— Я неделю был в дороге.
— …сильный, как бульдозер, да еще, как оказалось, сообразительный и даже, можно сказать, умный. Умный крестьянин… Никогда бы не подумала… Может, тебя мама нагуляла от какого-нибудь дворянина?
— Моя мама была верной женой, — Якоб понял, что обижаться на странную ведьму не стоит, все равно она не поймет, за что, — И я, как и мои братья, похожи на своего отца… Который тоже был умным, гораздо умнее меня.
В голове Фукс, казалось, шла борьба. Она долго, оценивающе посмотрела на Якоба и неожиданно забормотала что-то непонятное.
— …ар!!! — закончив резким выкриком, она ткнула в парня пальцем.
— УХ!!!
За одно мгновенье Якоб испытал ощущение того, как на него вылились несколько бочек с водой, тут же высохшей.
Парня качнуло. Он оглядел себя. Ничего не изменилось.
На первый взгляд.
Вся грязь, пыль, пот, запачкавшие Якоба, исчезли без следа. Он был чист, как будто после долгой бани. Одежда тоже стала ослепительно-чистой. Штаны, жилет, шапочка-ермолка налились густой чернотой, рубашка — снежной белизной.
— Слушай, а ты красивый… — Фукс задумчиво осмотрела Якоба, — Наверное, не одну девчонку на сеновал затащил, а? Проказник?
— Нет.
— Что "нет"?
— Ни одну.
— Так ты еще… — Фукс медленно заулыбалась, как кошка при виде сметаны, — Ну, парень…
— Что?
В следующий миг Фукс вскочила на ноги, резко обернулась вокруг себя…
Парня качнуло… Пивная исчезла. Они с рыжей ведьмой стояли в небольшой комнате у огромной кровати, застеленной белыми простынями.
— Где мы? — Якоб с трудом удержал спокойное выражение лица.
— Не бойся, это моя комната в одной из здешних гостиниц…
— Зачем мы здесь? — парень подошел к кровати, уже догадываясь…
— Ты же умный, — хихикнула Фукс, — Догадайся.
Она облизнула губы язычком и, покачивая худыми бедрами, шагнула Якобу…
Пошатнулась.
— Фукс… — Якоб успел поймать ее за плечи.
Неожиданно ему стало жалко Фукс. Ведьма, злая, грубая, жестокая…
Очень усталая. И несчастная.
Одинокая.
Ни друзей, ни родственников, только ненависть к людям.
— Ты еще пожалей меня! — Фукс отбросила руки Якоба, — Сейчас я приду в себя…
Она несколько раз вдохнула-выдохнула.
— Слишком много магии за сутки…
— Тогда, может, ты поспишь?
— Посплю, — рыжая бестия уже пришла в себя, — Потом.
Она толкнула Якоба в грудь ладонью.
Видимо, ожидая, что он упадет на кровать.
Парень не шелохнулся.
Фукс собралась что-то сказать, но, совершенно по-девчоночьи, только взвизгнула от неожиданности, когда Якоб, перехватив за тонкую талию, бросил ее на кровать.
***
— Кар! Кар!
— Да, неожиданно… Хотя, зная Фукс, можно было ожидать чего-нибудь внезапного…
— Кар!
— Да, нельзя было. Крестьян она просто не замечала, разве что как средство сорвать злобу. Что ей в голову стукнуло? Может, она решила его съесть? Шучу, конечно… Тогда зачем он ей?
— Кар! Кар!
— Ну, кто кого высушит, еще вопрос. Я ставлю на Якоба.
***
Рудольф-без-фамилии медленно, огромной тенью полз по крыше дома, стоявшего напротив тайного особняка герцога цу Юстуса.
Узнав о местонахождении Ирмы, он должен был бы сообщить командиру. Но Рудольф был одиночкой по своей природе и собирался извлечь девушку без посторонней помощи. Благо до времени ритуала еще почти месяц.
Собраться — легко, а вот исполнить…
Способа тайно проникнуть в особняк на первый взгляд просто не было: двери запираются, у каждой — охрана, на окнах — решетки… Даже на каминных трубах, и там решетки.
