Дорога сначала петляла меж зеленых лужаек, потом – среди цветущих садов. Повернув у огромного, древнего, как само время, дерева, машина покатила по аллее парка. Слева и справа – фонтаны, статуи, подстриженные правильными геометрическими фигурами кусты. Последний поворот – и перед нами дом. Или дворец, или замок, как вам больше нравится. Я бы назвал постройку красивой, если бы не витиеватый стиль и архитектурные излишества – башни, башенки, колонны, бесчисленные окна и ряды декоративных бойниц.
Дверь, размерами с ворота ангара, распахнулась, из дома вышел ярко одетый человек, с достоинством остановился, ожидая нашего приближения.
– Маркиз? – спросил я Флавию.
– Дворецкий. Назовите ему ваше имя и титул… если он у вас, конечно, есть.
Есть ли у меня титул? Да у меня их дюжины. Какое там дюжины – столько, сколько мне подсказывает моя фантазия. Какой же выбрать?
Джеймс открыл передо мной дверцу, почтительно склонил голову. Дворецкий чинно спустился по парадной лестнице. Я вышел, не спеша огляделся.
– Это резиденция его превосходительства Гонсалеса де Торреса маркиза де ла Роса?
– Это…
– Рад, что мне дали верный адрес. Замки, знаешь ли, ужасно похожи друг на друга. Будь любезен, сообщи своему господину добрую весть – прибыл герцог ди Гриз со свитой.
– Сию минуту. Прошу за мной.
Следом за дворецким мы пересекли огромный, богато обставленный зал, утопая по щиколотку в бесценных коврах, миновали длинный широкий коридор и оказались перед огромными, как все в этом доме, резными дверьми. Дворецкий торжественно распахнул обе створки, вошел первым, объявляя зычным голосом мое имя и титул. Приподняв подбородок и расправив плечи, я прошествовал за ним.
Маркиз – высокий красавец с седеющими висками – устремился навстречу. Слегка поклонившись, я пожал протянутую руку.
– Добро пожаловать, герцог ди Гриз! – вполне искренне воскликнул он.
– Джим, если не возражаете. В мире, откуда я родом, не приняты пустые формальности.
– Весьма мудрый обычай. Зовите меня Гонсалес. Из ваших слов следует, что вы с другой планеты. То-то ваш титул показался мне незнакомым.
– А ваш титул известен во многих уголках Галактики.
– Спасибо. Нашим языком вы владеете безукоризненно. Примите мои самые искренние поздравления.
– Благодарю. Я не осмелился бы нанести визит столь знаменитому человеку, если бы не рекомендации вашего родственника. Вот письмо от него.
Я протянул записку Хорхе, чем окончательно закрепил свой успех. В приемном зале появилась маркиза, и я с удовольствием отметил, что драгоценности на ней помельче, победней, чем на Анжелине.
Собравшиеся по этикету были представлены друг другу, после чего мы с маркизом прошли в его кабинет и удобно расположились за столом. Слуга поставил перед нами фужеры и внушительный графин с вином, и я немедленно приступил к делу.
– Маркиз, вам известно, что направивший меня к вам родственник – член движения сопротивления?
– Нет, я этого прежде не знал, но рад, что Хорхе борется против Сапилоте, этого монстра, этого стервятника, этого…
Дальнейшая часть его длинного монолога пополнила мой скудный запас ругательств на местном диалекте.
– Если я правильно понял, вы не слишком высокого мнения о способностях генерал-президента Сапилоте?
Маркиз снова разразился потоком ругательств. Воистину, бесценный для нас человек, и я, смакуя вино, одобрительно закивал в такт его словам.
