‒ Пока чисто, ‒ отозвался Годзилла, поднимая руку в перчатке. ‒ Похоже, тут делали генеральную уборку.
‒ И все подчистую вынесли, ‒ вставил Атос.
‒ Или обокрали, ‒ добавил Микаэль Таварес.
Вигион и Снайпер скрылись под аркой. Крис и Столб переглянулись, и долговязый файтер едва заметно пожал плечами: мол, приказано стоять, значит, надо стоять. На информере Криса кружки командиров продолжали гореть ровным зеленым огнем.
‒ Пусто, ‒ раздался в его гарнитуре голос вигиона. ‒ Точно, все вынесли. Коридор ‒ хоть шары катай. Ладно, сейчас разберемся.
Через несколько секунд Скола и вице-вигион вынырнули из прохода. Лучевики они так и не опускали. Тройка Годзиллы была уже у дальней стены.
Командиры остановились у трупа ‒ двух зеленых пятен на белом.
‒ Осмотри, ‒ сказал вигион напарнику и направился к дверному проему, где продолжал столбом стоять Столб, и за компанию с ним ‒ Габлер. Оба с излучателями на изготовку.
Скола поравнялся с ними, шевельнул усами и, прищурившись, окинул взглядом эфесов, которые стягивались к храму. Эфесы несли двоих пострадавших, а еще трое продолжали лежать напротив входа, и комбинезоны их выглядели весьма плачевно. И это при том, что система регенерации уже вовсю работала, стараясь затянуть прорехи в боевом облачении.
‒ И чего вы тут стоите, ребята? ‒ проведя рукой по волосам, вкрадчиво обратился вигион к Габлеру и Пекке Йокеле, Столбу. ‒ Помогайте, не спите. В полете не надрыхлись, что ли?
Те сразу бросились к неподвижным телам. Подхватили Лу Шеро ‒ лицо у него было бледное, глаза закрыты ‒ и чуть ли не бегом вернулись в храм. Хотя от их поспешности не зависело ровным счетом ничего.
...Через несколько минут вся вигия была в сборе. Плюс два полицейских пилота. Коренастый курчавый Шарль дошел своими ногами, ничего страшного с ним не случилось. Кресло самортизировало, ремни не дали вывалиться и удариться головой обо что-нибудь твердое. А молчание дубля объяснялось тем, что у него временно пропал голос после вознесения в высоту и низвержения на каменную плоскость. Прежде чем покинуть свою летающую машину, он по-хозяйски свернул тормозной щит, чтобы порывом ветра флаинг не сбросило в ущелье.
Двое файтеров наблюдали за арками справа и слева, другая двойка заняла позиции у входа, пострадавшие лежали у стены, а остальные кружком стояли между первой парой колонн. Шлемы у всех были откинуты назад, а информеры висели на груди.
‒ Спасибо, парни. ‒ Вигион снял перчатку и пожал руку обоим пилотам. ‒ И техника у вас неплохая, и вы сами молодцы. И тормозилка толковая, не видывал еще таких.
‒ А сколько спорили из-за нее, ‒ просипел дубль-пилот Шарль. ‒ Излишество, мол...
‒ Совсем не лишнее излишество! ‒ хохотнул Годзилла. Черное лицо его лоснилось от пота. Он с Атосом и Микаэлем прошел зал до конца и никого не обнаружил. Под арки они, понятное дело, не лезли. ‒ Без такого излишества лежали бы сейчас в пропасти.
‒ Как отбивные, ‒ коротко добавил Снайпер.
Пилот Зулам расстегнул ворот комбинезона и с недобрым прищуром посмотрел на Андреаса Сколу:
‒ Ведь говорили же тебе, командир: не надо сюда соваться!
‒ Как это не надо? ‒ вскинул голову вигион. ‒ Да тут целое гнездо! И орудия, понимаешь, и помехи. Не слишком ли крутая защита для безобидных жрецов?
‒ Это святыня беллизонцев, ‒ просипел Шарль. ‒ Самая главная.
‒ Вот сейчас и посмотрим, что в этой самой главной святыне творится. И парни-то местные, оказывается, вовсе не безобидны. ‒ Скола бросил взгляд на рассеченное тело у входа и пригладил усы. ‒ Один, понимаешь, сразу пятерых причесал.
‒ Потому что в эти двери нельзя входить, ‒ угрюмо пояснил Зулам. ‒ Это врата бога.
‒ Так бы и написали: "Не входить", ‒ осклабился Годзилла.
