— А что вы так долго? Мы так вас ждали, просто места себе не находили. Доктор Тернер уже собирался сам идти за вами к Амалии. Я хотела послать туда Лайама, но он сегодня вечером не на дежурстве.
«И слава Богу!» — подумала Дженни.
— Это долгая история, — устало сказала Дженни, не сводя глаз с верхнего лестничного пролета, где исчез Кристиан.
Отстегнув у горла пряжку плаща, она сбросила его с плеч. Только услышав тихий вскрик Мэри-Маргарет, она вспомнила про порванный ворот платья и разодранный подол.
— Пресвятые Иисус, Дева Мария и Иосиф! — испуганно запричитала служанка, выпучив глаза, и быстро перекрестилась. — Что с тобой стряслось?
— Ничего, — сказала Дженни, опять закутываясь в плащ.
— Ничего? Может быть, кто-то в салоне Амалии принял тебя за…
— Да, примерно так.
— О Боже!
— Если не возражаешь, я не буду об этом рассказывать. И вообще я хочу спать. Теперь, когда мистер Маршалл у миссис Брендивайн, я, наверное, могу пойти к себе, как ты думаешь?
Мэри-Маргарет кивнула и стала запирать входную дверь.
— Иди, Дженни. Я только загляну к доктору Тернеру и тоже пойду спать. Не знаю, надо ли стелить постель в спальне мистера Маршалла. Добавлять ли угля в огонь?
Она обернулась и увидела, что разговаривает с пустотой. Дженни уже поднималась по лестнице. Она шла медленно, почти болезненно. Ее рука не скользила по гладким перилам, а цеплялась за них, ища опору. Мэри-Маргарет погасила лампы в прихожей и тоже поднялась наверх, задумчиво сдвинув свои огненно-рыжие брови.
Глава 9
— He хотите ли чего-нибудь еще? — спросила Дженни больную. — Может, еще чашку чая? Миссис Моррисей сегодня утром напекла пирожков.
Миссис Брендивайн фыркнула и недовольно поджала губы. Это выражение совсем не шло ее добродушно-розовощекому лицу.
— Хватит развлекать меня едой и питьем! Меня уже тошнит от этой кровати, этой комнаты и пирожков миссис Моррисей! Отдай их Лайаму О'Шиа или скорми той бродячей собаке, которую ты взяла в дом и которую вы все от меня скрываете, — она сморщила нос, — а если я выпью еще одну чашку чая, то просто уплыву.
— О Господи, вы сегодня явно не в духе!
Дженни нагнулась над кроватью и, пряча улыбку, поправила подушки за спиной экономки. Она прекрасно понимала миссис Брендивайн. Быть прикованной к постели целых две недели и знать, что предстоит валяться еще по крайней мере месяц, — это кого угодно выведет из терпения. Дженни взглянула на забинтованную ногу миссис Брендивайн и увидела, что лодыжка опухла. Доктор Тернер предупреждал Дженни, чтобы она следила за состоянием больной ноги и не допускала ухудшения.
— Давайте немного поднимем ногу?
— Ты поднимешь, — проворчала миссис Брендивайн, — я не могу ею даже пошевелить.
— Неужели эти шины действительно такие тяжелые?
Миссис Брендивайн посмотрела на свою сломанную ногу, лежавшую поверх одеял. Деревянные шины были наложены от лодыжки до колена и держались с помощью обмотанных вокруг ноги бинтов. Эта жесткая и громоздкая конструкция все же в точности выполняла свое назначение — удерживала ногу в неподвижности.
— Чертова деревяшка! По-моему, доктор Тернер выстроил целый дом вокруг моей ноги.
Дженни улыбнулась и осторожно подложила подушку под ногу миссис Брендивайн, прикрыв шину сборчатым подолом ее ночной сорочки.
— Когда вы так говорите, вы становитесь очень похожи на мистера Маршалла, — заметила она с едва заметной улыбкой.
Миссис Брендивайн притворилась оскорбленной:
— Ну зачем ты меня обижаешь? Где он, кстати, ходит? Сегодня я его вообще не видела.
— Он ушел в издательство.
— Опять? На этой неделе он ходит туда каждый день.
