– Как скажешь.
Он с усмешкой взглянул на нее.
В гараже стояла небольшая машина. Они поехали на ней на ближайшее побережье, где нашли крошечный, совершенно безлюдный пляж.
– Это частный пляж, – пояснил Лисандрос. – Он принадлежит одному моему другу. Не устраивайся на таком жгучем солнце. Это не для твоей светлой кожи. Ты что, хочешь заболеть?
Он повел Петру к скалам, там они нашли тень и небольшую пещеру, где Петра смогла переодеться. Теперь она обрадовалась тому, что захватила с собой купальник, когда поехала на Корфу. Выйдя из пещеры, она обнаружила, что Лисандрос расстелил для нее большое полотенце. Она обнаружила даже подушку и с удовольствием улеглась.
Чтобы защитить ее от солнца, он захватил большой зонт и теперь заботливо раскрыл его. Когда Петра устроилась в тени, он лег на спину рядом с ней.
– Как мы пришли к этому? – пробормотал он.
– Не знаю. Ты приближался ко мне, а потом замыкался. Все вроде было прекрасно между нами, а потом ты начинал вести себя со мной так, словно я была твоим врагом. В ту ночь в Афинах…
– Сожалею об этом. Я сам себе был ненавистен тогда, но не мог остановиться. Ты была права, что отвергла меня.
– Мы никогда не понимали друг друга по-настоящему, – ласково сказала она. – Возможно, сейчас у нас появился шанс сделать это.
– А ты уверена, что хочешь попытаться? Может быть, лучше не стоит? Я – плохой. Причиняю людям зло, сам того не желая.
– Но ты ведь не стал бы причинять зло мне, правда?
– Послушай меня. Будь мудрой и отступись сейчас. Тебе будет плохо со мной.
– Позволь мне самой судить об этом.
Лисандрос попытался что-то ответить, но она остановила его:
– Нет, сейчас говорю я, а ты послушай! Я слышала все, что ты сказал, и мне это не понравилось. Я готова побороться с тобой. И ты проиграешь.
– Мужчина должен быть готовым к новому опыту. Только так он становится сильным и способным победить в любое время.
– В любое время, говоришь?
– В любое время, – подтвердил он.
– Проверим. Прямо сейчас… – Она отодвинулась и встала. – Пойду поплаваю.
К тому времени, как он вскочил на ноги и догнал ее, она уже спустилась к воде и быстро поплыла. Он догнал Петру и поплыл рядом, потом обогнал ее и протянул к ней руки. Она ударила по ним и подняла глаза, смеясь.
– Осторожно! – сказал он, поддерживая ее, когда она перевернулась на спину.
Они немного поплавали, но ее движения были скованными, и, как только заметил, что она морщится от боли, он сказал:
– А теперь плывем к берегу и немного перекусим.
Когда они шли по пляжу, Петра воспользовалась шансом, чтобы хорошенько разглядеть его. Прошлой ночью она лежала с этим мужчиной, получила от близости с ним удовольствие, которое мог дать ей только он, но при скудном свете мало что увидела. Теперь она залюбовалась его высокой мускулистой фигурой, которая вполне могла принадлежать какому-то атлету, а не бизнесмену.
Они нашли маленький ресторанчик у самого моря и сели так, чтобы видеть волны.
– Что случилось с тем катером? – спросил Лисандрос.
– Я толком не знаю. Погода была сначала прекрасная. Мы осмотрели несколько пещер и ничего не нашли. Мне не надо было туда отправляться…
– И ты бы и не отправилась, если бы не я. Если бы ты погибла…
– Хватит об этом, – решительно остановила его она. – Я не погибла. Конец истории.
– После того как мы поссорились, я решил, что нам больше нечего сказать друг другу, но тут услышал о том, что ты в опасности, и… – он взволнованно взмахнул рукой, – и с тех пор все стало другим. Когда я увидел тебя целой и невредимой, мир снова наполнился светом, но тут возник Никатор. Когда я услышал, что ты уехала с ним… Решил, что ты предпочла его мне. Я ведь не знаю тебя по-настоящему, только где-то здесь… – он дотронулся до своей груди, – я всегда знал тебя.