Пилот бросил на него испепеляющий взгляд и отвернулся.
‒ Ладно, Зулам, не дуйся, ‒ примирительно произнес вигион. ‒ Можно подумать, ты сам из местных жрецов. Пошарить тут все равно нужно. Зря, что ли, мои парни пострадали?
‒ Парни свое отвоевали, ‒ тихо произнес Арамис.
Вигион сдвинул рыжеватые брови:
‒ Ага, как же, "отвоевали"! Они свое еще получат. По полной. Рты не надо было раззявливать, понимаешь.
‒ Я имею в виду: здесь отвоевали, на Нова-Марсе, ‒ кротко поправился Арамис.
Габлер бросил взгляд на тела файтеров у стены. Четыре комбинезона послушно подстроились цветом под белый мрамор, а развороченное облачение Томаша Игрока по-прежнему оставалось бурым ‒ досталось эфесу будь здоров.
Комбинезонные доки давным-давно вовсю трудились, оказывая помощь тем, кому можно было помочь на месте. Сотни крохотных эскулапов сновали туда-сюда, копошились внутри тел, сращивая кости и кровеносные сосуды, разбрызгивая регенерирующие растворы и совершая множество других действий, которые должны были позволить Лу, Тарану и Хенрику Ящику в скором времени вновь встать в строй. Ближайшие несколько суток им предстояло провести под воздействием сильного снотворного. Как известно, сон лучший лекарь.
С Роном Дубровиным и Томашем Игроком дело обстояло сложнее. Они не только получили ранения. Их убили. Доки тут помочь не могли, хотя ‒ Крис это прекрасно знал ‒ и сделали все возможное по реанимации файтеров. Когда же ничего не помогло, в ход пошла крионика. Главное ‒ в целости и сохранности доставить тела неудачников в госпиталь, а там, в любом случае, поставят на ноги. И мертвого, так сказать, расшевелят. Благо тела на клочки не разнесло, остальное дело техники. То, что уже проделали криосистемы комбинезонов с Роном и Томашем, называлось у файтеров "ваять мерзляков". Потом, хотя и не так скоро, мерзляки возвращались к жизни. Портосу когда-то довелось угодить в переделку со смертельным исходом (что это была за переделка, он не уточнял), и он рассказывал о видениях, которые являлись ему на той стороне, в преддверии Загробья. Слушать было интересно и страшновато, и Крис совершенно не желал приобретать такой же опыт. Его вполне устраивало быть живым, без прыжков в обиталище мертвых, и желательно ‒ подольше. Он как-то уже привык жить...
Тот, кто лежал у входа, был одет не в спасительный защитный комбинезон файтеров Стафла, а в обыкновенный длинный плащ. Поэтому ему не стоило рассчитывать на воскрешение. Да никто из вигии и не собирался давать ему такую возможность. Файтеры отнюдь не были кровожадными и жестокими ‒ просто перед ними лежал враг. Враг, поднявший руку на их товарищей. Возможно, пособник бунтовщиков. А бунтовщики ‒ это противники мира, порядка и процветания, а значит, противники Империи. С чего бы возвращать жизнь противникам Империи? Пусть бунтуют за пределами этого бытия. Если получится...
Под плащом у местного жреца оказалась окровавленная белая туника. И никакого оружия. На ногах ‒ легкие открытые сандалии с двумя квадратными пряжками. Это был пожилой ‒ точнее, теперь уже отживший ‒ сухощавый бородатый человек с редкими темными волосами на слегка приплюснутой с боков голове. Судя по чертам лица ‒ беллизонец, чего и следовало ожидать. Сквозь мочку правого уха была продета тонкая цепочка из-какого светлого то ли металла, то ли сплава. Она заканчивалась таким же кругляшком размером с денарий, и там был выгравирован уже знакомый круг, вписанный в треугольник.
‒ Знак Беллиза, ‒ шепотом пояснил Шарль, когда вигион осматривал верхнюю часть тела жреца, разрезанного лучевиком Атоса.
‒ Вообще-то, у Беллиза три имени, ‒ добавил хмурый Зулам, ‒ поэтому треугольник. А круг ‒ это Сильван.
‒ Откуда ты все знаешь? ‒ поинтересовался Скола. ‒ И в самом деле жрец, что ли?
‒ Живем здесь, ‒ коротко ответил полицейский.