Ворваться силой? В доме находился отряд преданных герцогу людей, которые остановят даже королевского гвардейца. Особенно одного.
Ну и как один человек может выкрасть девушку?
Рудольф невидимо улыбнулся.
Он нашел способ.
Через двое суток Ирма будет уже у короля.
Глава 25
— Что с поисками третьего? Нам совсем не нужны неожиданные помехи.
— Фукс нашла крестьянина.
— И…
— Сообщила, что все произошедшее — случайность.
— "Все" — это что.
— То, что происходило с Ирмой в пути. Ей просто повезло с сопровождающим: очень сильный крестьянин, который сумел справиться с нашими людьми.
— На колдовство она его проверяла?
— Да. Сказала, что он — не колдун, а, значит, на роль третьего не подходит…
— Скажи ей, чтобы пришла и рассказала подробности.
Пауза.
— Дело в том, господин, что она не придет.
Поднятая бровь.
— Почему?
— Она заперлась в своей комнате в гостинице с каким-то мужчиной. Только кратко сообщила мне результаты и через дверь потребовала принести ей в комнату вина и еды…
Понимающие ухмылки.
— Бедный парень!
— Может она там с крестьянином?
Дружный хохот.
— Фукс?! С крестьянином?!
***
Утро. Ранее утро.
На одной из узких улочек столицы, на широких каменных перилах горбатого мостика, выгнувшегося через узкую речушку, скорее даже ручеек, сидит, покачивая босыми ногами, человек. В крестьянской одежде, странной широкополой шляпе. Рядом с ним — крупный черный ворон. Оба смотрят на текущую воду, изредка проплывающих крыс.
Несмотря ни на что, прохожие не обращают на парочку никакого внимания.
— Кар! Кар!
— Да, сомневаюсь. Никогда не сомневаются только дураки и слуги Грибного Короля, Берендей. Ту ли дорогу мы выбрали? Того ли решили поддержать?
— Кар!
— Хорошо. Никогда не сомневаются только дураки, слуги Грибного Короля и ты. А вот во мне Якоб зародил некоторые сомнения. Стоит ли помогать генералу Нецу? Может, остановимся на том, что уберем Грибного? Дальше посмотрим?
— Кар! Кар!
— Ты же знаешь, я не за короля и не против него. Ты прекрасно знаешь, за ЧТО я. Не пришлось бы нам чуть позже выступать уж против короля… А будущих союзников мы устраним. Лучше проверить…
С перил маленького мостика сорвались два ворона.
***
Потрескивают поленья в камине. Зачем он нужен среди лета, никто из присутствующих не задумывается. Традиция…
Высокий мужчина в расшитом золотом мундире генералиссимуса времен Старой династии — мундир сидит криво и, похоже, чужой — тяжело поднимается, сжимая в руках кубок. Судя по виду жидкости — в бокале вино. Судя по тяжелому запаху в комнате — бокал далеко не первый. Судя по ярко-красному лицу — такая ситуация для человека привычна.
— Вот что я вам скажу, господа…
Сидящие за столом согласно кивают. Все они разного возраста, но схожи между собой. Все одеты в мундиры Старой династии. Генеральские, полковничьи, маршальские…
— Разве плохо мы жили при Старой династии? Разве плохо? Всем жилось хорошо. Даже этим… как их… крестьянам. Если и голодали, то нечасто. И недолго… И вообще — сами были виноваты! Зато жили хорошо! У нас все было!
Вот и различия. Если у пожилых на лицах — сожаления о потерянной власти, то у молодых — легкая скука.
— Вы знаете, что нам обещают вернуть меня на законное место…
Кто-то усмехнулся, но очень тихо.
— Потому что если кто и достоин занять трон, то это я! Я! Верните мне трон, и вы не узнаете эту страну!
Цу Ротблюм залпом осушает бокал и наливает следующий.
— Наша страна опять станет сильной, богатой и уважаемой! Но!