– Подумать только, – задумчиво сказала она. – Все было так непредсказуемо… И здесь мы случайно встретились…
– Эта встреча вряд ли была случайной. Ты вторглась в мой дом.
– Это правда. Я совершила уголовное преступление, – сказала она, улыбаясь. – Но на самом деле я не собиралась делать это. Я хотела попросить у тебя разрешения исследовать подвал, но потом мы поссорились и… Незаконное вторжение было моим единственным вариантом.
– Но как тебе это удалось? У меня самые современные замки.
Ее улыбка сказала ему о том, что на этом свете все преграды преодолимы.
– Несколько лет назад Эстел снималась в каком-то фильме об организованной преступности, – ответила Петра. – Одним из консультантов был очень толковый слесарь. Я многому научилась у него. Он сказал, что не существует таких замков, которые нельзя было бы открыть, в том числе кодовые.
Лисандрос внимательно слушал ее. Наконец нежно провел пальцем по ее щеке и прошептал:
– Значит, ты не могла бы назвать себя честной женщиной?
– Честной? Лисандрос, разве ты еще не понял? Я же историк! Мы не можем вести себя честно, если честность мешает нашим исследованиям. Мы врываемся, подделываем документы, лжем, мошенничаем. Мы делаем то, что необходимо для того, чтобы выяснить то, что мы хотим. Конечно, мы иногда получаем разрешение, но далеко не всегда.
Он лишь усмехнулся:
– Понятно.
По дороге домой он остановился, чтобы купить продукты, и Петра поняла, что он запасся на несколько дней. Она улыбнулась. Это полностью отвечало ее интересам.
Солнце садилось, когда они вошли в дом и, запершись, отрезали себя от всего мира. В полутемном холле Лисандрос обнял ее и поцеловал долгим поцелуем. Ощущение его поцелуя на губах одновременно успокаивало и возбуждало. Лисандрос частично принадлежал ей, а она хотела, чтобы он был полностью ее. Так, как она уже принадлежала ему…
Он поцеловал ее в шею, нежно прикасаясь губами, потом замер, уткнувшись лицом, словно искал убежища. Она гладила его волосы, пока он не поднял глаза и не взглянул на нее. Их взгляды встретились, и они вместе поднялись по лестнице в спальню.
Прошлой ночью они заявляли права друг на друга с неистовым нетерпением. Сегодня они могли позволить себе не спешить, уверенные друг в друге и в своих чувствах.
Лисандрос положил ее на кровать и присел на минуту, смотря на нее собственническим взглядом.
– Позволь мне посмотреть на тебя, – прошептал он.
Увидев на его лице выражение человека, который неожиданно открыл сокровище, она заложила руки за голову и гордо выставила напоказ свою наготу, потому что знала, что ей было чем гордиться. Он нежно прижался губами к ее груди. Она прерывисто вздохнула и подалась всем телом к нему.
– Да, – пробормотала Петра, – да…
– Тсс, мы не должны спешить.
Как он мог так говорить? Но он умудрялся владеть собой, дразня и возбуждая ее.
– Ты дьявол, – прошептала она.
Ничего не ответив на это, он только поднял голову. И его полные юмора глаза сказали яснее всяких слов, что, насколько он знал, она и хотела, чтобы он был дьяволом. И он собирался исполнить ее страстное желание.
Он стал действовать еще медленнее, чтобы возбудить ее, но она уже горела нетерпением.
– Пора, – выдохнула она. – Пора!…
Не успела она договорить, как он погрузил ее в безумие наслаждения.
Потом она крепко прижала его к себе, словно для того, чтобы он защитил ее в этом новом открывшемся для нее мире. Но тут она поняла, что они оба не были защищены. Это был триумф.
Он поднял голову, и она увидела его взгляд.
– Ты… – тихо сказал он, – ты…
– Я знаю, – прошептала она. – Я чувствую то же самое, что и ты.
