— Я вижу, что эти рисунки сделаны одной и той же рукой. Это ваша рука?
— Да.
— А когда вы это успели? Ведь тут понадобилось немало времени и кое-какие мысли.
— Я сделала их во время двух последних каникул в Ловуде. У меня тогда не было других занятий.
— Откуда вы взяли эти сюжеты?
— Я сама их придумала.
«Неужели ты до сих пор воспринимаешь это всерьез? — спросила меня как-то мама. — Таких людей не бывает и никогда не было, Машка».
Я не стала спорить. Только если таких людей, как мистер Рочестер, не бывает, значит, я никогда не выйду замуж. Впрочем, даже если такие люди бывают — в чем я глубоко убеждена, — замужество мне все равно не светит. С чего бы мистеру Рочестеру меня полюбить? Хоть я и рисую, подобно Джен Эйр, на этом сходство между нами заканчивается.
Одно радует: она нехороша собой, а его это не отвратило. Правильно, настоящий мужчина должен ценить в женщине душу, а не внешность! «А папа? — шепнул мне ехидный внутренний голос. — Он что, ненастоящий?»
Впрочем, я быстро нашла ответ. Он полюбил маму за душу — ведь моя мама очень хорошая, — а что она красивая, это случайное совпадение. Удача, одним словом. И потом, как понимать — красивая? Вот я, например. Я пошла в маму, и некоторые восхищаются — «настоящая русская красавица!» Когда нам задали проиллюстрировать сказку о Василисе Прекрасной, сокурсники прямо-таки атаковали меня просьбами позировать. Но если пролистать журнал мод, то обнаруживаешь, что до любой из манекенщиц мне, как до неба. Прежде всего, вес. Я раньше не представляла, что есть люди, которые так мало едят, как мои соседки по комнате. Что Светка, что Нелька — похватают бутербродов на ходу, и рады. Только разве бутерброд — еда? Еда — суп, котлеты с макаронами, компот. Без них голодно и тоскливо. Вот они обе и носят размер сорок два-сорок четыре, а я — сорок шесть-сорок восемь. Я сильная и выносливая, и здоровье у меня железное. Ночью сплю, как убитая, а по утрам вскакиваю бодрая и веселая. Это неправильно. Девушка с тонкой душевной организацией — а только такая способна понравиться мистеру Рочестеру — выглядит худенькой и слабой, словно тростинка. Ее дух превалирует над телом. Со мной не так. Я не в силах заставить себя соблюдать диету, а волосы мои растут с бешеной скоростью.
Хотя не буду лицемерить, последнее вовсе не огорчает. Пусть это суетность, только приятно, что я ни у кого еще не встречала такой длинной косы — существенно ниже пояса. И пускай девчонки твердят, сколько угодно, что коса — пережиток прошлого, все равно не обстригусь! Моя внешность, вот что хочу, то с ней и делаю. Мужчина, подобный мистеру Рочестеру, не обратит внимание на женщину, ничем не отличающуюся от остальных. Ему важна индивидуальность, а не следование моде. Может быть, именно благодаря косе он заметит меня? Я, конечно, не надеюсь, что сумею всерьез ему понравиться, но хотя бы пообщаюсь немножко…
Тут я вздрогнула от неожиданного звука, который вырвал меня из мира мечтаний и вернул к реальной действительности. Из-за двери нашей комнаты слышалась красивая мелодия «Битлов», испорченная специфической манерой звучания. Ага, звонит мобильник! Вдруг он пробудит Светку к жизни? Я подошла и довольно громко постучала. Увы, безрезультатно.
Я снова открыла любимую книгу.
— Мой маленький друг, — сказал он, — как хотел бы я быть сейчас на уединенном острове, только с вами, и чтобы всякие волнения, опасности и отвратительные воспоминания сгинули бесследно.
— Не могу ли я помочь вам, сэр? Я готова жизнь отдать, если она вам понадобится.
