До него доходили тихие голоса распорядителей, называвших ставки, свист рассекающих воздух при сдаче карт, яркий свет канделябров, льющийся на покрытые сукном столы, слегка возвышавшиеся над другими голоса игроков, демонстрирующих пустой бокал порхающему с графином в руках лакею.
Никогда прежде Найджел не бывал в игорных домах. Мак сказал, что «Пикеринг-Плейс» из них самый лучший. Каждый, кто хоть чего-то стоил, играл здесь. Однако ни виконта Бонема, ни кого-то из его близких приятелей Найджел за столами не видел.
Голова болела. Найджел пошел с дамы червей, которую тотчас побил король банкомета. Выписывая очередную долговую расписку, Найджел уже потерял счет проигранным деньгам. Ему на плечо легла чья-то рука. Он поднял голову и увидел перед собой незнакомое лицо.
– Мистер Дагенем, можно вас на пару слов? – любезно проговорил человек, рука которого, однако, крепко сжимала плечо Найджела. Человек был не один. Найджел заметил еще двоих, стоявших по обеим сторонам от первого, одетых в темное джентльменов.
Стараясь выглядеть равнодушным, Найджел отозвался.
– Извольте. Чем обязан? – Он встал из-за стола и, вытаскивая из кармана табакерку, движением плеча сбросил с него руку незнакомца.
– Не могли бы мы с вами переговорить приватно? – осведомился человек, ожидая, когда Найджел возьмет из табакерки понюшку табаку, которой тому вовсе не хотелось. – Будьте так любезны, пройдемте со мной. – Он указал на боковую дверь зала.
Оцепенев от сознания неизбежности, Найджел проследовал вслед за тремя мужчинами в маленький внутренний кабинет, и тот человек, что говорил с ним, учтиво предложил:
– Не угодно ли бокал коньяку, мистер Дагенем?
– Благодарю вас, – ответил Найджел, словно бы со стороны услышав свой голос. Он принял бокал и отказался от предложения присесть.
Собеседник улыбнулся, но улыбка его была не из приятных.
– У вас, кажется, небольшая проблема, мистер Дагенем. Это, полагаю, все ваши.
Потрясенный Найджел увидел в руке у незнакомца пачку долговых расписок.
– Не сегодня, – заикаясь проговорил он. – Не может быть, чтобы все эти долги я сделал нынче вечером.
– Ну нет, разумеется, нет, – успокоил его человек, с манерами заправского картежника пробегая ловкими пальцами по краям расписок. – Не сегодня, нет. Но… э-э… скажем, за последние несколько недель?
Найджел сглотнул, судорожно пытаясь постичь, как так вышло, что все долговые расписки, выданные им за столами игровых клубов Мейфэра, оказались в руках у этого человека.
– Как… каким образом они к вам попали? – выдавил он из себя.
Незнакомец улыбнулся и положил расписки на стол.
– Пусть это вас не тревожит, мистер Дагенем. Давайте лучше заострим внимание на том, как вы намерены расплачиваться.
Найджел огляделся вокруг. Кроме двери позади, по обеим сторонам которой стояли те двое, другого выхода из помещения, по-видимому, не было. Как не было и окон – лишь лампа на столе отбрасывала неровный свет.
– Какое вам до этого дело? – возмутился Найджел, черпая силы в отчаянии. – Я понимаю, долги, сделанные мной в этих заведениях, вас могут интересовать, но другие… – Он сделал отстраняющий жест рукой, который, как он надеялся, выглядел беззаботно. – Те до вас не касаются.
Незнакомец, по-видимому, немного опечалился.
– Что ж, должен вам сообщить, мистер Дагенем, что вы ошибаетесь. Я выкупил эти долги чести. – Он поднял в руке бумаги и взмахнул ими жестом, весьма похожим на жест Найджела. – И теперь я ваш кредитор. И я вас спрашиваю еще раз: как вы намерены платить по долгам, сэр?
Найджел облизнул губы. Во всем этом не было никакого смысла. Он играл во всех светских клубах. В «Уайтсе», в «Уатье» и в «Бруксе». Его расписки получали только знатные персоны.
Как же тогда эти расписки перекочевали в игорный дом «Пикеринг-Плейс» в руки человека, который определенно джентльменом не являлся?
