Герцогиня прервалась, словно бы хотела перевести дух, и Корнелия, заметив ее бледность под тщательно наложенными румянами, не на шутку встревожилась.
– Не мучьте себя более, мэм, прошу вас, – сказала она. Герцогиня презрительно фыркнула.
– Я не мучаюсь. Я в бешенстве. Даже теперь, по прошествии пяти лет, это дело все еще приводит меня в ярость.
Она снова сделала глубокий вдох.
– Одним словом, леди Дагенем, хотя невиновность Бонема и была доказана следствием, этот случай подпортил его репутацию, тень скандала, которая продолжает его сопровождать до сих пор, останется с ним до конца дней. Герцог по-прежнему уверен в его виновности, но есть и другие, кто его в этом поддерживает. Обстоятельства случившегося темны, показания свидетелей в целом путанны. Близкие Бонему люди его защищали и продолжают защищать, ну а общество вообще ведет себя так, будто ничего не случилось. Но если он женится, о скандале заговорят снова.
Какое-то время Корнелия молчала, осмысливая услышанное.
– Вы мне советуете держаться от него подальше, мэм? – в конце концов выговорила она.
Герцогиня медленно повернула к ней лицо.
– Вовсе нет, моя дорогая. Я просто говорю, чего вам следует ожидать. Я всем сердцем люблю Бонема. Если вы готовы встать на его сторону, он будет вам хорошим супругом. А коли не сумеете справиться со скандалом, это многое о вас скажет. Имейте это в виду.
Она резко поднялась в волнах кашемира и шелка.
– Итак, я сказала все, что хотела. Холодает.
Корнелия поднялась вслед за герцогиней и предложила ей руку. Она не могла решить, как отнестись к услышанному.
– Простите, мэм, – через минуту заговорила она, – я благодарна вам за оказанное доверие, но оно представляется мне излишним. Гарри и полусловом не намекал на предложение.
Леди снова презрительно фыркнула.
– Ну разумеется. Он никогда не решился бы сделать предложение женщине, зная, что тем самым обрекает ее на скандал. Именно поэтому он всегда будет считать для себя брак невозможным. Но он не прав. Я довольно пожила на свете, моя дорогая, всего повидала на своем веку и знаю, что новость о его женитьбе явится не чем иным, как кратковременной сенсацией. Я не утверждаю, что все будет просто, но ежели вы оба отважитесь на этот шаг, шум уляжется довольно скоро.
Корнелия ничего не ответила, и, нарушив молчание, герцогиня снова заговорила:
– Вы, без сомнения, считаете меня бесцеремонной старухой, которая всюду сует свой нос… но, как уже было сказано, я люблю Бонема. Да и вы мне нравитесь, – сказала она, как о чем-то само собой разумеющемся.
Вот и еще один запутанный клубок в жизни Гарри Бонема, подумала Корнелия, когда они вернулись в беседку. Хотела ли она его распутать? Могла ли себе позволить это? Тень убийства… граф Маркби непременно воспользуется этой возможностью и будет ковать железо, пока горячо.
Вот отчего, подумала Корнелия, Гарри разыгрывал из себя Казанову под ее окном: пока о них никто не знает, скандал ей не грозит. И по той же самой причине их отношения не должны выйти за пределы любовной связи. Осознав это, Корнелия почувствовала трепет удовлетворения, но только, увы, не радости.
Глава 22
– А вот и вы! – учтиво встретил женщин Гарри. Корнелия помогла герцогине подняться по ступенькам в беседку. – Ужин ждет.
– Да уж надеюсь, – проворчала ее светлость. – Хотя не ужинаю так поздно.
– В таком случае, мэм, вам, вероятно, стоило остаться дома, – мягко сказал Гарри, выдвигая для нее стул.
Герцогиня обратила на него гневный взгляд, но воздержалась от дальнейших замечаний и села за стол.
– Не угодно ли ветчины, мэм? – Гарри предложил ей серебряный поднос с тончайшими ломтиками ветчины, которой славились сады.
Он положил ей на тарелку два ломтика и повернулся к ее компаньонке: – Позвольте за вами поухаживать, мэм?