— Не знаю, — Дженни нарочито небрежно пожала плечами.
Она поставила поднос с завтраком на колени миссис Брендивайн и, чтобы чем-то занять руки, принялась бесцельно переставлять на нем приборы. — Он не посвящает меня в свои дела, да они меня и не касаются. А если бы даже и касались, у меня нет ни времени, ни желания в них вникать.
Они с Кристианом так ни разу и не говорили о ночи, проведенной в заведении Амалии. Дженни даже не полюбопытствовала по поводу небольшой заминки в коридоре у дверей спальни Мэгги. Она боялась, что это повлечет за собой другие вопросы и другие воспоминания. Кристиан тоже молчал. Если не считать взглядов, которые он порой украдкой бросал в ее сторону, казалось, он совершенно выбросил из головы ту новогоднюю ночь.
— Хватит, остановись, — сказала миссис Брендивайн, показывая на беспокойно мелькавшие руки Дженни, — и убери поднос. Мне не хочется есть.
Дженни поставила поднос на ночной столик и взяла лежавшую там книгу.
— Хотите, я вам почитаю? — спросила она, перелистывая страницы в поисках того места, где они вчера остановились.
— Положи книгу и не уходи от ответа.
— Даже и не думала, — отозвалась Дженни, откладывая книгу.
— Хм, рассказывай! У меня плохо с ногой, а не с головой, голубушка. Я вижу, что между вами обоими что-то происходит. Наверное, даже лучше вижу, чем раньше, ведь сейчас у меня появилось много времени для размышлений.
— Тогда позвольте дать вам совет: займитесь вышиванием, шейте или пишите письма, — не сдавалась Дженни.
На губах миссис Брендивайн заиграла слабая улыбка. Она задумчиво дотронулась до ямочки на подбородке.
— Мистер Маршалл никогда раньше не уделял «Кроникл» так много внимания. Он заглядывал в издательство один-два раза в неделю, не больше. Конечно, помимо этого, он делал для газеты много других полезных вещей, но чтобы он так рьяно изо дня в день ходил на работу… такого я что-то не припомню.
— Но вы же не знаете, чем он сейчас занимается, — возразила Дженни, — то, что он туда ходит, еще не значит, что он что-то делает. Может, он просто сидит за столом и плюет в потолок.
— Вот то-то и оно, милая. Конечно, это всего лишь мои предположения, — миссис Брендивайн невинно воздела глаза к потолку. — Но мне кажется, он не столько интересуется газетой, сколько просто стремится уйти из этого дома.
Дженни, как ни старалась, не смогла удержаться от вопроса:
— С чего вы взяли?
— С того — и поверь, это вовсе не мое разыгравшееся воображение, что вы с ним избегали друг друга еще до того, как я сломала ногу. А потом стало еще хуже. Поскольку теперь у тебя появились новые обязанности сиделки, то вы с мистером Маршаллом неизбежно стали бы видеться чаще. Чтобы этого не случилось, он и пропадает целыми днями в издательстве. Ну, что ты теперь на это скажешь, Дженни?
— Вам надо спросить об этом у мистера Маршалла, — уклонилась Дженни от ответа, — вряд ли я смогу объяснить его поведение.
— Что случилось в ту ночь, когда ты ездила к Амалии? — не унималась экономка. — Мэри-Маргарет рассказала мне, в каком ты пришла виде…
— У Мэри-Маргарет слишком длинный язык.
— Мистер Маршалл тебе что-то сделал?
— Прекратите! — взволнованно вскрикнула Дженни. Повисло напряженное молчание. Дженни опустила плечи и отвела глаза от испуганного лица миссис Брендивайн. — Простите, — пробормотала она, — я не должна была с вами так говорить. Просто мне не хочется обсуждать все это, а особенно ту ночь.
— Это мне надо просить у тебя прощения.
Дженни покачала головой:
— Нет-нет. Я все понимаю — вы за него переживаете.
— И за тебя тоже. Но это не оправдывает мое назойливое любопытство.
Подойдя к окну, Дженни раздвинула занавески и расчистила ногтем маленький кружок на заледеневшем стекле, который почти тут же затуманился от ее дыхания.