Пилоты-полицейские не ответили на вопрос вигиона. Зулам просто развел руками под пристальным взглядом Андреаса Сколы, а Шарль надолго закашлялся.
"Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо", ‒ вспомнил Крис надпись на одной из плит в родном Супергольме.
Кто бы спорил? Но есть вещи, с которыми мириться никак нельзя. По сузившимся глазам вигиона Крис понял, что тот это дело так не оставит, и чьи-то головы должны полететь обязательно. И это будут явно не головы местных рядовых файтеров и полов. Тут надо брать гораздо выше... Ведь не украли же служители триединого Беллиза это оружие с базы Стафла на Нова-Марсе-VII. И уж никак не могли они его изготовить в своих подземных мастерских. Значит, с кем-то договорились, осыпали денариями...
Шестерка вернулась в храм, и вигион тут же повернулся к пилотам флаинга:
‒ Ну что, парнеры, прогуляетесь до своей леталки? Может, не все с ней так уж плохо?
Зулам блеснул на него узкими черными глазами, потер мясистый нос и мотнул головой, адресуясь к Шарлю: пойдем, мол. Тот молча вышел на плато, опасливо поглядывая на скалу по ту сторону пропасти. Зулам заторопился за ним.
‒ Гамлет, Расуль, прикрывайте, ‒ немедленно распорядился Скола.
‒ Ммм!.. ‒ недовольно промычал Граната, только-только отцепивший от груди винч. Но стихоплетствовать на этот раз не стал.
Скорее всего, за ущельем тоже никого уже не было, но вигион не хотел лишний раз рисковать.
"Если там тоннель, то он ведет в храм под дном ущелья, ‒ подумал Крис. ‒ Так до каких же глубин уходит храм? Это же целый подземный город! Сколько же нужно было затратить труда... Использовали рабов?"
Он совершенно не знал историю Нова-Марса.
Пилоты и прикрывающие их стафлы беспрепятственно пересекли плато. Прошагав по распластавшемуся на камнях парашюту, они добрались до флаинга, весьма схожего с дохлым червяком. Для тех, конечно, кому доводилось видеть червей вообще и дохлых, в частности. Зулам скрылся внутри, а невысокий Шарль полез под брюхо летающей машины, к пострадавшему двигателю. Граната и Расуль Сагдиев взяли на прицел возможную опасную зону за ущельем.
‒ Вигион, может, все-таки есть смысл пошарить там, внизу? ‒ спросил Годзилла, показывая рукой на мраморный пол. ‒ Выжечь гнездо повстанцев, чтоб неповадно было.
Скола пригладил волосы и ответил с досадой:
‒ Да нет там никакого гнезда, Юрий. Только свои, местные. А их мы и так покрошили предостаточно. ‒ Настроение у него явно было хуже некуда. ‒ Не хватало еще, чтобы они нас там в какую-нибудь ловушку загнали. Габлера отыскали ‒ и слава богу.
"Да уж", ‒ подумал Крис.
Совсем не интересно было бы закончить свои дни в здешних катакомбах.
Ползли по небу серые облака, в их разрывах проглядывало ультрамариновое, вполне симпатичное небо, но местное светило в этих разрывах не появлялось. Вдали черными точками кружили птицы... одни только птицы, а не спешащие на помощь флаинги. И связь упорно не желала восстанавливаться. Файтеры, уберегшиеся от смертоносных камешков из арсенала жрецов Беллиза, помалкивали, думая каждый о своем. А те, кто не уберегся, лежали у стены и, возможно, видели сны. Кому-то эти сны снились на этой стороне бытия, а кому-то ‒ посмертно...
Минут через десять вигион не выдержал.
‒ Ну что там у вас, Зулам? ‒ спросил он, и в хрипловатом голосе его чувствовалось легкое раздражение. ‒ Есть шансы?
‒ Похоже, нет, ‒ не сразу отозвался пилот. ‒ По нашей железке ремонтная мастерская плачет. Просто рыдает взахлеб.
‒ Та-ак... ‒ еще больше помрачнел Андреас Скола и подергал себя за ус. ‒ Тогда давай, кидай наши координаты на блок обнаружения ‒ и запускай аварийку. Чего ждать-то?
‒ Сейчас сделаем, ‒ ответил Зулам.
