Устроившись за столом, принялся чертить кружочки. В одном написал «Иванов». В другом «Паша». Паша мог «заказать» Серебрякова. И Паша прячется. Так заказное или не заказное? Кто убийца? Наемник или знакомый Серебрякова? Обиженный или тот, кто должен ему деньги…
Размышления прервал телефонный звонок. Голос был женский.
– Мне капитана Леонидова.
– Да, слушаю.
– Я не отрываю вас от важных дел?
– Я слушаю. – Голос грудной, знакомый! – Кто говорит?
– Это Лана.
– Какая Лана? Ах, Лана! Мы так мило беседовали этой ночью. Чего ж вам еще?
– Знаете, Алексей Алексеевич, я вдруг вспомнила. Он же мне звонил в тот день, когда его… Ну там, в лифте.
– Кто звонил?
– Шурик. Серебряков то есть.
– Звонил?! И вы об этом сейчас только вспомнили?!
– А что такого? Подумаешь. У меня память девичья. Если хотите узнать подробности, приходите сейчас ко мне.
– Сейчас? К вам? А по телефону нельзя?
– По телефону не получится.
– Что так?
– Ну вдруг я еще что-нибудь вспомню. Подробности. Может, вы меня на мысль интересную натолкнете. Приезжайте Алексей, приезжайте. Я вас жду. Договорились?
– Мне к начальству на доклад.
– Приезжайте после доклада.
Ее настойчивость удивила. И голос странный. Если бы самооценка Алексея не был так занижена, подумал бы, что девица в него влюбилась. В голосе слышится откровенное кокетство. И тональность… Словом, подходящая. Но кто он такой? Опер. С маленькой зарплатой. Светлана Анатольевна не бьет такую дичь.
– Ну хорошо, – сухо сказал он. – Как только освобожусь, приеду.
«И за каким чертом я ей понадобился? Делать нечего. Ох, ждут меня сегодня поздняя дорога, бубновая дама, крестовые хлопоты и веселый разговор!».
С глубоким вздохом Леонидов поднялся, прихватил тонюсенькую папку и отправился на доклад к начальству.
Результатами его деятельности начальство осталось довольно. Особенно тем, что потенциальный «глухарь» можно раскрыть.
– Уверен, нити ведут на фирму Серебрякова, – сказал Леонидов. – Я займусь этим вплотную.
– Действуй.
– Мне только что звонила любовница покойного. Она вспомнила вчерашний разговор по телефону с Серебряковым.
– То есть в день его смерти?
– Так точно! Я сейчас к ней. Тем более тут недалеко. Минут пятнадцать.
Когда Леонидов шел по коридору, его вновь окликнул коллега:
– Леха, где ты ходишь? Тебе звонила какая-то Нора. Всех на уши поставила! Подать ей Леонидова, и точка! Я говорю: у начальства на докладе. А она: «Соедините с начальством!» Ну и голосок у девицы, я тебе доложу! Оставила телефончик и просила срочно перезвонить. Мол, есть информация по делу Серебрякова. Очень важная. Соображаешь?
– Проснулись, спящие красавицы! – хмыкнул Леонидов. – Сначала одна, потом другая. Меня на всех не хватит.
– Я тоже так подумал. Знаешь, я уже предложил свои услуги, но она хочет только тебя, – скромно сказал коллега. – Скажи, чем ты их берешь? Может, у тебя приемчики какие-нибудь особенные? Поделись опытом.
– Иди ты… Бумажку давай с телефоном. Записал, надеюсь?
– Я не такой жадный, как некоторые. На, звони своей красавице!
Алексей сунул бумажку с телефоном в карман, но звонить не стал. Пусть помучается. Надо было отвечать взаимностью, когда добивался.
…Опять накрапывал дождь. Погода в конце лета, что сердце красавицы. Склонна к измене и перемене. Выставила за дверь, а теперь зовет. Соскучилась, значит.
Подходя к подъезду, откуда ночью вынесли три трупа, Леонидов так и не решил, какие планы могут быть у Светланы Анатольевны и почему она настояла на встрече именно здесь, в этом доме.
А планы у брюнетки были захватнические. В то время как Леонидов гадал, что же случилось, она выбирала наряд. Нарядов у Ланы хватало. Но тут – случай особый. Пари. Нора позволила себе намек. Положение Серебрякова на фирме было выше, чем Паши, ее любовника. Следовательно, Лана считала себя более дорогой и красивой женщиной. Проиграть Норе пусть даже пустяковое пари? Ни за что!
Наконец Лана остановилась на белье красного цвета и таком же алом пеньюаре. Подарки Серебрякова. Брюнеткам идет красное. Лана накинула на плечи пеньюар и, подойдя к зеркалу, сочла себя неотразимой. Взяла с полочки духи, открыла флакончик и чуть тронула пальчиком виски и ямку на шее.
Ничего не подозревающий Леонидов в это время поднимался в том самом лифте и сильно на себя злился. За то, что нервничал и вспоминал подробности убийства. То есть подробности надо вспоминать всегда, чтобы раскрыть дело, а вот нервничать не надо. Железная дверь на седьмом этаже была заперта, он подошел и несколько раз надавил на кнопку. Вскоре раздался скрежет замка. За дверью стояла Светлана Анатольевна в алом пеньюаре. Леонидов так растерялся, что грозно сказал:
– Девушка, я целый час до вас добирался! У меня был тяжелый рабочий день! На улице дождь, я замерз, как собака!
