И если Джош смирит свою гордость и попросит старшего сына помочь, то…
Незаметно к Мелиссе подошел Захарий и обнял сестру за талию, отвлекая от печальных мыслей.
— Я бы хотел, чтобы дядя Джош был настоящим чудовищем. Тогда было бы проще, — мне очень не хочется ссориться с ним. Но я ему не позволю досаждать тебе. Потом, когда пройдет время, Джош первый будет хохотать, вспоминая об этом.
Слабо улыбнувшись.
Мелисса кивнула и вздохнула:
— Нам надо убедить себя: то, что мы сейчас делаем, в его же интересах. Наш милый дядя всегда жил очень легко, а сейчас ему надо перенести превратности судьбы.
Настроение Мелиссы слегка поднялось, Зак улыбнулся ей:
— Да, дорогая, с тобой не поспоришь. — С улыбкой превосходства на красивом лице Зак посмотрел на сестру сверху вниз. — Выйди мы из этой ситуации с легкостью, то отнеслись бы к ней, как к шутке. Она развлекла бы нас.
С порога раздался хриплый голос с явно французским акцентом:
— И что это за шутки, дети мои? Одна из них — когда молодой мосье положил холодный пудинг в мою лучшую пару обуви, а другая — когда одна мадемуазель насыпала перца в мой кофе?
— Этьен! — хором воскликнули Мелисса и Захарий и радостно повернулись к невысокому элегантному французу, входившему в комнату.
Возбужденная, с сияющими глазами. Мелисса тараторила:
— Ты вернулся? Все в порядке? Ты привез их? Где они, где?
Этьен предупреждающе поднял руку:
— Пожалуйста, малышка! По одному вопросу! — И, взглянув на Мелиссу, Этьен разинул рот:
— Боже мой! Что с тобой случилось, пока меня не было? Почему ты так выглядишь? Так… — Его глаза сощурились. — Ах, ну, конечно, твой дядя вынудил тебя нарядиться старой каргой.
— Да! — горячо ответила Мелисса, улыбаясь догадливости Этьена. От него вообще редко что ускользало.
Сколько девушка себя помнила, Этьен Мартон всегда был частью их жизни. Когда дядя Джош подарил ей первого пони, то Этьен поддерживал ее, когда она падала, пока не научилась ездить верхом.
Небольшого роста, субтильный, Этьен был лучшим лошадником из всех, кого она знала. В его теле была особая мускулистая сила, позволявшая изящным рукам без всякого труда усмирить даже мощного Фолли. Возраст Этьена и его происхождение оставались тайной для обоих Сеймуров. Иногда Мелисса думала, что ее отец знал о предках Этьена, ведь тот появился в Уиллоуглене сорок лет назад. Тогда Этьен был молод, а его речь и манеры указывали на благородное происхождение. Он много знал о лошадях, и дед Мелиссы, Джефри Сеймур, взял его к себе управлять конюшнями и целиком полагался на его советы, когда дело касалось лошадей.
На вид Этьену можно было дать и пятьдесят, и семьдесят. Мелисса считала, что ему лет шестьдесят пять. В его волосах не было и намека на седину, они были черными и густыми, и девушка иногда думала, что Этьен очень горд этим обстоятельством, так как он просто выходил из себя, когда она подтрунивала над ним, отыскивая на его висках седой волосок. Загорелое, смуглое лицо тоже скрывало возраст, а умные черные глаза всегда смотрели молодо и живо, поэтому Мелисса с Захарием относились к нему как к сверстнику. Но когда дело касалось конюшни. Мелисса безоговорочно признавала его авторитет. И когда во время поездки в Вирджинию он предложил на деньги, заработанные Фолли, купить несколько молодых кобыл, Мелисса без колебаний последовала его совету.
Мелисса и Захарий уже почти две недели с нетерпением ждали Этьена. По мере того как шли дни, чувства Мелиссы достигли предела. У нее руки чесались начать конное дело. От волнения ее глаза потемнели, когда она вдруг вспомнила, чем кончилось путешествие Хью в Англию.