Герцог воздел палец к потолку:
— Ничто не дается просто так. Чтобы вернуть себе корону, которую отняли у меня подонки Новой династии…
Глаза всех присутствующих дружно опускаются вниз. Никто не стал напоминать герцогу, что он сам, вполне добровольно, подписал отречение от престола, считая, что прекрасно проживет в своем имении. Которое, кстати, последнее время почти разорилось. Хотя герцога винить в этом не стоит. Он совершенно не прилагал никаких усилий к разорению, делами поместья не занимаясь. Все как-то само собой случилось.
— …нам нужно помочь нашим помощникам!
Герцог цу Ротблюм оратором не был. Король генерал Нец, впрочем, тоже.
— Мы все, — герцог размашисто обвел присутствующих рукой с кубком. Некоторых задело — мы все — землевладельцы. На наших землях живут эти… как их… крестьяне. Они любят короля Вальтера… Мерзавцы! Как будто это не Старая династия защищала их!
Поднявшиеся было глаза вновь опустились обратно. Основатель Старой династии на самом деле был защитником крестьянства, вернее, обедневшим рыцарем, который возглавил восстание крестьян и на этой волне взошел на престол. Король Зебель не забывал о крестьянах… А вот уже его дети решили, что ничем им не обязаны и все для земледельцев вернулось, как было.
— Так вот. Когда наши друзья, — герцог понизил голос — освободят для меня трон, эти… как их… крестьяне могут взбунтоваться. Будьте готовы к этому. Поднимите дружины, договоритесь с разбойниками, обещайте им, что хотите, но чтобы никаких волнений! Мне совсем не хочется сидеть на троне в бунтующей стране. Хочу, чтобы все было тихо!
— А что обещать?
— Что хотите. Вы же не собираетесь на самом деле, — герцог гулко расхохотался, — и в самом деле выполнять обещания данные каким-то… как их… крестьянам?
— Значит, — спросил незнакомый никому человек в мундире драгунского капитана и широкополой крестьянской шляпе, — вы собираетесь вернуть времена Зебеля? Но как? Ведь с тех пор прошла сотня лет. Да и вы, при всем к вам уважении, не Зебель.
— А что тут сложного? — удивился Ротблюм — Просто вернуть все, как было, и все станет, как было. Что сложного-то?
— Спасибо, герцог.
"Косность…"
***
Никакого вина, только чернила. Никаких мундиров — мантии ученых.
Герцог цу Апфельмаус вместе с философами различных университетов, в том числе и зарубежных, составляет план. Вернее, План. Нет-нет, ПЛАН.
— Значит, вчерне все закончено, господа. Недостатки есть, но они будут доработаны в ходе воплощения. Давайте подытожим…
Апфельмаус выпрямляется, улыбаясь. На огромном столе лежат бумаги, по которым Нассберг будет преобразована в страну Всеобщего Счастья.
— Так, во-первых, нужно продать все земли, что король Вальтер натащил в собственность короны. Прибыль от них идет небольшая, перекрывает не более четверти бюджета, а вот если мы их все продадим, то сразу получим пять годовых бюджетов. Пять! Представляете? Да еще новые владельцы станут, конечно, платить налоги. Вот вам и еще прибыль…
— А крестьяне? — тихо спросил кто-то неизвестный в мантии неизвестного университета и широкополой крестьянской шляпе.
— Что крестьяне? — поморщился герцог.
— На коронных землях сейчас живут крестьяне, которые платят фиксированный налог. Что с ними будет, если вы продадите земли, на которых они работают?
— Они сами и купят земли, на которых работают, — снисходительно пояснил Апфельмаус.
— У них нет таких денег.
— Значит, они сами и виноваты. Нужно лучше работать, тогда и деньги будут. Поймите, господа, мы не можем заботиться о каждом грязном нищем. Мы должны думать о всех сразу! Во времена Новой династии не получилось, мы попробуем еще раз!
"Оторванность от жизни…"
***
Опять вино… хотя нет
Когда это доблестные военные пили вино?
— Да! — Блауфальке кричит. Он всегда кричит, — Да! Я ненавижу короля Вальтера! Да, я его ненавижу! Выскочка! Хвастун! Подонок! Но…