Увидев утром мечтательно — довольную физиономию Айри, Александр понял, что девочка совсем не возражает против нового свидания с Треплосом. Так зачем же мешать? Он ей не брат, не отец и даже не дядя, а всего лишь «хранитель приданого». Пусть разбирается со своими парнями сама. Алекс точно знал, что поэт подробно расспросил гребцов о Тусете, об Айри и о нем. Если девочка захочет замуж за этого хлыща, он возражать не станет и сразу отдаст причитающуюся долю сокровищ, чтобы с удовольствием забыть о её существовании. Александр уже вмешался в судьбу одной девушки и не получил от этого ничего, кроме неприятностей. Больше он не совершит подобной ошибки. «Каждый сам за себя, и гиппопотамы будут сыты», — вспомнил он слова из какого-то фильма и, успокоившись, стал следить за развитием событий.
Межу тем судьба явно улыбалась Нарону, стремившемуся как можно скорее оказаться в Нидосе. Стояла ясная погода с легким устойчивым ветром. Так, что судно не приставало к берегу даже на ночевку. Как с иронией думал Алекс, возможно, только это уберегает честь служанки второго пророка храма Сета в Абидосе. Окажись они на острове, кто знает, что она могла бы натворить?
Александр досадливо поморщился. Хватит ему спасать добродетель несовершеннолетних девиц! Пусть что хотят то и делают. Нет, конечно, открытого насилия допускать нельзя. Если Треплос попробует что-то сделать с Айри помимо её воли, он обязательно вступится. Несмотря на то, что тот выше его и сильнее, Алекс был уверен, что легко набьет ему морду. Но вот воспитывать или устраивать тайные операции как в усадьбе у Иси-но-Канаго он больше не станет.
Кажется, привязанность двух молодых людей заметил не только Александр. Тусет все чаще стал ворчать на свою служанку по самому ничтожному поводу. Девочка откровенно не понимала господина. Обычно всегда такой спокойный и рассудительный, жрец вдруг стал сварливым и раздражительным. Ругая себя за мягкий характер и отсутствие силы воли, Алекс подошел к хмурому старику, наблюдавшему за тремя кораблями, которые шли параллельным курсом.
— Прости меня, господин, что отрываю тебя от важных дум, — слегка поклонился юноша.
— Что тебе, Алекс? — вскинул брови жрец.
— Я вижу, тебе не нравятся знаки внимания, которыми оделяет твою служанку Треплос?
Прежде чем старик попытался возразить, Александр продолжил:
— Завтра или послезавтра корабль придет в Нидос, и поэт навсегда исчезнет из её жизни. Пусть девочка порадуется напоследок.
— Я ее хозяин, Алекс, — наставительно проговорил жрец. — Она принесла мне клятву слуги, значит, я отвечаю за неё перед бессмертными богами. А этот молодой человек не внушает мне доверия.
— Мне тоже, — согласился юноша. — Но пока он на корабле, не произойдет ничего плохого.
— Ты плохо знаешь женщин, Алекс, — покачал головой Тусет. — Они рабыни своего сердца, а оно у них так не постоянно.
— Айри с ним не сбежит, — усмехнулся Александр.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что тогда она не получит приданого, — пояснил он свою мысль. — А Треплосу невеста без денег не нужна.
Жрец с интересом взглянул на Алекса, но ничего не сказал.
Вдруг Александр заметил у самого горизонта черное пятно неправильной формы. Вначале он принял его за остров, но оно почему-то меняло форму. Не выдержав, он спросил у Тусета:
— Что это?
— Дым маяка Нидоса, — улыбнулся тот. — Мы почти прибыли.
— Маяк горит? — удивился юноша.
— На его вершине горит чаша с горным маслом и еще какими-то веществами, — охотно пояснил жрец. — От этого получается густой столб дыма, который и указывает кораблям правильное направление. А вечером там зажигают другой состав, огонь от которого видно издалека.
— Умно, — покачал головой Алекс.
