– Я что-то не понял, к чему ты клонишь? – побагровел Макс.
– Все, что я хотела сказать, я уже сказала, повторять не буду, надеюсь, до тебя дойдет.
Почувствовав легкое головокружение, я поставила рюмку на стол и поплелась в глубь леса.
– Ты куда? – крикнул мне вслед Максим.
– По нужде, – отмахнулась я от него.
– Вот черт, не надо было столько пить!
Желудок неприятно ныл, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Заметив небольшой ручеек, я села на землю, вытянув ноги. Перед глазами стоял Макс. Как же он мне надоел! Не человек, а скотч какой-то, прилип так, что не отдерешь. По щекам потекли слезы. Верно говорят: когда напьешься, водка плакать начинает, только я пила не водку, а коньяк, впрочем, какая разница, что пить. Странно, что от такой жизни я еще не превратилась в алкоголичку. Выйти замуж за это ничтожество и потратить на него целых три года! Сколько еще тянуть лямку – никому не известно. Ха! Мы собрались его убить! Да я заранее знаю, чем закончится сегодняшний пикник: доедим этот чертов шашлык, допьем коньяк и разойдемся по домам. Никто и пальцем не дотронется до моего мужа! Никто – ни Верка, ни Кирилл, и уж тем более я. Все мы храбрецы, но только на словах, а на деле у нас ничего не выйдет. Кишка тонка, как по поводу и без повода любит повторять Максим. Дома он хорошенько меня поколотит и ляжет спать, а я прореву всю ночь, уткнувшись в подушку, а рано утром замажу свои фингалы и поеду в Москву. В Москве живет Глеб. Я чувствую, что еще немного, и он сделает мне предложение. Вот только расхлебается с навалившимися делами. Он так говорил, я помню. Выйду за него замуж и оставлю стриптиз. Я буду исполнять его только для Глеба, перед тем как заняться любовью. Глеб ничего не знает о Максе. Какая я дура, что сразу не призналась ему во всем, а теперь слишком поздно говорить правду. Макс не отпустит меня с миром, а Глеб не простит моего вранья. Не могу же я ему сказать о том, что все это время делила постель с двумя мужчинами... Он не поверит, что, кроме него, я никого не люблю. Если же я тайком уеду от Макса, он обязательно рванет в Москву и попытается меня образумить. Он наговорит Глебу кучу гадостей и обольет меня грязью с головы до ног. Глеб посмотрит на этого остолопа и подумает, что я точно такая же. Ведь кто-то придумал дурацкую поговорку, что муж и жена одна сатана... У меня язык не повернется сказать Глебу, что я замужем. Он точно не поймет. Он не сможет простить меня. Я врунья, обыкновенная врунья, но я не могу потерять Глеба. Я слишком долго его искала. Двадцать пять лет. Я страдала от того, что одета хуже других, крашусь дешевой косметикой, пользуюсь дешевыми духами. И все же я верила в то, что рано или поздно обязательно встречу своего принца, только он приедет не на белом коне, как в сказке, а в белом блестящем лимузине. Именно за рулем такого лимузина я и увидела своего Глеба. Сначала я даже не могла понять: то ли мне больше нравится Глеб, то ли его лимузин.
«Вот глупая, разве можно было такое сравнивать!» – улыбнулась я своим мыслям и зачерпнула рукой воду. Вода приятно освежала и постепенно приводила в чувство. Тоже мне, убийцы нашлись! На словах все так ловко получается, а попробуй сделай... Завтра возьму билет и поеду в Москву. Смогу ли я признаться Глебу в том, что я замужем? Если смогу, то как он отреагирует на мое признание? Ударит по лицу, простит или бросит?
Случайно посмотрев на часы, я с ужасом поняла, что этот злополучный пикник подходит к концу. Скоро начнет темнеть. Мой муж, к моему глубокому сожалению, пребывает в полном здравии и, по всей вероятности, переживет меня. С него как с гуся вода, а я от общения с ним попаду в психиатрическую больницу. Будь проклят тот день, когда я согласилась выйти за него замуж. Девчонки из нашего городка до сих пор завидуют мне. Максим считался перспективным женихом: высокий, красивый, в любой компании сразу становится заметным. Только все это оказалось ширмой, за которой скрывалась пустота...
