— «Это будет шикарно , ты сидишь на козле и печально и страстно улыбаешься мне...» —воспел предполагаемую наездницу Марсель и устыдился пришедшей в голову несуразицы, не только позорной, но и опасной. Сегодня рифмуешь «козле — мне», завтра наденешь белые штаны, а послезавтра изменишь любезному отечеству и не заметишь... Не заметил же он, как перепутал козла и коня. Пусть «коне — мне» по форме и пристойно, по сути оно неправильно, несправедливо и нарушает законы гостеприимства. То ли дело...
— «Это было шикарно , — тихонько пропел Валме, —ты седлала козла и звездой незакатной в моем сердце взошла...»
— Ась? — насторожился генерал Коннер, сопровождавший Рокэ с алатской границы.
— Пою, — объяснил Марсель. — От избытка чувств. Высокие горы, высокие чувства. Они требуют выхода.
— Это точно, — засмеялся Коннер. Генерал Марселю нравился, еще когда ходил в полковниках. Бывший адуан отменно знал Варасту, любил Алву, Талиг и волкодавов и являлся прямой противоположностью покойному Килеану. Был бы варастиец еще не столь доверчив! Валме никогда не отказывался от похвал, но предпочитал, чтобы хвалили именно его, а не сиропные выдумки. Это покойникам все равно, когда их обсыпают сахаром, живые должны защищаться! Марсель пытался — толку-то! Младший Шеманталь с достойным Дидериха талантом расписал похищение Ворона и вопли на бастионе, после чего к Валме прилип ярлык очумелого храбреца. Не спасла даже Рассанна. На переправе виконт честно признался, что терпеть не может паромы. Адуаны проржали над «шуткой» до самого берега. Хорошо, в горах не утонешь. В горах вообще хорошо.
Валме запрокинул голову, разглядывая дальние золотящиеся снега. Есть красота, хихикать над которой могут лишь полные бестолочи. Сагранна была прекрасна до неистовства. В таких краях и под такими небесами не захочешь, а произойдешь от барса или козла, потому что козлы на скалах — это великолепно!
— Не бакранам на них ездить можно? — не выдержал Валме.
— А как же! Они, конечно, кого попало к рогачам своим не подпустят, но кто Бакре угоден, тот и козлу хорош. Я-то сам не пробовал, не до того, а вот парни, что козлятников по-нашенски воевать учат, за два года насобачились, о-го-го!
— Я бы тоже попробовал. Если никто не восплачет...
— Вы ж при Монсеньоре, а он для бакранов поглавней их Бакны будет. О, Симон! Ты откуда?
— Так что, господин енерал! — оттарабанил незнакомый и пыльный, как десяток мельников, адуан. — Письмо до господина капитана. Срочно! От южного Прымпердора.
Папенька-прымпердор расстарался аж на восемь листов. Новостей хватало, по большей части вполне приличных, но к ним, как палач к куаферам, затесалось известие из Олларии. Балбес Окделл зарезал королеву, и Марселю Валме предстояло объявить об этом Ворону.
— Гадство! — с чувством сообщил новоявленный черный вестник сощурившемуся Коннеру.— Не у нас, в Олларии. А докладывать мне.
— А надо? Докладывать то бишь? — усомнился «енерал». — Может, обождать до осени, чего голову Монсеньору пакостями забивать? Или нет?
— Дидерих его знает! Если б мы еще не к ведьме ехали...
— Да уж, жабу их соловей! Нагадают невесть чего, а потом думай, откуда хвост вырос! А с другой стороны глянуть, так с пулей, что ужезасела в заднице, хоть бы и своей, проще, чем с пулей в чужой пулелейке. А ну как в лоб или в брюхо всадят?