И в этот момент у нас опять отключили свет. Что за невезение! Мало того, что я вынуждена торчать в коридоре, так еще и в темноте! Конечно, для фантазий о мистере Рочестере света не требовалось, однако я была свято убеждена, что изучаю английский, и потому оказалась выбита из колеи. Меня вообще очень расстраивают наши коммунальные проблемы — даже не столько их конкретные проявления, сколько сам факт. Чтобы в двадцать первом веке в городе Петербурге всю зиму возникали перебои с электричеством и теплоснабжением — не убедилась бы сама, ни за что б не поверила! В известиях валят все на суровую зиму, но это ерунда. Видала я зимы и посуровее. Тем более, сейчас уже март. Папа говорит, просто наступает разруха, и мне горько такое слышать.
Короче, настроение упало достаточно, чтобы я решилась искать крова у Наташи. Она зажжет предусмотрительно припасенную свечку, и, глядя на пламя, я утешусь. Очень люблю живой огонь, хотя, как ни бьюсь, мне не удается его изобразить. Что же касается Алены с Марго, постараюсь не обращать на них внимания.
— Наташа, ты здесь? — окликнула я, добравшись в кромешной тьме до нужной двери. — Это я, Маша.
— Заходи, Фрося, — послышался сладкий голосок Марго. — Только тебя и ждали.
Я вздохнула. Есть такой фильм «Приходите завтра». Его героиня, Фрося Бурлакова, приехала из сибирской деревни в Москву поступать в консерваторию. Когда девчонки меня первый раз с нею сравнили, я не увидела тут ничего плохого. Мне эта героиня нравится. Но если тебя упорно называют чужим именем, да еще с откровенной издевкой, становится неприятно. Сперва я отшучивалась, потом пыталась возражать — как об стенку горох. Для Алены с Марго я Фрося, и все тут.
— Наташа! — снова позвала я.
— А я тебя не устрою, Фросенька? — нежно осведомилась Марго. — Я так ценю общение с тобою! Ведь смех продлевает жизнь, а смешнее тебя я еще ничего не встречала.
— Сочувствую, — прокомментировала я. — Похоже, твоя жизнь небогата радостями.
И, не дожидаясь парфянской стрелы вслед, быстро выскочила в коридор. Нет уж, в отсутствии Наташи я в это осиное гнездо не сунусь! Лучше вернусь на прежнее место.
Осторожно, по стеночке побрела я вперед, но зацепилась за что-то ногой и упала. Руки уперлись в мягкое и неровное — удивительно, поскольку пять минут назад ничего подобного здесь не было. Кто подложил и зачем? И, главное, что именноподложили? Или уронили? Господи, да это ж лежит человек! Точно! Плечи, шея, лицо.
— Вам плохо? — пролепетала я.
Еще бы было хорошо, когда на тебя плюхнутся со всего размаху! Почему он не закричал? А почему он вообще лежит? Пьяный? Я принюхалась. Непохоже. Болен? Сердечный приступ?
— Скажите хоть слово, пожалуйста! — попросила я, чувствуя нарастающее волнение. — Вы живы?
Человек не откликался. Я попыталась нащупать пульс, но вместо него под пальцы упорно попадалась какая-то острая косточка на запястье. Попробуем на другой руке… ничего не бьется, хотя кисть вроде теплая.
Я закричала:
— Подождите минутку! — хотя неизвестный вряд ли мог меня слышать, и опорометью помчалась по лестнице. Бах!
Пожалуй, в темноте разумнее было бы двигаться поаккуратней. Голова загудела от удара об острый угол, в глазах заплясали искры. Ничего, осталось два пролета.
— Ольга Николаевна! — бросилась я к вахтерше, листающей журнал при свете большого фонаря. — Там лежит человек! Скорее всего, больной. Надо скорую помощь вызвать, да? Или, может, кто умеет сам? Что надо делать при сердечном приступе?
— Сердечный приступ? — хмыкнула Ольга Николаевна. — А может, алкогольное опьянение? Что я, не знаю вас, что ли?
— Ничем таким не пахнет. Да, в конце концов, лучше перестраховаться, чем наоборот!
— Думаешь, лучше? Меня вот в аварийке уже покрыли по первое число. Мол, нечего позволять студентам обогреватели включать, тогда и электричество будет работать. Только не хватало, чтобы меня еще и скорая покрыла за ложный вызов!
— Так давайте я позвоню, — неуверенно предложила я. Откровенно говоря, к числу моих недостатков относится страх перед телефонными звонками незнакомым людям. Чтобы узнать время работы музея, мне легче доехать до него, чем позвонить.