– О! Боже мой, вы так добры, милорд… право, очень добры. Быть может, только один крошечный кусочек… самый крошечный… может, вот тот. Ведь много есть не годится, не правда ли? – Она улыбнулась и, склонив голову, посмотрела на остальных гостей.
– Ох, Элиза, да перестань же ты наконец бормотать, – велела ей госпожа. – Здесь на всех довольно.
– Да, разумеется, ваша светлость… Я вовсе не думала, что не довольно… я, право, знала, что славный лорд Бонем всегда все предусматривает… – Под испепеляющим взглядом герцогини Элиза окончательно стушевалась и умолкла.
– Как тебе понравился оркестр, Лив? – поспешно спросила Корнелия.
– О, это было впечатляюще, – приняла эстафету Ливия, бросив сочувствующий взгляд в сторону компаньонки. – В павильоне было много танцующих, но все были в масках. А я и не сообразила сразу, что это бал-маскарад.
Среди присутствующих за столом шел какой-то разговор. Когда Корнелия улавливала направление беседы, то вставляла какие-то замечания, но полностью сосредоточиться ей не удавалось. Она не могла себе представить, что этот мужчина, такой нежный и чувственный любовник, обладавший столь тонким чувством юмора, мог кого-то убить. И все же она отдавала себе отчет в том, что не знает его до конца. Он был хорошим актером, в этом она ни минуты не сомневалась. Неизвестно, какую роль он играл, но это определенно помогало ему скрыть свое истинное лицо. Так кто же он на самом деле, Гарри Бонем?
– Вы что-то рассеянны, леди Дагенем…
Корнелия с виноватым видом встрепенулась, внезапно осознав, что лорд Форстер вот уже несколько минут что-то ей говорит.
– О, извините, сэр. Я задумалась. Здесь столько всего интересного. – Ее оправдание прозвучало так невнятно, что лишь усугубило ощущение ее вины. Она остро почувствовала на себе проницательный, холодный взгляд зеленых глаз Гарри. Догадался ли он, о чем говорила с ней его двоюродная бабка?
Корнелия попыталась сосредоточить внимание на компании за столом, и через несколько минут Гарри отвел взгляд в сторону.
– Мне бы хотелось посмотреть фейерверк, – сказала Ливия, когда ужин подходил к концу. – Не пойти ли нам всем вместе?
– Терпеть не могу фейерверки, – заявила герцогиня, что, впрочем, ни для кого не явилось неожиданностью. – Форстер, можете проводить нас к карете.
Дэвид с поклоном подчинился:
– С превеликим удовольствием, мэм.
Гарри вскочил на ноги.
– Я сам провожу вас, мэм.
– Не нужно, Форстер прекрасно с этим справится! – отрезала бабка, подбирая вокруг себя шали. – Позаботьтесь лучше о своих гостях, Бонем.
– Слушаюсь, мэм. – Гарри отвесил ей насмешливый поклон.
Ее светлость учтиво удалилась, опираясь на руку Дэвида, а ее компаньонка с объемистым ридикюлем своей госпожи поспешила за ней, то и дело полуприседая в реверансах.
– Бедняжка, – пробормотала Аурелия. – Как только она все это терпит? О, лорд Бонем, прошу меня простить. Я знаю, она ваша родственница, но герцогиня такая властная женщина!
– Не извиняйтесь, – ответил Гарри, махнув рукой. – Она сущая горгона и получает от этого невыразимое удовлетворение. Ну так как, все идут смотреть фейерверк?
Он остановил вопросительный взгляд на Корнелии. Она поняла, что он просит ее не ходить, однако, не осознав до конца того, что доверила ей герцогиня, она была не готова остаться с ним наедине.
– Конечно, я бы очень хотела его посмотреть, – проговорила она, оставляя без внимания вспыхнувшее в глазах Гарри недоумение. – Элли, ты идешь?
– Непременно.
Гарри сдался. Возможно, нежелание Корнелии остаться с ним наедине было продиктовано ее щепетильным стремлением сохранить внешние приличия.