– Проходите, проходите. Я как раз собиралась вас согреть, – промурлыкала Светлана Анатольевна и отступила в коридор.
Все еще не веря глазам своим, Леонидов пошел за ней.
– Вы ослепительны. Просто нет слов. Ждете кого-нибудь?
– Вас.
Светлана Анатольевна щелкнула выключателем. Свет в прихожей погас. Зато горел маленький, в комнате. Несмотря на то что на улице день, окна, видимо, зашторены. Чувствуя прикосновение шелка и одурманивающий запах духов, он пошел за Светланой. На кухне был накрыт стол.
– Глазам своим не верю, – пробормотал Алексей. Ноги подогнулись, он опустился на стул.
– Леша, а сыщики водку пьют? – кокетливо спросила девушка.
– Нет, никогда! – гордо ответил он, чувствуя, что до смерти хочется выпить. В горле пересохло. Ну и цирк! Однако аттракцион со смыслом.
– Леша, а сыщики врут?
– Лана, чего тебе от меня надо? – напрямую спросил он.
– Ну, во-первых, накормить. Ты же с работы. Ты с чем бутерброды будешь, с рыбой или с ветчиной?
– Все равно.
– А пить мы будем мартини или сухое вино? Может, водку?
– Без разницы.
– Тогда я сделаю коктейль: «мартини», сок и лед. Устраивает?
– Может, сначала все-таки поговорим? Что там со звонком Серебрякова? Ты, часом, не выдумала?
– После того как мы выпьем, я все тебе расскажу, – пообещала девушка.
– А может, у тебя там снотворное? – сказал он, с опаской посмотрев на бокал, который протягивала ему Лана.
В фильмах про сыщиков-лохов так и бывает. Это похищение. Его усыпят и вывезут куда-нибудь. С целью шантажа. Зачем? Припасы у мамы вымогать? Он нерешительно смотрел на коктейль.
– Ну давай поменяемся! Или, хочешь, я из него отопью?
Она сделала глоток. На бокале остался след алой помады. Леонидов почувствовал, что попал в глупейшую ситуацию. Сбежать, что ли? Смешно! Сам этого добивался.
Они выпили. Леонидов принялся за бутерброд. Лана смотрела на него, не мигая. Потом с придыханием спросила:
– А ты стрелять хорошо умеешь?
– Еще как! С пятидесяти метров – наповал. Бах-бах, и все! Конец.
– Смеешься. Пятьдесят метров – это много. Я не такая дура. Серебряков водил меня в тир.
– Что, все бизнесмены водят своих девушек в тир?
– У них много странностей.
– У девушек?
– У бизнесменов.
– Нора тоже умеет стрелять? И вообще… Ты не хочешь мне ничего рассказать?
– Хочу, только давай еще выпьем?
После второго коктейля он подобрел. И даже пожалел бедную девушку:
– Я тебе помогу. Ты мне все расскажи, а я тебе помогу.
– Ладно, только пойдем в комнату. Из окна дует, и вообще…
Что вообще, Леонидов так и не понял, но в единственной комнате увидел разобранную постель. Понятно, почему стол был накрыт на кухне. У нее все продумано.
– Лана, я взяток не беру, тем более натурой, – попробовал отбиться он.
– Леша, почему ты так плохо обо мне думаешь?
– Потому что я выслушал столько историй от таких, как ты… Столько…
– Думаешь, я родилась такой дрянью?
– …И все они похожи до тошноты.
– Да откуда ты знаешь?
Она потянулась к выключателю бра, свет в комнате погас. Окна действительно были зашторены. Лана приблизилась, и ситуация вышла из-под контроля. «В конце концов, это следственный эксперимент, – подумал Леонидов уже в постели. – Я должен изучить привычки потерпевшего». Еще он подумал, что после этого могут отстранить от дела, если Лана накатает жалобу. И что это может быть провокация. Следующей была мысль о Джеймсе Бонде. На днях по телевизору шел фильм о нем. Почему ему можно? И со службы не выгоняют. Наоборот, поощряют. Ведь если женщина сама… Потом он перестал о чем-либо думать.
Следственный эксперимент удался. Он понял, почему Серебряков посещал Лану. Та свое дело знала. Если Ирина Сергеевна отказывала мужу в интимной близости, здесь он все получал сполна. Убедившись в том, что мужчина остался доволен, Лана сладко потянулась, потом попросила:
– Подай мне сигареты. И пепельницу. Кстати, почему ты не куришь?
– Потому что не пью.
Поставив пепельницу на кровать, Леонидов отбыл в ванную. В общем-то все не так плохо. Случалось это с ним раньше? Случалось! Знакомиться с девушками, кроме как на работе, негде. Так было с Лялей. Ляля! Опять он ей не позвонил. А может, уже и не надо?
Вернувшись из ванной, Леонидов присел на кровать и вспомнил о том, что было этой ночью. Какая она была независимая и неприступная. Что случилось?