на свою горничную Мэри, она вдруг приняла решение.
— Наденьте плащ, Мэри, — приказала она с непривычной резкостью. — Мне необходимо выйти.
Мэри выглянула в окно.
— Уже темнеет, миледи. Вы уверены, что нельзя отложить прогулку до завтра?
— Это не прогулка. Мне просто надо выйти.
Мэри услышала всхлип в голосе хозяйки и кивнула.
— Сию минуту.
Белл запахнула плащ. Она так и не успела снять его, вернувшись вместе с разъяренным Джоном из кондитерской Хардимана.
Спустя минуту Мэри поспешно спустилась по лестнице. Белл нетерпеливо поспешила к парадной двери, ни были необходимы свежий воздух и свобода. Они прошли по Аппер-Брук-стрит до Парклейн, и Мэри собралась сворачивать за угол.
— Разве вы идете не к Роттен-роу? — спросила она, увидев, что Белл повернула на запад.
Белл яростно покачала головой.
— Я хочу уйти подальше от толпы.
— На вашем месте я бы не беспокоилась об этом, миледи. — Мэри огляделась. Гуляющие торопились покинуть парк. Небеса готовы были разверзнуться в любую минуту. — Пожалуй, вам стоит вернуться домой, уже темнеет. Ваша матушка голову с меня снимет или ваш муж.
Белл круто обернулась.
— Не напоминайте мне о Нем. Мэри отшатнулась.
— Как вам угодно, миледи.
Белл испустила покаянный вздох.
— Простите, Мэри. Мне не хотелось быть резкой с вами.
Горничная, утешая Белл, прикоснулась к ее руке. Они провели вместе уже несколько лет, и Мэри отлично знала хозяйку.
— Все будет хорошо, миледи. Он любит вас.
— В том-то и дело, — пробормотала Белл, тяжело вздохнула и углубилась в парк.