— Скажу, — решил Валме, высылая коня. Серебристые то ли неколючие сосны, то ли некорявые акации ловили солнце, хихикала мелкая безопасная речка, красовались на верхней тропе бакранские всадники. Поход продолжался, а женщина, которую связывали с Алвой, умерла, и как же нелепо! Влюбленный мальчишка с ножом — это как поскользнуться на упавшей сливе, но ведь поскользнулся же шлемоблещущий Касмий! Спасая честь анаксии, Иссерциал превратил сливу в выпущенную гайисскими супостатами змею, но это была слива! И это был Окделл, которого Эпинэ укладывал спать, а он вопил про свою «ковалеру»... Вопил, любил, убил... Считалка какая-то! Иссерциал со сливой, детки со считалками и поганая сказка, так и норовящая пролезть в жизнь.
— Монсеньор! В смысле, господин регент...
— Да? — Ворон придержал лошадь, вынуждая ехавших рядом Шеманталей и морисское чудище продолжить путь без него.
— Что ты думаешь о сказочном дураке, которого Смерть гоняла к королю с новостями?
— Ему нравилось разносить гадости. За что и поплатился.
— Сплетничать нравится многим, — кивнул Марсель, — но мне как-то разонравилось. К несчастью, эта дура меня не спрашивает. Я имею в виду Смерть...
— Ну и кто у кого умер? — поднял бровь Ворон. — Помнится, между конем и самим королем были жена и дети.
— Ты уверен, что у тебя их нет?
— Кто умер?
— Ее величество Катарина.
— Странно...
— Странно?!
— И не вовремя. Ребенок тоже?
— Жив. Назвали Октавием. Симпатично и с намеком. Будешь читать письмо?
— Оно большое?
— Восемь листов.
— Вечером. Вы ведь были знакомы с детства?
— Не слишком близко, но графиня Ариго держала меня за жениха. Меня и Савиньяков. Потом перестала, а чуть более потом умерла Магдала Эпинэ. Папеньку это совпадение весьма занимало. Тебе посочувствовать?
— Мне — нет, Талигу — безусловно.
— Талигу я посочувствую на бастионе, ведь полезем же мы на какой-нибудь бастион... Рокэ, это проклятье или нет?
— Если и проклятье, то не мое. Или я этого еще не понял.
— Катарину убил Окделл. Отец пишет — из мести, но он этого Повелителя не видел. Месть в него просто не влезет.
— Хорошо, — одобрил непонятно что Алва. — Давай письмо.
2
Когда на тебя вот-вот навалятся превосходящими силами, нужно точно знать, что творится за спиной. В этом генерал Ариго был полностью согласен с командующим. Неудивительно, что свой теперь уже чисто конный корпус Жермон вел к Мариенбургу так быстро, как только мог себе позволить, не подвергая излишнему риску лошадей. Генерала подгонял приказ и, в куда большей степени, собственные страхи. Пока шла осада Доннервальда, Бруно не спешил отвлекаться на другие цели и не поддавался на уловки талигойского маршала. Если называть вещи своими именами, «гусь» переигрывал фок Варзов по всем статьям, и старик уже не был столь уверен, что быстро и правильно разгадает намерения дрикса. В отличие от Бруно, раскусившего уже второй маневр фок Варзов, пытавшегося отвлечь врага от добычи.
Варзов знал местность. Знал, где «гуси» могут остановиться, если решат ждать противника на выгодной для себя позиции. Но нет — фельдмаршал не остановился, а быстрым маршем двинулся навстречу. Спасибо «фульгатам», предупредили вовремя. Варзов понял, что враг настроен решительно. Численное преимущество, и приличное, было за Бруно, вот он и стремился к сражению, в котором не без оснований рассчитывал на успех. Варзов попробовал обойти противника, увести в сторону, но не получилось: маневр раскусили. Теперь уже Бруно грозил обойти Вольфганга и прижать к Хербсте, что попахивало катастрофой... Пришлось талигойцам устраивать себе затяжной марш, возвращаясь на удобные для обороны тармские холмы. Бруно к Тарме не пошел, атаковать там ему было неинтересно, и все вернулось на исходные позиции.
Три недели маневров прошли практически без толку. Осадные работы затормозить не удалось, отвлечь дриксов от Доннервальда и утянуть за собой куда подальше — тоже, а уж теперь...
Жермон приподнялся на стременах, из-под руки всматриваясь в чуть холмистую, радостно зеленую даль. Никаких сюрпризов не ожидалось, просто напряжение требовало хоть какого-то действия.