– Все сказанное вами, без сомнения, чистая правда, ибо рассказы о чудовищных злодеяниях генерал-президента Сапилоте достигли даже моей родной планеты во многих световых десятилетиях отсюда. И что, на мой взгляд, самое ужасное, все эти преступления совершены от имени и во имя демократии – системы, так высоко ценимой во всей Галактике. Знаю, замена почитаемого предками закона наследования урнами для голосования поначалу вызывает у людей нашего с вами класса определенного рода подозрения, но, поверьте, такая перемена в конечном счете к лучшему. – Я выждал секунду, глядя на маркиза. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы выразить свои сомнения вслух, и в знак удивления лишь слегка приподнял аристократические брови. – Это именно так, Гонсалес, и, немного подумав, вы со мной согласитесь. В самом деле, аристократия управляла государством многие века, и введение выборной системы вовсе не означает конец ее правления. На планетах с истинной демократией обычно все ключевые посты в правительстве занимают дворяне, и их, как ни странно, выбирает народ. Почему? Дворяне от рождения наделены высоким интеллектом и куда образованнее крестьян. Так кому же, как не им, управлять государством? – Я вновь сделал паузу, дожидаясь кивка маркиза. – И вот еще что: не знаю, как здесь, но у нас дома, да и на многих других планетах, встречаются такие, с позволения сказать, дворяне, которым не то что государство, свинарник доверить боязно.
Маркиз усиленно закивал, видимо, тема задела его за живое.
– То же и на Параисо-Аки. Здесь есть дворяне, чьи имена я не рискну произнести, боясь осквернить воздух в комнате.
– Вот вам и важнейшее преимущество демократического государства: чтобы быть избранным, нужны не только голова на плечах и диплом университета в кармане, но и характер.
– Похоже, Джим, вы меня убедили.
– Рад, Гонсалес, что мы смотрим одинаково на одни и те же вещи. – Я поднял свой фужер, маркиз – свой, и мы залпом их осушили. Невесть откуда появившийся слуга, к моему удовольствию, наполнил их вновь. – На ближайших выборах будут по крайней мере два кандидата, и я, пользуясь всем запасом своих профессиональных знаний и опытом в политической жизни государства, прослежу, чтобы принципы истинной демократии были соблюдены и победил достойнейший.
– Вам это по силам?
– Вне всяких сомнений.
– В таком случае вы – спаситель Параисо-Аки.
– Вовсе нет, спасением планеты займется новый президент, я же лишь помогу избрать его.
– И кто же станет новым президентом?
– Ответ очевиден. Новым президентом станет ваша честь.
Маркиз был ошеломлен. Он низко склонил голову и надолго задумался. Когда же наконец взглянул на меня, его глаза были полны печали.
– Сожалею, но вам придется подыскать другого кандидата. Президентом я быть отказываюсь.
Глава 12
Слушая роковые слова де Торреса, я как раз пил вино и неудивительно, что поперхнулся. Прокашлявшись, я спросил:
– Вы не будете президентом? Но почему?
– Причины отказа просты. Прежде всего у меня нет опыта в управлении планетой. Вторая причина, на ваш взгляд, может, и вздор, но я считаю иначе. Всю жизнь я посвятил обустройству своих владений и поместье в чужие руки не передам. Не скрою, предложение польстило моему самолюбию, но уверен, чтобы покончить с ненавистным деспотом Сапилоте, на пост президента нужен более подготовленный человек, чем я.
– У вас есть на примете такой человек?
– Да. И этого человека знаем мы оба.
– Неужели? И кто же он?
– Вы.
Настал мой черед задуматься. Предложение де Торреса показалось мне заманчивым. Не то слово. Гениальным! Действительно, обстоятельства требовали на роль президента человека моего размаха. Но на пути к посту президента существовали некоторые преграды.
– Я – гражданин другой планеты.
– А это имеет значение?
– Обычно да, но… – Я вновь задумался и, чем больше размышлял, тем радужнее казались перспективы. Нужно только уточнить незначительные детали. – Прежде чем я приму решение, не ответите ли вы на несколько вопросов?
– Я к вашим услугам.