Мне захотелось кричать на весь лес. Я закрыла глаза и прислонилась к дереву. Пошел он к черту!!! Завтра же первым поездом уеду в Москву и расскажу все Глебу. Если он меня по-настоящему любит, то поймет и примет такой, какая я есть. Если же он меня бросит... Нет, только не это! Про это не хочется думать. Он не посмеет, не сможет... Как же тогда лимузин и красивая жизнь?..
Глава 2
– Дашка, где тебя черти носят? – услышала я звонкий голос за спиной и моментально открыла глаза.
Рядом со мной стояла Верка и смотрела на меня полупьяным взглядом.
– Что-то мне муторно, – тихо сказала я и поправила мокрые волосы.
– Ты что, купалась, что ли?
– Просто намочила голову.
– Зачем?
– Нервы и коньяк на голодный желудок дали соответствующий результат.
– Закусывать надо было.
– Чем?
– Шашлыком из мужа, – язвительно произнесла Верка и глубоко затянулась сигаретой.
– Где там Макс?
– Шашлык наяривает, что с ним будет? Поесть он у тебя не дурак, особенно когда на халяву. Ведь мясо мы с Кириллом покупали, коньяк тоже. А этот идиот хоть бы хлеба принес. Сразу видно – привык за чужой счет жить.
– А я и не спорю. С самого начала я знала одно: что мы никогда не сможем осуществить то, что задумали. Можно устраивать такие пикники хоть каждый день. Кормить этого тунеядца, поить, он будет жрать в свое удовольствие, но дальше этого дело не продвинется. Никто не сможет поднять на него руку! Потому что мы не убийцы и никогда не станем ими. Тысячу раз я просыпалась ночью и смотрела на своего муженька, тысячу раз мне хотелось взять топор и перерубить ему шею, тысячу раз я мечтала взять в руки пистолет, чтобы всадить ему пулю в лоб, и тысячу раз я приходила к выводу, что никогда не смогу этого сделать!
– Девчонки, вы что разбежались?! Я что, по-вашему, один должен с этим придурком оставаться? Мы так не договаривались! Если уж пришли все вместе, так давайте все вместе до победного сидеть будем.
Я оглянулась и увидела Кирилла. Он стоял за кустом и справлял малую нужду.
– До какого победного? – вздрогнула я.
– До окончания пикника, – усмехнулся Кирилл, заправляя рубашку в джинсы.
Я взяла Верку за руку и потянула за собой.
– Идите, идите, а то этот придурок сейчас сюда припрется, – засмеялся Кирилл.
Мы молча пошли в сторону костра. Разговаривать не хотелось. Наверное, в этот момент каждый из нас думал о том, что пикник оказался пустой и глупой затеей. Мне хотелось толкнуть Кирилла в бок и с усмешкой спросить его о том, когда же он наконец пришьет моего драгоценного муженька, но кислая физиономия родственничка отбивала всякое желание ерничать. И где только Верка подобрала этого хмыря. Надо быть круглой дурой, чтобы выйти за такого замуж...
Вернувшись на поляну, мы удивленно переглянулись.
– Куда он делся? – спросила я.
– Наверное, отлучился до ветру, – пожала плечами Верка. – Он же у тебя тоже не железный, ничто человеческое ему не чуждо.
Я обошла поляну, всматриваясь в лес, и увидела Макса. Он сидел под большой березой и, кажется, дремал. Надо бы подойти к нему и сказать, что завтра первым же поездом я уезжаю в Москву. Какой, к черту, отпуск?! Я и так проторчала здесь целую неделю! С меня хватит! Хочу в Москву, и пусть он только попробует меня остановить! Про Глеба лучше промолчать. Навру, что меня срочно вызвали на работу. Мол, заболела напарница и теперь некому танцевать. Мне, мол, вчера позвонили, но я не хотела расстраивать его сразу. В конце концов, нам нужны деньги, и он, черт бы его побрал, тоже жрет на мою зарплату. Чем больше я буду танцевать, тем быстрее этот недоумок купит свой занюханный «жигуленок» и будет катать на нем местных девиц!
Я поправила мокрые волосы и решительно направилась к Максу.
– Ты куда? – испуганно спросила Верка.
– К Максу.
– А где он?
– Вон сидит.
