– Но ведь это ты подставила ее, – не удержалась Лера, смутно вспоминая звонок Тани в Бобровку. Она плохо помнила, что именно говорила в трубку, услышав Танин голос, но суть была одна: она сообщила ей о смерти Сайганова и о том, что на Таню собираются повесить два убийства. Разве человек, совершивший пусть даже и одно убийство – Сайганова, – станет звонить в дом, зная о том, что там сейчас милиция и телефон может прослушиваться. – И денег в сейфе не было…
– А ты откуда знаешь? – Сигарета выпала из руки Лены на пол. – Откуда?
– Она звонила в тот день в Бобровку, а трубку взяла я. Ты в это время беседовала со следователем. Все произошло очень быстро, никто не успел даже отреагировать на этот звонок, потому что звук был тихий, а я как раз находилась рядом с телефоном. Так вот, я взяла трубку, и она, видимо, приняв мой голос за твой, сказала мне, что денег нет. Но я тогда была пьяная и плохо соображала…
Она решила не говорить, что успела предупредить Таню о том, что ее обвиняют в убийствах и ищут.
– Глупости. Деньги были там. Она украла их, она воровка! И, возможно, убийца.
– Но если бы она была убийцей, зачем же ей было звонить в Бобровку? Какой в этом смысл? Телефон мог прослушиваться… Она знала, что в доме милиция, ведь ты же на ее глазах вызвала их сразу после того, как в саду был обнаружен труп Ольги. Непонятно только, почему они приехали так поздно… Видимо, ты все так хорошо объяснила, чтобы они подольше попетляли вокруг Бобровки, а ты за это время успела бы убить своего мужа!
– Ты – сука! А твоя Таня – воровка! Я даже не удивлюсь, если вы с ней заодно… Так ты отказываешься мне помогать? Ты сама хочешь сесть за решетку?
– Я сейчас же уеду отсюда первым же автобусом. Ты сумасшедшая. Ты можешь убить и меня… Тогда какой мне смысл помогать тебе? Раз совершила один импульсивный поступок, то совершишь и другой…
– Я уже совершила, – вдруг услышала Лера и от того тона, каким это было произнесено, внутри у нее все похолодело. Она вдруг отчетливо поняла, что весь этот утренний разговор – ничто по сравнению с тем, что Лена еще только собирается ей рассказать. – Ты случайно ничего не теряла?
– В смысле? Что ты имеешь в виду?
– Успокойся и напряги свою память. Ты нигде не оставляла свою вещь?
– Какую вещь? О чем ты?
Внезапно Лере стало нехорошо. Да, она оставила. Оставила в Бобровке в тот самый день свою вещь, без которой потом мучилась: солнцезащитные очки.
– Очки?
– Правильно, очки. И теперь от меня зависит, посадят тебя или нет.
Лера уже ничего не понимала. При чем здесь очки?
– Ты же Прудникова знаешь?
– Конечно… Это же мой друг, я с ним тогда была у вас…
– Вот именно. Он твой друг, и ты часто бывала в его квартире, ведь так? Кстати, интересно узнать, какие именно у вас с ним были отношения.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь…
– Я спрашиваю, ты часто бывала у него?
– Ну да, бывала… Но при чем здесь Юлик?
– Теперь уже ни при чем. Твой Юлик был единственным человеком, который случайно услышал, как я отправляю Таню в офис за деньгами. Таня варила кофе на кухне, когда мы с ней разговаривали. Я сказала ей, что надо срочно спасать деньги, надо ехать… Она всегда слушалась меня, верила мне…
– Какая же ты гадина!
– Я бы вытащила ее из тюрьмы, у меня деньги, хорошие адвокаты, связи, наконец! Я не затем его убивала, чтобы потом сесть в тюрьму, у меня не было выхода! – истерично взвизгнула она.
– А Юлик, что с ним?
– Он стоял за холодильником и все слышал. Это я уже потом поняла, когда Таня выбежала из кухни, чтобы выполнить мое поручение… Юлик сказал, что пришел в кухню за минералкой. Он был, кстати, трезвым, или же мне так показалось. Но он все слышал и понял. Это было видно по его взгляду. Вчера днем я была у него и отравила его сулемой. В его квартире сейчас, наверное, милиция. Думаю, что твои очки уже нашли и отправили на экспертизу. Я приходила в твоих очках и, думаю, что кто-нибудь из соседей наверняка меня видел. А если учесть еще, что в его квартире полно твоих отпечатков…
Лера, не помня себя от ярости, бросилась на Лену. Но та, увернувшись, добавила:
– Не советую так вести себя. Ведь теперь ты в полной моей власти. Я скажу, что это ты убила и Сайганова, и Юлика. – Она это уже выкрикивала, бегая по кухне от разъяренной Валерии. – Юлик, скажу, оказался случайным свидетелем того, как ты поднималась в кабинет Димы… Не беспокойся, я найду что сказать, чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, что это именно ты убила и того, и другого. А им там, в милиции или прокуратуре, только того и надо: схватить преступника, посадить и поставить галочку – мол, поймали убийцу. Мир вокруг нас не изменился, как и мы сами. Так что выбирай, за кого ты и с кем ты.