— Мой генерал, труба.
У Жермона имелась собственная труба, не заметить этого Арно не мог. Просто парню захотелось поговорить.
— Давай! — Ариго навел окуляр на видимый безо всяких приборов то ли холм, то ли курган, намеченный для короткого полуденного отдыха. — Никогда не думал, что в Придде столько курганов... Когда мы уходили от Печального, нарвались на целую россыпь... С подвохом. Будет забавно, если и тут вспугнем каких-нибудь «Забияк».
— Прикажете проверить?
Юный герой, надежда Талига, рвется вперед. Ничего, обойдется.
— Баваар проверит, — безжалостно пресек поползновение Жермон. — Тебе нравится, когда проверяют тебя ?
— Нет!.. мой генерал.
Ойген сумел бы развить мысль должным образом, сделав ее незабываемой, Ариго подобными талантами не блистал. С Валентином было проще, наверное, потому что Придд был там, где хотел, а вот малыш Арно... Он в самом деле показал себя неплохим разведчиком, Давенпорт ему не мешал, а потом пара генералов и один маршал загнали парня в штаб.
— Мой генерал, разрешите спросить.
— Валяй!
— Я хотел бы узнать, что вы думаете... Не о полковнике Придде, — Арно старательно улыбнулся, — о вашем последнем рейде. Вчера вы заметили, что он вышел пустым.
Решил заняться стратегией. Неплохо. Теньенты должны обсуждать генералов, только тогда они станут таковыми, а Савиньяк-негенерал может быть только маршалом.
— Мы опоздали, Арно, а вот «гуси» сработали быстро. Мы нашли на месте переправы оставленный лагерь... Так что зря я удивлялся дриксенской запасливости и количеству подготовленных понтонов.
— А другие?
— Что другие?
— Другие ничему не удивлялись? Им как будто так и надо, да? Я же не слепой... Вы не хотели уходить на Язык и не верили, что Бруно будет воевать по Пфейтфайеру!
Так, похоже, малый штаб в лице трех теньентов и одного полковника не дремлет.
— Бруно воюет по Павсанию, — проверил догадку Ариго.
— Простите! По кому?
— Есть такой стратег, — туманно объяснил Ариго и внезапно хихикнул, вспомнив явившегося в бреду ежа.
Арно сдвинул брови и поправил обреченную шляпу. Значит, Придд молчит. Это Арно соизволил убрать в мешок субординацию и выпустить на волю фамильную дружбу. Как прошлой осенью на дороге в Вальдзее.
— Мой генерал, кто поведет армию, если... если маршал заболеет? Вы?
— Фок Варзов здоров, теньент Савиньяк!
— У него давно плохо с сердцем, и он проигрывает. Мой генерал, я ни с кем об этом не говорю, но я... Я именно что Савиньяк... В нашем доме... невозможно не разбираться в некоторых вещах! Бруно прет вперед, мы пятимся. Нас обманули с переправой, застали врасплох и чуть не разгромили, хорошо, Ансел подоспел. У нас ничего не вышло с Доннервальдом, мы же гарнизон... просто бросили. Вас погнали в рейд. Без толку, теперь опять... А если Бруно что-нибудь еще выкинет, а вас при основных силах не будет?
— Не делай из меня Алву.
— Я не делаю! Маршал Алва другой... Он лучший из всех, но его здесь нет. Есть вы. И вы тоже под дудку Бруно не пляшете.
— Пляшу, потому что дриксов больше и у них есть резервы. Ты про рейд спрашивал... У нас едва не вышел бой с дриксенским отрядом. «Гуси» подходили с востока и явно нацелились прижать нас к реке. Я заподозрил, что это не все вражеские силы, и от боя уклонился. Раз переправы нет, не будет и прущих через нее, значит, и рисковать смысла нет. Я попятился в Тарму и считаю, что правильно. Как и фок Варзов.
— Вы правы, — уперся большой стратег, — это маршал просчитался... Сейчас другое время. Я не про возраст, Бруно такой же...