– Чего это он там уселся?
– Не знаю, перебрал, наверное. Вы пока тут посидите, а я хочу с ним поговорить.
Я подошла к Максу и с ходу начала:
– Макс, я больше так не могу. Нам надо объясниться. Так больше нельзя. Нужно принять какое-то решение. Мы уже давно разрушили то, что имели. Завтра я уезжаю в Москву и выхожу на работу.
Макс даже не повернулся в мою сторону. Я почувствовала сумасшедшую злость. Что он себе позволяет! Хам! Мог бы хоть как-то прореагировать на мои слова!
– Макс, что ты прирос к этой березе?! Придурок хренов! Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу!
Размахнувшись, я отвесила ему хорошую затрещину и на минуту потеряла дар речи. Макс безжизненно завалился набок. Вся правая сторона его новенькой футболки была забрызгана кровью. Лицо Макса было бледно-желтого цвета, нос заострился, губы посинели, широко раскрытые глаза смотрели в небо.
– Макс! Что с тобой, Макс? – прохрипела я, упав на колени. – Макса убили!
Через несколько мгновений рядом со мной появились Верка и Кирилл. Они склонились над Максом и попытались нащупать пульс.
– Он мертв, – дрожащим голосом произнесла Верка и с испугом посмотрела на меня.
Я попыталась встать, но ноги не слушались. Из груди вырвались громкие рыдания. Кирилл вытер пот со лба и поднял лежащий на земле пистолет.
– Ничего себе игрушка, – присвистнул он. – Такой на штуку точно потянет. Ты что, его с собой из Москвы привезла? Да прекрати ты завывать! Тебя за версту слышно.
– Кого – его? – всхлипнув, спросила я.
– Пистолет, дура!
– Какой пистолет?
– Тот самый, из которого ты выстрелила в Макса.
Смахнув слезы, я с удивлением уставилась на Кирилла.
– Но я ни в кого не стреляла!
Кирилл усмехнулся.
– Я ни в кого не стреляла! – повторила я. – Верка, ты моя родная сестра, ты просто обязана мне верить. Я никогда и ничего от тебя не скрывала!
– А кто ж его тогда убил? – пристально глядя на меня, сказала Верка.
– Не знаю. Ты или Кирилл... А может быть, вы вместе?
– Ты что, совсем спятила?! – не выдержал Кирилл. – Неужели мы бы стали от тебя скрывать, что грохнули твоего благоверного! Где бы мы такую пушку достали? Тут же глушитель! В нашем городе такой днем с огнем не сыщешь. Это только ты из Москвы могла привезти. Дарья, мы тебя сдавать не собираемся. Мы же твои друзья, а уж тем более родственники. Вы с Веркой сестры, а я Веркин муж, получается, что не чужой тебе. Убила, и хрен с ним! Уж мы-то знаем, как он тебя достал, ты уже давно мечтала это сделать!
– Я не убивала! Я не убивала! – закричала я во весь голос и с ужасом посмотрела на мертвого Макса.
– Заткнись! – резко бросила Верка. – Что ты орешь, дура! Хочешь, чтобы нас сейчас всех здесь замели? Ну убила, и бог с ним. Собаке собачья смерть. Давайте лучше подумаем, как нам от трупа избавиться.
Я растерянно замотала головой и еще раз посмотрела на Макса.
– Прямо чертовщина какая-то. Может, он сам застрелился? Может, ему жить надоело?
– Ага, держи карман шире, – дрожащим голосом ответила Верка. – Он у тебя не такой дурак. Он бы скорее тебя застрелил, чем решил застрелиться.
– А может, он и не мертв вовсе?
– Мертв, – жестко отрубил Кирилл. – Точно.
От его слов у меня загудело в ушах. Макс мертв... мертв... Неужели это правда? Еще совсем недавно он говорил гадости, мешал мне жить... А теперь... что же будет теперь?!
– Ладно, Дарья, приходи в себя. Замочила, и правильно сделала. Жалеть тут не о чем. Ты же давно мечтала о том, чтобы этот придурок перестал дышать. Пил, ел, деньги твои тратил да еще над тобой измывался! Все, лавочка закрылась! Он больше не сможет доставить тебе неприятности. Он вообще больше ничего не сможет, – затараторила Верка.