Ее слова словно нажали в нем какую-то пружину, отпустив что-то, что принесло ему успокоение. Лисандрос снова положил голову ей на грудь и через мгновение уснул.
Они провели в постели почти весь следующий день. Не занимаясь любовью, они просто крепко обнимались, разговаривали, потом опять крепко обнимались. Такое еще недавно было невозможно даже представить. Мужчина, который доставлял ей такое сексуальное удовольствие, удивительным образом располагал к уюту, покою и умиротворению.
– Не знаю, что бы я делал, если бы потерял тебя, – пробормотал он, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу. – Я словно находился в тюрьме, ключ от которой каким-то образом оказался у тебя, и ты смогла помочь мне освободиться.
– Ты несколько раз подходил к заветной двери, – напомнила Петра, – а потом снова отходил и захлопывал эту дверь.
– Я терял самообладание. Не знал, справлюсь ли, поэтому отступал и снова запирался. Но я не мог оставаться внутри, зная, что ты снаружи и кричишь мне, что этот мир – прекрасное место. Ты спасла меня в первый раз, и я знал, что сможешь спасти меня снова…
– Каким образом я спасла тебя?
Он ответил долгим молчанием, и у нее упало сердце. Они так часто подходили к тому рубежу, когда он мог поделиться с ней, но всегда его демоны оттаскивали его назад. На этот раз, как Петра надеялась, их теплые отношения позволят ему довериться ей.
Но похоже, нет. Возможно, так ничего и не изменилось…
Она почти потеряла надежду, когда Лисандрос тихо проговорил:
– Я никогда не говорил тебе, почему оказался в Лас-Вегасе. Дело в том, что я не ладил со своей семьей. Но вдруг мне стало ненавистно, что мы так много воюем. Я больше не хотел этого. Уехав из дома, я отправился «жить собственной жизнью». Но я пошел вразнос. В ту ночь, когда мы встретились, я жил в таком состоянии уже два года и был на грани катастрофы, если бы не случилось нечто, что спасло меня. Но это случилось. Я встретил тебя.
– И повздорил со мной, – сказала она, слегка поддразнивая его.
– Мы не повздорили, – возразил он. – Но этот насмешливый намек на Ахиллеса, хандрившего в своем шатре…
– То была никакая не насмешка. Я просто упомянула про эту легенду. Как обычно, ляпнула, не подумав.
Она дотронулась до его руки и почувствовала, как он благодарно сжал ее пальцы.
– Тот твой намек дошел до меня, – сказал он наконец. – Мне было двадцать три года, и… думаю, я был не очень зрелым. Я уехал от отца, чтобы попытаться жить самостоятельно. Ты помогла мне понять правду о себе. Я много размышлял и на следующий день приехал домой, и сказал отцу, что готов занять свое место в семейном бизнесе. Мы стали партнерами. А когда он умер десять лет назад, я уже был способен руководить бизнесом. Благодаря тебе.
– Но ты не выглядишь счастливым человеком.
Он пожал плечами:
– Счастье не являлось частью того соглашения.
– Интересно, с кем это ты заключил то соглашение? – проговорила она. – Возможно, с фуриями.
– Нет, фурии – передовой отряд, который Ахиллес посылает в бой, но это не касается моих чувств, а касается бизнеса. Я заставляю людей трудиться.
– И таким образом делаешь доброе дело. А как насчет тебя самого? Тебя, как человека?
Его глаза потемнели, и он уставился в одну точку.
Она положила нежную руку ему на грудь:
– Кто существует там, внутри?
– Кто-то, кому лучше было бы не существовать в этом мире, не быть его частицей, – произнес он с трудом.
– Лучше для кого? Не для тебя же? Как ты можешь жить в этом мире и не быть его частицей?
– Это легче, чем ты думаешь. И безопасней.
– Безопасней? Тебе? Тому, которому предначертано быть бессмертным? Как тебе не стыдно, Ахиллес! Неужели ты хочешь, чтобы я подумала, будто ты боишься подвергать себя риску, которому мы, славные смертные, подвергаем себя каждый день?