– Ничего не понимаю, – проговорил он. – Отдайте мне мои расписки.
Незнакомец спрятал их в ящик стола.
– Не могу, сэр. Они мои. – Он блеснул улыбкой. – Вам бы радоваться, сэр. Ведь я оплатил все ваши долги чести, как, между прочим, и ваш долг «Хэвант и Грин». Ваша репутация спасена… но только не здесь.
Найджел силился осознать тот факт, что все его долги оплачены. Так вот почему за день до этого, отважившись появиться в «Уайтсе», он не был подвергнут остракизму, чего так страшился.
– Зачем? – удивился он. – Зачем вам понадобилось выплачивать мои долги?
– А вот это вам объяснит другой человек, сэр. – Снова блеснув улыбкой, незнакомец повернул ключик в ящике, куда положил долговые расписки Найджела. – Извольте подождать здесь, он сейчас к вам выйдет.
Глава 15
Гарри спешился и передал поводья Эрику.
– Отведи лошадь домой, я вернусь пешком, – распорядился он, прежде чем взойти по ступеням к парадному входу дома на Кавендиш-сквер. Он стукнул кольцом в дверь и отступил в ожидании. Ему всегда было интересно, кто выйдет открывать – одна из молодых дам или неразговорчивый и угрюмый Морком?
Затянувшееся ожидание на пороге подсказывало, что отворит слуга. Нелл с подругами, как правило, оказывались не в пример более расторопными. Дверь заскрипела, и предположения Гарри подтвердились: в приоткрытую щель двери в него вперились глаза Моркома.
– Чего надо? – вопросил он.
– Дома ли леди Дагенем, Морком? – осведомился Гарри и, толкнув дверь, прошел внутрь мимо слуги. Войдя, он снял шляпу и бросил ее на скамейку.
– Дома, наверное, – ответил Морком. – Не видел, чтоб она выходила.
– Тогда, быть может, вы ей доложите обо мне? – предложил Гарри с добродушной улыбкой, снимая плащ. – Виконт Бонем, Морком, – деликатно напомнил он, когда слуга замер в нерешительности, тупо на него уставившись.
– А, ну да, – кивнул Морком. – Дамы на кухне, – сказал он и, оставив Гарри стоять в холле, потащился, шаркая ногами, в преисподнюю дома.
Гарри покорно покачал головой и стал озираться по сторонам, подмечая глянец, натертые полы и блеск люстры. На Кавендиш-сквер произошли разительные перемены. Гарри заглянул в гостиную и одобрительно кивнул. Он собрался уж было исследовать столовую в дальнем конце холла, но услышал шаги той, которую ждал.
Корнелия возникла из темноты коридора за лестницей, ведущей в кухню. Прежде чем выйти на свет в холл, она задержалась на минуту, собираясь с духом. Затем шагнула Гарри навстречу, протягивая руку.
– Лорд Бонем, вот уж несколько дней как мы лишены вашего общества. – И голос ее, и улыбка были по-светски учтивы, но глаза говорили о многом.
– Мэм. – Гарри поцеловал ей руку, на миг встретившись с ней взглядом. – Я отсутствовал не по своей воле.
– Ой ли? – Корнелия склонила голову набок и с насмешливой улыбкой посмотрела на него. Гарри – в серо-бежевых брюках из оленьей кожи для верховой езды и темно-зеленом сюртуке, – как всегда, являл собой образец сдержанной элегантности. – Дела, сэр?
– Увы, – подтвердил он, все еще не выпуская ее руки. Почувствовав, как подрагивают ее пальцы, Гарри крепче сжал их. – Досадные, но неизбежные.
– Понимаю. Как странно, милорд. Большинству светских джентльменов удается избегать неизбежных дел.
Губы Гарри тронула улыбка.
– Что внушает вам мысль, что я принадлежу к этой категории праздных людей, миледи?
– Простите меня, я сказала глупость, – ответила Корнелия, на скулах которой заалел румянец. – Я имела возможность убедиться в обратном.
– Надо думать, – важно проговорил Гарри. – Вы получили список имен, которые я вам прислал?
– Да, и мы вам очень признательны, – ответила Корнелия, высвобождая наконец руку.