Наконец Лера остановилась, чтобы перевести дух. Силы покинули ее после того, как она осознала, что Юлика уже нет в живых. Она представила себе его, распростертого на полу своей маленькой уютной квартирки с посиневшим лицом и раскрытыми глазами, устремленными в потолок, украшенный затейливой старинной лепниной. Нет, это чудовищно…
– Можешь позвонить ему, чтобы самой убедиться в том, что его больше нет в живых. Трубку возьмет какой-нибудь следователь, который только и ждет звонков, чтобы вычислить номер и привлечь звонившего к расследованию убийства.
– Но как ты могла?.. За что?
– Я же не знала, что ему взбредет в голову. Хотя теперь я знаю, что поступила правильно. Когда я приехала к нему вчера, то сразу поняла, что он успел подготовиться к разговору со мной…
– Какому еще разговору? Я ничего не понимаю.
– Какая же ты глупая, Лера Тарвид, я скоро разочаруюсь в тебе. Неужели ты еще не поняла, что Юлик – паразит, что он паразитирует вот на таких дурах, как ты. Сопровождающий, надо же?! За то, что ты ведешь его с собой на какой-нибудь сабантуй, где его накормят и напоят, где он, ничтожная личность, будет иметь возможность пообщаться с нормальными людьми, ты же ему еще и платишь?! Бред какой-то! Но, видимо, тебя это устраивало. Я же сказала тебе о том, что он успел подготовиться к разговору со мной. Больше того, он ждал меня!
И Лера сразу все поняла. Юлик стал шантажировать ее. И ждал ее, чтобы назначить сумму за молчание. Ягненок, разве он не понял, что видит перед собой волчицу?..
– Шантаж? – спросила она, уже заранее зная ответ.
– Вот именно! Он попросил у меня десять тысяч баксов. Такой вот скромненький мальчик. Бездельник! Негодяй!
– Но ты ведь пришла с ядом. Ты знала, зачем идешь…
– Да, знала. Как знала и то, с кем имею дело. Он был опасен для меня, понимаешь?
– Ты бы и меня отравила, если бы я была опасна?
– Ты уже опасна, потому что много знаешь…
– И Таню бы отравила, которая за тобой полы мыла и унитазы?
– Надо было мозгами работать.
– Ты убила Юлика. Ты психически больной человек. Два убийства за неделю.
– Он сам предложил мне чаю, он хотел, чтобы мы договорились. Думаю, он даже предполагал, что деньги у меня с собой. Согласись, что мой визит даже обрадовал его. Такие деньги – и ни за что. За молчание. Да какая ему, в сущности, разница, кто кого убил в Бобровке? У него своя жизнь и свои способы зарабатывания денег. Мне не жалко его.
– Ты дождалась его смерти?
– Я курила на кухне, пока он умирал. Курила и немного отхлебнула из фляжки, которую брала с собой.
Пол-литра выхлебала, подумала Лера, с отвращением глядя на раскрасневшуюся от возбуждения Сайганову. Она уже не знала, как себя вести. Но понимала, что просто так взять и уехать из Бобровки она уже не сможет. Она должна убедить эту безумную в том, что она будет ей помогать. Иначе… Ей даже страшно было подумать, что может случиться, если она откажет ей.
Лера выпила до конца коньяк и закурила.
– Хорошо, я согласна, – сухо сказала она. – Только с условием, что ты заплатишь мне вперед. Сто тысяч долларов меня бы устроили. А я обещаю тебе полную поддержку. Я сделаю все, как ты скажешь…
Она наблюдала за реакцией. Лена тоже нервно схватила со стола пачку сигарет и закурила.
– Многовато, конечно, но я согласна. – И не удержавшись: – Ну и сука же ты…
Глава 16
После разговора с Таней Камышиной Игорь Шубин с Женей приехали в агентство.
– Дело приняло такой неожиданный оборот, – сказал Шубин, наблюдая за тем, как Женя готовит кофе, – что перед тем, как нанести визит в Бобровку, надо бы все хорошенько взвесить, продумать, чтобы не спугнуть Сайганову. Не знаю, как ты, а я почему-то верю Тане. Во всяком случае, если Сайганова действительно убила своего мужа, то совершила это в состоянии, близком к аффекту. Смерть соперницы по каким-то причинам спровоцировала ее на этот поступок.
– Откуда ты знаешь? У тебя что, уже бывали похожие случаи?
Шубин поймал себя на том, что, говоря о Сайгановой, он не спускает глаз с тонкой красивой шеи Жени, с поблескивающей золотой цепочки и крохотного крестика, который ему вдруг захотелось поцеловать. Он даже представил себе, как подходит к Жене, обнимает ее и прижимает к себе. Это был порыв нежных чувств, похожий на теплый летний ветер, на согревающий солнечный луч, на запах полевых цветов… Ведущий в последнее время аскетический образ жизни, Игорь давно уже не испытывал такой острой потребности в женщине. Зная Женю всего несколько дней, он понимал, что любое проявление внимания к ней, как к женщине, может быть неправильно истолковано ею, но и лишить себя удовольствия хотя бы смотреть на нее, любоваться ею тоже не мог. Он и сам не ожидал от себя такого наплыва лирических и романтических чувств к малознакомой, но такой милой девушке. Ему казалось, что он видит ее насквозь, как прозрачный хрустальный шар со всеми ее незрелыми, плохо скрываемыми амбициями, желаниями доказать что-то важное себе и окружающим. Он чуть не расхохотался, когда увидел выражение ее лица, едва они вошли в морг к Чайкину. Как она храбрилась, стараясь не выдать своего состояния. А ведь ее мутило, ей было дурно, и они с Лешей это видели.