Он ясно заметил набожность в ее глазах и голосе, когда она говорила о сестрах, о монастыре, о Боге. Он не понимал этой привязанности, но уважал ее. Он ничего не должен делать такого, что могло бы разрушить ее мечту.
Она привлекала его – такая красивая и такая чистая. Она притягивала его, ему доставляло удовольствие просто смотреть на нее. Из-за всего, что он сделал или видел за свою жизнь, его душа так зачерствела и стала такой темной, что он не заслуживал права даже дышать одним воздухом с Анжелиной Рейес. И вполне может быть, что именно это ощущение и лежало в основе внезапного и беспричинного чувства, так привлекавшего его к ней. Никогда за всю жизнь он не встречал кого-либо, кто казался бы настолько в ладу с самим собой и со своим местом на земле. Она его восхищала.
Чарли вздохнул и уставился на звезды. Его память переполнялась всем, что он натворил и с чем ему придется прожить остаток жизни. Одно дело преследовало его больше всего остального. Это событие, а точнее, – несчастный случай, а не преступление, из-за которого ему пришлось бежать в Монтану. Хоть он и слыл опасным преступником, но не убивал никого, кто не заслуживал бы смерти. Так все и шло до того несчастного случая с дилижансом. Имея на душе этот камень, он предпочел бы не добавлять к нему еще один, по имени Анжелина Рейес – вечная невинность.
Еще до того, как солнце окрасило горизонт розово-оранжевым цветом, Чарли поднял Анжелину с ее импровизированной постели, и они снова поехали по тракту. После полудня они добрались до следующего городка. Блю-Крик мог похвастать большей любезностью, приветливостью и удобствами, чем Бейкерстаун: салун с меблированными комнатами, офис шерифа и публичный дом соседствовали на главной улице друг с другом и с универсальным магазином. Они оставили лошадей в платной конюшне позади салуна, и Чарли повел Анжелину в магазин.
– Купите себе платье, – настоятельно порекомендовал он. – Вам нельзя появляться в монастыре в моей одежде. Ваших добродетельных сестер хватит апоплексический удар.
Прежде чем она собралась ответить ему, он уже отошел, намереваясь найти расписание дилижансов и купить ей билет. С самого утра его беспокоило знакомое покалывание в шее. Это всегда означало, что кто-то следует за ним по пятам. И преследователь приближался. Поэтому Чарли и торопился вывести Анжелину из-под удара, чтобы развязать себе руки. А уж потом он сможет умчаться в Мексику.
– Чарли Колтрейн, вот это встреча, – прозвучал женский голос у него за спиной.
Чарли замер. Его рука немедленно скользнула на бедро к револьверу. Награду в тысячу долларов может получить наравне с мужчиной и женщина. Он медленно повернулся к ней.
– Луанна, – Чарли вздохнул с облегчением при виде высокой блондинки с пышными формами, стоявшей прислонившись к косяку в дверях публичного дома. Они с Луанной знакомы с детства в Миссури, она ни за что его не предаст.
Она подошла к нему плавной и грациозной походкой:
– Милый, а я давно считала тебя мертвым. Когда она остановилась в полуметре от него, он почувствовал, как его обдало запахом дешевой парфюмерии. Чарли закашлялся. Еще до того как он пришел в себя, женщина уже обхватила его руками за шею и поцеловала крепко, долго и проникновенно. Когда-то такой поцелуй он воспринял бы как приглашение, схватил бы Луанну в объятия, поднял бы на руки и потащил наверх в первую попавшуюся свободную комнату.
Когда-то, но не теперь. И уж, конечно, не сегодня. Он отодвинулся от Луанны, не обращая внимания на ее озадаченный вид. Тревожный зуд в шее вернулся, еще более сильный, почти болезненный. Он шлепнул себя по шее. Кожу жгло как от удара. Чарли повернулся и посмотрел вдоль улицы. Анжелины нигде не видно. Наверное, вошла в магазин.
За ним никто не наблюдал, если не считать Луанны, благоразумно молчавшей и знавшей его достаточно хорошо, чтобы видеть, как он насторожен.