— На каком этаже-то? На третьем? Давай-ка я с тобой туда поднимусь да гляну. А в случае чего, валидол у меня всегда с собой.
Мы медленно поднялись по лестнице.
— Ну, где твой болящий? — уточнила вахтерша, светя фонарем.
— Где-то здесь, по-моему. Я шла с того конца коридора и об него споткнулась.
— Ну, так ищи.
Мы обшарили весь коридор — пусто.
— Может, мы просчитались с этажом? — сообразила я. — В темноте.
— Эгей! — громовым голосом возгласила Ольга Николаевна. — Это какой этаж?
— Третий, — ответили из-за распахнувшейся двери. По своеобразному выговору я узнала Илью. — Что там обещают со светом? Скоро включат или опять до утра в темноте куковать?
— Темнота — друг молодежи, — неожиданно заявила вахтерша, явно раздраженная вопросом. Еще бы! Когда электричество отключили впервые, все общежитие, галдя, требовало от нее активных действий. Сейчас, правда, мы попривыкли, к тому же поняли, что наши активные действия абсолютно не влияют на скорость работы аварийщиков.
— Мы, современная молодежь, и при свете могем, — весомо парировал Илья. — Нам при свете даже сподручнее.
— Слушай, парень, прекрати ваньку валять. Тут у вас в коридоре пьяный валялся. Не знаешь, кто его прибрал?
— А это смотря кто валялся. Ежели Виталик, так его любая бы к себе утащила, даже если он и не готов к немедленному употреблению. Зачем вы, девочки, красивых любите, а, Ольга Николаевна? А Серега, тот мог и сам встать. У него фантастически устроен мозжечок. Только что лыка не вязал, а через пять минут уже бежит в магазин за добавкой и не пошатнется. Вот такие есть представители у современной молодежи, Ольга Николаевна!
— Илья, мы серьезно! — объяснила я. — Тут лежал человек, я сама видела.
— Завидую твоему зрению. Я так собственной руки не вижу, а ты, значит, человека углядела?
Илья относится к тем, про кого говорят «ради красного словца не пожалеет и отца». Обычно меня даже развлекает его ерничанье, только не теперь. Я собиралась снова объяснить ему, что дело нешуточное, но тут включили свет. Забыв про сокурсника, я обвела глазами коридор. Пусто!
— Ушел твой пьянчужка, — констатировала Ольга Николаевна. — И хорошо! Не наше дело — с ним возиться. Пить надо меньше!
Я неуверенно кивнула. Мне тот человек не показался пьяным, однако кто его разберет? Я не специалист по данному вопросу. На полу неподалеку валялся листок бумаги, который я живо подобрала. Вдруг вывалился из кармана загадочной личности, и я методом дедукции ее идентифицирую? Листок меня разочаровал. Просто использованный билет в театр, ничего особенного.
— Забавно, Илья, и с чего нашу Фросю понесло в художники? — мило улыбнувшись, осведомилась Марго, невесть зачем присоединившаяся к нашей компании. — Ее призвание — быть дворником. Доставлять алкоголиков в вытрезвитель, собирать мусор. — Она выразительно посмотрела на билет в моей руке. — Тут Фрося на своем месте, ничего не скажешь. Хотя нет, похоже, ей и с этим не справиться. Алкоголик-то от нее сбежал! Кстати, а был ли он вообще? Может, девочка из Каргополя таким образом надеялась вызвать к себе интерес?
— А Машка и без того вызывает интерес, — к моему удивлению, возразил Илья. — Причем, в отличие от девочки из Кемерова, ей это обходится абсолютно бесплатно.
— Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, — отрезала Марго, захлопывая дверь. Она приехала из Кемерова, и у нее очень много денег. Неделю назад, когда ей исполнилось двадцать, она пригласила всю нашу группу в кафе — за свой счет. Я, разумеется, не пошла. Илья неправ, намекнув, что она преследовала корыстные цели. Думаю, она просто щедрый человек. В конце концов, даже мой злейший враг не может не иметь определенных достоинств? И все равно приятно, что Илья ее отбрил. Устала я от Марго невероятно! Ее подруга Алена тоже терпеть меня не может, но делает это куда более пассивно.