— Этот маяк самый высокий в мире, — с гордостью проговорил Тусет. — Его строили келлуанские мастера. Он стал подарком городу от Келл-номараха, жизнь, здоровье, сила, на день столетия со дня основания Нидоса.
К ним подошел Нарон.
— На острове Дарос маяк еще выше, но там он стоит на вершине горы.
— Боги создали удивительный мир, — вздохнув, сказал жрец. — А люди только добавили в нем чудес.
— Ты не задержишься в Нидосе, маг? — спросил капитан.
— Не хотелось бы, — вздохнул жрец. — Но у меня здесь еще кое-какие дела. Надо навестить Сентора Касса Крумона и поблагодарить его за помощь в поисках святыни.
— Господин Тусет, — обратился к жрецу Александр. — Вы обещали мне помочь добраться до Абидоса.
— Я помню, Алекс, — ответил старик. — Хотя это и не так просто.
— Почему? — насторожился юноша.
— Келлуан закрыт для иноземцев, — проговорил жрец. — Почему так сложилось, слишком долго рассказывать. Но даже не все жители Нидоса имеют право свободно перемещаться по всей нашей стране.
— Но ты же берешь с собой Айри? — удивился Александр.
— Она бывшая келлуанка, — объяснил Тусет. — И моя служанка.
— Значит, чужестранцу никак нельзя попасть в вашу страну? — разочарованно уточнил юноша.
— Можно, — возразил жрец. — Если он член семьи келлуанина.
— Но ты же не собирался меня усыновлять, когда обещал помочь добраться до Абидоса? — криво усмехнулся юноша. Он начал испытывать глухую неприязнь к лысому тощему жрецу.
Тусет засмеялся.
— У нас слуги тоже считаются семьей.
Александр покачал головой. Внимательно слушавший их разговор Нарон вскричал:
— Значит, если Алекс хочет совершить жертвоприношение в храме Абидоса, он должен стать твоим слугой!
— Иначе ему не попасть в Келлуан, — величественно кивнув бритой головой, согласился Тусет и, видя, как помрачнело лицо молодого человека, торопливо добавил. — Ты можешь принести клятву слышащего зов на любое время. Например, до тех пор, пока не принесешь жертву в храме Сета.
— Что я должен буду делать? — вздохнул Александр.
— Я хочу, чтобы ты стал моим стражем, — ответил Тусет.
— Мальчишку в телохранители? — удивился Нарон. — Зачем это тебе, маг?
Жрец посмотрел на удивленного капитана.
— Не могу же я заставить его носить за мной опахало?
Мореход смутился и неопределенно пожал плечами. Дескать: «Почему бы и нет?»
Но тут его окликнул приказчик Мальтус, и капитан с сожалением их покинул.
«Опять в слуги? — с тоской подумал Алекс. — Снова «да, господин», «нет, господин». Тьфу! Думал, в море стану сам себе хозяин. Так нет же! А может ну его к лешему этого Энохсета? Отдам Тусету деньги на двух быков и останусь в Нидосе?».
Очевидно, старик почувствовал его колебания.
— Тебя не устраивает мое предложение?
Александр решил не врать.
— Я уже был слугой. И мне это не понравилось.
Собеседник засмеялся тихим дребезжащим смехом.
— Каждый человек чей-то слуга. Торговец, воин, жрец, крестьянин, моряк. Даже сам владыка, жизнь, здоровье, сила, служит бессмертным богам и своей стране.
Юноша хотел возразить, но передумал. Вместо этого он бросил взгляд на Нарона. Капитан о чем-то спорил с Мальтусом и поэтом.
— Он тоже слуга, — заметил Тусет. — У него есть семья, которой он служит, и город, в котором они живут.
— Семья?
— Да, Алекс, — кивнул старик. — Жена, две дочери и сын. Он не видел их полтора года, но это не значит, что Нарон их забыл или перестал о них заботиться.
— Как это?