‒ Будем надеяться, что колпак до орбиты не достает, ‒ пробурчал вигион.
Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем пилот наконец сообщил:
‒ Готово, запускаю. Пусть твои орлы укроются от греха подальше.
‒ Мхитарян, Расуль, не маячьте, ‒ сказал Скола.
Оба файтера тут же нырнули под днище покалеченной машины.
Наверху, в задней части флаинга, откинулся люк, и оттуда с громким шипением, переходящим в визг, вырвалась короткая тонкая ракета. Струя раскаленных газов ударила из отверстия отражателя в камни, отодвинув флаинг от края пропасти ‒ умница Зулам все рассчитал. Ракета с бешеной скоростью иголкой воткнулась в облака, оставляя за собой огненный след-нитку, и пропала из виду. Чуть ли не в мгновение ока блок обнаружения будет доставлен на орбиту. Спутники засекут его сигнал, и те, кому нужно, наконец-то узнают, где находится двадцать третья вигия седьмой центурии легиона "Минерва", пропавшая при выполнении разведывательной операции над территорией беллизонцев. Сюда прилетят и всех заберут. И вигиону Андреасу Сколе, скорее всего, намылят шею.
Сейчас Крис совсем не завидовал вигиону.
Файтерам вместе с пилотами оставалось набраться терпения и ждать. Благо пайки до конца еще не были съедены, и дождь не капал на мозги. И служба шла, и на горизонте маячила солидная доплата за участие в боевых действиях...
‒ Когда начнем устраивать фейерверк, вигион? ‒ поинтересовался Адам Сирена. Он имел в виду сигнальные ракеты.
‒ Минут через сорок, не раньше, ‒ отозвался Скола. ‒ Можно было бы пока подзаняться теорией, понимаешь... ‒ Он обвел взглядом враз поскучневшие лица подчиненных и махнул рукой. ‒ Ладно, ковыряйтесь в носу, паразиты.
За подобные решения и любили в вигии Андреаса Сколу.
В зал вернулись пилоты и сопровождавшая их двойка. Файтеры вновь расположились на полу, и вот уже появились картишки, и пошла игра...
‒ Эх, чем здесь, лучше бы в кабаке посидеть, ‒ вздохнул Портос. В карты ему никогда особо не везло.
Повеселевший Граната, в любой момент и в любом месте готовый проиграть и мать родную, и весь Стафл, и самого Императора, немедленно разразился четверостишием:
Пускай грозятся консул и легат,
Им не испортить настроение ребят.
Пускай творится полный кавардак,
Утеха файтера ‒ кабак, кабак, кабак!
‒ Чудесная утеха, ‒ хмыкнул Арамис, держа в руке карты и осторожно, легкими движениями пальцев, чуть раскрывая их веером. ‒ Помнится, в Нью-Бобринце утеха у тебя получилась хоть куда. Чуть вухи не оторвали.
‒ "Вухи"! ‒ вскинувшись, передразнил его Граната. Он мог завестись с пол-оборота. ‒ Это тебе, блип, физию твою плоскую чуть не начистили. А мои вухи на месте остались, вот они! ‒ Он бросил карты на пол, но рубашками вверх, и подергал себя за мочки. ‒ Смотри, если не совсем ослеп!
Арамис довольно улыбался. Ему нравилось временами поклевывать Гранату, да и карты, видимо, у него были не самые плохие.
‒ Гранату узнают по ушам, ‒ с ехидцей заметил Атос.
‒ И не только, ‒ конечно же, не смолчал тот. ‒ Есть у меня и еще кое-какая штука, очень мощная и работоспособная.
‒ Язык! ‒ хохотнул Годзилла.
Граната молча показал ему кукиш и забрал свои карты с пола.
‒ Мы будем играть или о мощных штуках болтать? ‒ осведомился Патрик Куперман. ‒ Тяни карту, Атос!
Вигион с вице-вигионом извлекли из шлемов информеры и, сидя рядышком, поглядывали на них и что-то тихо обсуждали и прикидывали. Пилоты-полы в карты не играли, да их и не приглашали ‒ сомнительно было, что они сразу расплатятся за проигрыш, если таковой случится, а где их потом искать? Шарль достал унидеск и, судя по возникшей над панелью серой дымке озы ‒ объемной зоны, ‒ принялся забавляться электронными игрушками. Зулам же отошел к стене, присел там на корточки и вперился в ближайшую колонну, словно стараясь ее загипнотизировать или повалить.