Крис отвел взгляд от пострадавших товарищей. В прямоугольнике входа виднелась стена далекого горного хребта. Тучи уже превратились в безобидные серые облака, и с дождем на сегодня, кажется, было покончено. Граната и Расуль Сагдиев, стоя по обе стороны дверного проема, продолжали держать под прицелом скалы справа и слева. На переднюю кромку плато никакие враги снизу, с уступов, не лезли.
‒ Ну что, мистеры эфесы, ‒ традиционно проведя ладонью в перчатке по коротким волосам и потрогав усы, начал вигион и обвел взглядом свое поредевшее войско. ‒ Посмотрим, как они тут своему Беллизу поклоняются? Пускаем змейки, в каждый проход. Сколько проходов, Юрий? Догадался посчитать?
‒ Двадцать два, ‒ тут же отозвался Годзилла. ‒ До стольки я считать умею, научили.
‒ Не сомневаюсь, ‒ буркнул вигион. ‒ Иначе служил бы в каком-то другом месте.
‒ Например, в штабе, ‒ ввернул Атос.
‒ Разговорчики! ‒ нахмурился Андреас Скола. ‒ Думай, когда, где и что ляпать.
Гамлет Мхитарян, Граната, повернулся от входа и громко продекламировал:
‒ Под силу нашему Годзилле запомнить то, чему учили!
Граната частенько донимал всех своими нехитрыми стишками. И уж он-то никогда не думал, когда, где и что ляпать ‒ ляпал всегда и везде.
‒ Наблюдай за обстановкой! ‒ одернул его Скола. ‒ Тоже мне, Публий, понимаешь, Овидий Назон. Программируйте змеенышей, парни.
Повторять не пришлось. Через полминуты к каждой арке устремилась своя змейка, на ходу превращаясь из черной в белую. Вскоре устройства слились по цвету с полом, но на информерах продолжали оставаться светящимися зелеными черточками. И каждая змейка передавала свое изображение.
Достоинство этих разведустройств заключалось в том, что они были в состоянии менять форму и делаться при необходимости совершенно плоскими, способными пролезть в любую, даже самую узкую щель. Правда, сквозь глухую стену проникнуть они все же никак не могли.
Крис глядел на свой информер, куда поступало изображение от змейки. Ускользающий назад пол... Светящиеся стены... Сводчатые потолки... Коридоры... Совершенно пустые коридоры... Кое-где на стенах ‒ те же самые знаки Беллиза, разной величины, то ближе к полу, то ‒ к потолку... Никого и ничего. Словно обитатели храма эвакуировались отсюда, забрав все с собой. Атос что ‒ подстрелил единственного оставшегося жреца? Сторожа-одиночку?
В такое верилось слабо.
Сомнения Габлера оправдались буквально спустя несколько секунд, когда одна из змеек вползла в небольшой круглый зал. Вдоль стен через равные интервалы стояли низкие длинные беломраморные скамьи, и было там что-то еще, то ли мебель какая-то, то ли предметы, связанные с культом... Крис не стал разбирать, потому что его внимание сразу привлекла группа автохтонов в одинаковых зеленых плащах ‒ судя по всему, спецодежде местных жрецов. Один из них сидел на скамье рядом с прямоугольным контейнером... нет, не контейнером, а старинного вида ларцом, изукрашенным спиральными узорами, с откинутой крышкой. Жрецы по очереди подходили к ларцу и что-то брали оттуда, что-то маленькое, умещавшееся в кулаке. И Крис догадывался, что именно они брали.
Догадался и вигион. Оторвав взгляд от своего информера, он приказал:
‒ Мушкетеры, вперед! Но только вдвоем, без Джека. ‒ Скола посмотрел на Атоса. ‒ Ты здесь останешься. Осторожненько, парни, ‒ и всех подчистую. Иначе они нас ухайдакают. Ломанс, за старшего.
И тут же изображение исчезло, словно змейку сунули в мешок. Или наступили на нее.
‒ Не реагирует, ‒ констатировал Снайпер, сразу пославший сигнал-запрос.
Портос и Арамис, то бишь Юл Ломанс и Лино Пирико-туо-туо, сбросили с плечей нэпы, надели шлемы и готовы были сорваться с места, но Скола остановил эфесов:
‒ Погодьте, мушкетеры. ‒ Вигион зорко взглянул на Криса. ‒ Прихватите-ка с собой мистера Габлера. Чтобы он сон разогнал.
"Вот черт усатый, ‒ подумал Крис, убирая информер в шлем. ‒ А другие что, не дремали в полете? Просто я сидел как раз напротив..."