— Последний раз он посылал им деньги перед нашим отплытием из Нидоса. Нет ничего плохого в службе. Главное, правильно выбрать, чему и кому служить. Я предлагаю тебе отправиться со мной в Келлуан. Если тебе не понравится, ты всегда сможешь вернуться в Нидос и попытаться отыскать своих земляков.
— Вряд ли это получится, — грустно усмехнулся Александр.
— За те сокровища, что у тебя останутся после выплаты приданого Айри, ты сможешь приобрести в городе лавку или вложить их в какое-нибудь торговое предприятие.
— И сразу разорюсь, — засмеялся юноша.
— Может быть, — жрец был абсолютно серьезен. — Нидос полон предательства, подлости и всех мыслимых и не мыслимых человеческих пороков. Он как губка впитывает в себя людей. Самые жестокие, подлые и удачливые становятся богачами, но большинство гибнет в его трущобах!
«Можно подумать, у вас по-другому», — мысленно усмехнулся Алекс, а вслух сказал:
— Ты будешь мне платить?
— У нас слуги получают от господина еду, одежду, крышу над головой и все необходимое для жизни, — охотно пояснил Тусет. — Конечно, чем важнее слуга, тем больше о нем заботится хозяин. Тем он лучше одевается, имеет лучшее жилье, получает более ценные подарки…
Александр внимательно слушал эту рекламу, а в голове крутилось совсем другое: «Да, на вашей службе наживешь капиталов». С другой стороны, какой у него выбор? Пуститься в свободное плаванье по волнам предпринимательства? В чужом городе, в окружении людей с абсолютно неизвестным менталитетом? Он не знает здешней жизни, а она тут, кажется, сильно отличается от той, что он видел в Тонго.
Жрец наклонился ближе и понизил голос.
— Сейчас я лишь второй пророк храма Сета. Но, поверь мне, это ненадолго. Я уверен, что после возвращения Бронзовой книги меня ждет большое будущее, и я не забуду тех, кто будет рядом.
Юноша продолжал молчать.
— Решай, Алекс, — нахмурился Тусет. — Я и так тебе сказал больше, чем следовало.
— А что будет с моими… вещами?
— Как что? — не понял вопроса старик.
— Они так и будут… мои? Или…
Старик тихо засмеялся.
— Ты же не раб! Какой господин покусится на добро своего слуги?
— Прости, господин, — Александр поклонился. — Я клянусь слушать твой зов до тех пор, пока не принесу жертву в храме Сета в Абидосе. После я решу, поступить к тебе на службу или вернуться в Нидос.
Жрец благожелательно улыбнулся.
— Ты будешь моим стражем. Проверь сохранность своих вещей. Завтра мы будем в Нидосе.
Поздно вечером корабль бросил якорь на мелководье уже в виду громады маяка. Алекс расположился на отдых, предварительно проверил целостность печати жреца и своих «контролек» на сундуках. Восковые лепешки с оттиском печати и прикрепленные по углам волоски оказались в целости и сохранности. Но Александра больше беспокоили золотые флаконы с зельями Энохсета. Все плаванье он прятал их в сумке вместе с одеждой, оружием и точильными камнями, и кажется, про них так никто и не узнал.
Теша себя этой надеждой, юноша лежал на палубе и смотрел в небо. Все матросы кроме караульного спали. С носа доносились негромкие голоса Айри и Треплоса.
Проходивший мимо Прокл заметил, что Алекс не спит.
— Жаль, что Милета так близко от Нидоса, — проговорил он, пристраиваясь к борту. — Будь дорога подлиннее, этот красавчик точно бы уделал служанку мага. Что думаешь?
— Не уделает, — лениво зевнул Александр. — Еще сорок дней не прошло.
Бывший раб засмеялся.
— Ага! Как же! Будет девка ждать. Они там вовсю лижутся.
— Я не буду злить дух Энохсета, — так же неторопливо проговорил Алекс. — А она как хочет.
Прокл ушел, пробурчав напоследок что-то неразборчивое. Александр почти заснул, когда рядом послышались чьи-то осторожные мягкие шаги. Он сразу проснулся и нашарил рукоятку кинжала.