– Нет ли у вас родственника-домоседа, предпочитающего одиночество общению с внешним миром?
– Поразительно! – Маркиз покачал головой и вновь наполнил фужеры. – Вы только что описали моего внучатого племянника, Гектора Харапо. Конечно, Гектор он только для нас, ближайших родственников, для остальных он – сэр Гектор, Рыцарь Алой Розы, Наследник Серебряного Кинжала. Его крошечное поместье граничит с моим, но мы с ним не виделись, пожалуй, уже лет десять. В свете он не показывается, целыми днями читает научные трактаты и выводит новый сорт ягоды бискохо. Сказать по правде, мудрым в житейских вопросах его никак не назовешь, и, если бы не моя финансовая помощь, он бы давным-давно разорился.
– Судя по описанию, сэр Харапо идеально подходит для наших целей. Сколько ему лет?
– Он приблизительно ваших лет, примерно так же сложен, но, что досадно, носит огромную черную бороду.
– Подделать бороду – дело нехитрое. Если не возражаете, еще один вопрос.
– Сколько угодно.
– Если мы победим и сэр Харапо станет президентом, согласитесь вы занять пост вице-президента? Вся работа ляжет на плечи главы государства, но ваш авторитет как кандидата в вице-президенты придаст избирательной кампании вес.
– Да, я согласен, но предупреждаю, Харапо – мягкий, добрый человек и в президенты точно не годится.
– Спорный вопрос. Я, например, сам неоднократно видел выборы, после которых президентами становились актеры, отпетые негодяи, сумасшедшие… Хотя это для нас неважно. Решим лучше вот что. Как вы смотрите на некоторые незначительные отступления от закона и общепринятых норм морали?
– Нельзя ли поконкретней?
– В частности, я думаю ввести избирателей в некоторое заблуждение, выдав за сэра Харапо совсем другого человека. Уверяю, по сравнению с чудовищными преступлениями, которые Сапилоте творит каждый божий день, это – детская шалость, но ваш судья – вы сами.
– Скажите, а кого вы собираетесь выдать за Харапо?
– Человека благородного, умного, в меру честного, проницательного, с характером, имеющего опыт политической борьбы…
Я говорил медленно, с расстановкой, а глаза маркиза разгорались, улыбка становилась шире и шире.
Наконец он не выдержал и закончил за меня:
– Вас!
– Меня, и никого другого!
– Отличная идея. По мне, лучшего кандидата в президенты не сыщешь!
– Есть еще некоторые трудности. Прежде чем мы с вами заключим окончательный союз, давайте обсудим нашу политическую платформу. Боюсь, некоторые реформы, которые я намерен провести, придутся вам не по вкусу.
Маркиз отмел все возражения небрежным взмахом аристократической руки.
– Бросьте. Мы с вами – люди чести, в главном согласны. А все эти реформы, законопроекты… Они яйца выеденного не стоят.
– Думаю, не все так просто. Например, как бы вы отнеслись к человеку, предложившему разделить обширные владения на участки и раздать их крестьянам?
– Я бы пристрелил наглеца на месте, – ответил он просто.
– Какое счастье, что я этого не предлагаю. – Говоря так, я, конечно, кривил душой. Теперь ясно, что земельная реформа – основа всех реформ – пойдет на этой планете медленно и болезненно, но начинать надо, ведь, как говорят сапожники, даже самое длинное путешествие начинается с одного-единственного шага. – При мне – никаких разделов поместий. Земельную реформу я упомянул лишь как один из вопросов, которые, безусловно, появятся у избирателей во время предвыборной кампании. Мы же проведем только две-три малюсеньких, ничего не значащих реформы. Понимаю, слово «реформа» режет утонченный слух, но что поделаешь – политика… – Я красноречиво развел руками.
– Какие именно реформы? – При слове «реформа» маркиз поморщился, видимо, картина его земель, разделенных между крестьянами, стояла перед его мысленным взором.