Наконец, Чарли снова обернулся к Луанне, хотя шея горела ужасно.
– Милый, я никогда не видела тебя таким. Не могу сказать, что меня это удивляет, если вспомнить развешанные по всему городу объявления о твоей поимке и того рейнджера-янки, который ищет тебя повсюду.
Внутри у Чарли всколыхнулось знакомое ощущение ненависти. Он постарался не обратить на него внимания, понимая, что свои чувства нужно либо держать под контролем, либо рисковать, иначе совершишь смертельную ошибку.
– Янки? Луанна кивнула.
– Немного странно, правда? Я считала, что все рейнджеры – из Техаса. Кроме этого. Он заходил к нам прошлым вечером, расспрашивал, задавал разные вопросы. Пытался узнать твое отношение к янки, имея в виду твою мать и все такое... Ну, я притворилась настоящей тупицей. Не выудив у меня никакой информации, он уехал.
– Нет, – ответил Чарли, – не уехал. – Удивившись, что его шея сразу же перестала зудеть, как только он узнал, откуда взялось это ощущение, Чарли схватил Луанну за руку и быстро потащил в дом. Выяснив все, что она знала, он понял, что чувствовал бы себя лучше, если б стоял спиной к стене и лицом к двери.
– Милый, тебе не нужно меня тащить. Ты же знаешь, что в моей комнате ты – самый желанный гость. Сейчас немного рановато для бизнеса, но я всегда готова дать пристанище другу.
– Не сейчас, Луанна, – произнес Чарли рассеянно, направился к бару и налил себе виски.
– Уж если ты себе наливаешь ковбойский коктейль, то налей и мне, – попросила Луанна.
Чарли пожал плечами и налил ей тоже. Забрав оба стакана, он отнес их на столик, откуда хорошо просматривалась входная дверь, и сел спиной к стене.
– Расскажи-ка мне об этом рейнджере. Расскажи все и быстро.
Анжелина не успела войти в магазин, как кто-то произнес имя Чарли. Из любопытства она поглядела через окно на улицу и увидела, как ярко одетая женщина, выставляя напоказ грудь и ноги в чулках больше, чем кто-нибудь когда-нибудь в присутствии Анжелины, обняла Чарли и поцеловала его. Они поговорили несколько минут, потом Чарли схватил ее за руку и затащил в дом. Анжелина не была настолько наивной, чтобы не знать, куда они пошли и что произойдет потом. Но ее удивило другое, – она почувствовала пронзившую ее грудь боль.
«Конечно,он– обычный мужчина».И ее отец, и ее братья всегда хвастались мужскими потребностями. И за этим хвастовством всегда следовала поездка в город. А теперь она воочию убедилась, каковы те женщины, которые удовлетворяют эти таинственные потребности.
Анжелина отвернулась от окна и принялась бесцельно бродить по магазину. Ей надо было выбрать и купить себе платье для поездки в монастырь, но она никак не могла сосредоточиться. Ее воображение то и дело возвращалось к Чарли, целующего ту женщину.«Что может чувствовать женщина,которую он обнимает? А женщина с ним в постели?»
При этой мысли Анжелина резко выпрямилась, ее спина стала прямой и жесткой. Что же могло заставить ее размышлять о таких грешных вещах?
Заставив себя не думать о Чарли, Анжелина прошла в небольшую секцию готовой одежды в глубине торгового зала и попыталась выбрать что-нибудь подходящее.
Тем временем вошел еще один покупатель и заговорил с приказчиком. Анжелина продолжала перебирать одежду, пока ее внимание не привлекло произнесенное им имя«Чарли Колтрейн».
Неторопливо она повесила обратно платье, которое рассматривала, и обернулась. Разговаривавших мужчин отделяла от нее стойка с рулонами тканей. Стоило ей придвинуться ближе, и она смогла слышать все, о чем они говорили.
– Не могу сказать, что я знаю кого-нибудь с таким именем, – ответил приказчик.