‒ Два короля и тетка, ‒ внезапно объявил Микаэль Таварес. ‒ Кто рискнет, мистеры?
У Гранаты от огорчения вытянулась физиономия, а нос размером чуть ли не с лучевик стал еще больше походить на клюв аквилы ‒ римского орла. Нос хищно нацелился на везунчика Тавареса.
‒ А разве сейчас твое слово, а не... ‒ обреченно начал Граната.
Но закончить не успел.
Над головами файтеров послышался какой-то умноженный эхом шорох, будто начал гулять под потолком огромный веник. Те, кто успел посмотреть туда, увидели, как сверху валятся на них каменные глыбы, каждая из которых вполне могла припечатать так, что человек сделается плоским. Но большинство находившихся в зале были не просто людьми, но ‒ файтерами. Одетыми в боевые комбинезоны с защитой. И защита не подвела. Никто не успел сдвинуться с места, а глыбы уже отскочили от силового поля и с грохотом покатились по залу, натыкаясь на колонны и оставляя трещины на белом мраморе. Кое-кто из эфесов инстинктивно поднял руки, прикрывая голову, но это было лишним.
Глыбы еще продолжали катиться прочь, а стволы излучателей уже уставились в потолок. Потолок оставался абсолютно таким же, каким был прежде: ровным, белым, неподвижным, без каких-либо намеков на отверстия. Создавалось впечатление, что глыбы возникли из ниоткуда, что они материализовались в воздухе и обрушились вниз. Но телепортация ‒ это из области фантастики.
Глыбы замерли в разных местах зала, файтеры же, наоборот, зашевелились, а Мхитарян и Годзилла даже вскочили на ноги.
‒ Ни хрена себе, камнепад! ‒ воскликнул Граната, уставившись на ближайший каменный подарок, который приткнулся у колонны. ‒ Никак не угомонятся, уроды! Вигион, надо их проучить!
Андреас Скола откинул шлем, который он молниеносно успел надеть, вытянул руку по направлению к Гранате и успокаивающе покачал ею вверх-вниз:
‒ Не суетись, Мхитарян. Тебя что, убыло от этого?
‒ Убыть-то не убыло, но если они сейчас вообще потолок обрушат? Защита может и не справиться.
‒ А вот тут ты прав, парень, ‒ согласился вигион. ‒ Я понял так, что нам предлагают очистить помещение. Ну что ж, очистим, мы не гордые. Всех заберем ‒ и к леталке. Посидим на воздухе, понимаешь.
‒ Такое нельзя оставлять безнаказанным, вигион! ‒ вскинулся Граната. ‒ Они ж нас, блип, поубивать хотели! И что, им это сойдет с рук?
‒ Замолчал, Мхитарян! ‒ отчеканил вигион, и Граната прикусил язык.
Дисциплина есть дисциплина. Граната знал это не хуже других.
‒ Всем: уходим! ‒ скомандовал Андреас Скола.
На обоих пилотов флаинга было жалко смотреть. Их самые обычные полицейские комбинезоны никоим образом не смогли бы уберечь от точного попадания увесистого камня. К счастью, пилотов миновала чаша сия. Возможно, древние боги решили отнестись к ним благосклонно, учитывая, что стражи порядка отговаривали визитеров из другой планетной системы соваться сюда и не участвовали в кровопролитии. Бледные лица пилотов были почти неразличимы на фоне белого мрамора. Едва услышав приказ вигиона, они бросились его выполнять, хотя и не находились в подчинении у Андреаса Сколы.
Когда стали забирать пострадавших, обнаружилось одно печальное обстоятельство. Оно не было замечено застигнутыми врасплох файтерами, но сохранилось в видеоблоках информеров. Внушительный каменный обломок прошелся по лежащему на спине замороженному телу Томаша Игрока, врезался в стену и, скользнув по шлему, откатился в сторону. Шлем выдержал такую нагрузку, а вот поврежденная защита уже полностью залатавшего себя комбинезона ‒ нет. Тяжеленный камень гигантским утюгом прогладил мертвого стафла, переломав и раздавив все, что можно было переломать и раздавить.