— Ты, конечно, — начала она осторожно, — привез хорошие новости? Этьен мягко улыбнулся:
— Малышка, я не могу тебя подвести. — И предостерегающе погрозив пальцем, добавил:
— Не все мужчины похожи на твоего отца.
Тебе надо учиться доверять людям.
Мелисса скорчила гримасу и пожала плечами. Это был их старый спор, который ей не хотелось сейчас продолжать. Сняв очки и положив их на стол, она сказала:
— Не пытайся уйти от разговора. Когда же, дорогой мосье, мы сможем увидеть, на что вы потратили наши деньги? Я надеюсь, что вы мудро распорядились ими.
Этьен засмеялся:
— Ну ты и зануда, душа моя. Но очаровательная зануда. Пошли. Посмотришь, что ждет тебя на конюшне.
Дважды ему повторять не пришлось. Мелисса и Захарий вылетели из комнаты, а за ними не спеша следовал Этьен. Они заглянули внутрь конюшни, желая поскорее увидеть то, что должно стать началом их процветающего конного завода, но в стойлах было пусто.
Смущенные, они ждали Этьена.
— Где же они? — спросил Захарий. — Разве ты не привез их? Этьен улыбался:
— Кажется, одна из вновь прибывших леди жаждала встретиться с новым мужем, и, боюсь, она — с Фолли. Удивлен, что вы не слышали, как он громко возвестил о своем удовлетворении.
Смеясь, все трое быстро пошли к большому кругу за конюшней. Облокотившись на свежевыкрашенные белой краской перила, они уставились на пять лошадей, лениво щипавших пробивающуюся зеленую траву.
Фолли легко было заметить среди новичков. Он стоял, подрагивая холеными мощными мускулами, могучий на фоне изящных кобылиц. Впервые жеребец равнодушно отнесся к Мелиссе, когда та пристально рассматривала четырех кобыл в круге. Некоторое время все молчали, потом взгляд Мелиссы обратился еще к двум новым животным, гнедым арабской крови: небольшие, прекрасной формы головы и невероятно длинные, стройные ноги определенно указывали на их происхождение. И девушка с благодарностью признала: все они великолепны — то, что она хотела.
С облегчением выдохнув, Мелисса быстро взглянула на Этьена:
— О, Этьен! Это то, что надо! Как ты их нашел? И как тебе удалось купить столько лошадей на деньги, которые я тебе дала? Их могло хватить максимум на двух.
Хитро сощурившись, Этьен ответил:
— Малышка, ты забываешь, что я — француз. А французы известны своей прижимистостью. Просто я очаровал одного не слишком компетентного плантатора, у которого был целый табун, и сумел совершить выгодную сделку. За двух других мне пришлось заплатить побольше, но я считаю, что получилось удачно. — Кротко улыбнувшись, он добавил:
— Я же очень хороший, правда? Я молодец, правда?
Как было известно Мелиссе и Захарию, скромность не являлась самой яркой чертой Этьена. Но он и впрямь был молодец.
Довольные, все пошли к дому: стройная Мелисса, высокий Захарий и маленький франтоватый француз.
Радость не покидала Мелиссу до вечера. И только в среду, когда ей пришлось надеть чердачное платье, настроение девушки изменилось. Она пыталась убедить себя, что это — плата за вчерашнюю радость: ведь ни одна молодая женщина не захочет добровольно одеться так ужасно. Но она знала, что дело не только в наряде, и в конце того же дня Мелисса, сидя на куче сена у ворот конюшни, призналась себе, что ей многого не хватает для хорошего настроения. Последние победы Фолли на скачках не только дали деньги на новых лошадей, но она сумела и кое-что выкроить на Уиллоуглен, но на них висел еще один долг Хью.
Мелисса какой была, такой и осталась. Все, что она выделила на Уиллоуглен, пошло на конюшни. Не только на забор вокруг загона Фолли, но и для двух других. И что самое главное — на манеж и примыкающие к нему помещения. Мелисса пыталась подбодрить себя, что если какие-нибудь знатоки-лошадники захотят приехать, ей не придется краснеть. В последние недели их .финансовые дела чуть улучшились, но будущее оставалось все еще достаточно туманным.
Оставался только один человек, которому она была должна, и это должно было бы радовать девушку.