В конце пятидесятых оно стало более диверсифицированным, орден пополнился магнатами из сферы добычи полезных ископаемых и обрабатывающей промышленности, а также некоторым количеством банкиров.
Стефани подвинула к себе блокнот и взяла шариковую ручку.
— Почему ты сказал, что орден был «возрожден»?
— Его название восходит к названию средневекового рыцарского ордена, созданного герцогом бургундским Филиппом Добрым в тысяча четыреста тридцатом году. Но то, первоначальное, объединение рыцарей просуществовало всего несколько десятилетий. На протяжении веков орден неоднократно возрождался в различных реинкарнациях, а в виде общественного объединения орден Золотого Руна существует в Австрии и сегодня. Но угрозу представляет экономический картель, носящий то же название.
Взгляд Стефани был прикован к экрану компьютера, ее память вбирала в себя жесткие черты пяти старческих лиц.
— Интересная организация, — продолжал Торвальдсен. — Деятельность ордена регулируется сводом строгих правил. Количество членов ограничено семьюдесятью одним человеком. Высший руководящий орган — Круг Пяти Кресел, а тот, кого называют Синим Креслом, возглавляет и Круг, и орден. Эти люди носят орденское облачение, состоящее из пурпурной мантии и шейного орденского знака — Золотого Руна, висящего на цепи из двадцати восьми звеньев — кремней, из которых вырываются языки красного пламени, перемежающихся с огнивами, с изображением битвы Ясона с драконом, охранявшим руно. Ко всей этой конструкции подвешено золотое руно. Чрезвычайно театрально!
Она согласилась.
— Ты должна знать, кто есть кто в той пятерке, что сейчас на экране твоего компьютера. Тот, что слева, австрийский промышленник Альфред Херманн. В настоящее время именно он занимает Синее Кресло. Мультимиллиардер, владеет европейскими сталелитейными заводами, африканскими рудниками, дальневосточными плантациями каучуконосов и банковскими концернами по всему миру.
Торвальдсен рассказал Стефани и об остальных четырех. Один — владелец контрольного пакета акций крупнейшего европейского банка, осуществляющего свою деятельность на территории Австрии, Германии, Швейцарии и Голландии, а также автомобилестроительных и фармацевтических концернов. Другой контролирует биржевые рынки Европы и инвестиционные компании, управлявшие портфелями ценных бумаг многих государств, входящих в Европейский союз. Третий — единоличный собственник двух французских и одной бельгийской компании, являющихся — за исключением тех, что действуют в США, — ведущими авиастроителями. Последний — самопровозглашенный «король бетона». Его фирмы были основными производителями железобетонных изделий в Европе, Африке и на Ближнем Востоке.
— Потрясающая компания! — воскликнула Стефани.
— Это самое меньшее, что о них можно сказать. Все Кресла буквально пропитаны арийским духом, поскольку в Круге всегда доминировали немцы, швейцарцы и австрияки. Кресла избираются пожизненно из членов ордена, а одновременно с каждым из них избирается его Тень — человек, который в случае смерти Кресла немедленно займет его место. Синее Кресло избирается другими Креслами и так же, как они, занимает свой пост пожизненно.
— Эффективная система.
— И они этим гордятся. Дважды в год — поздней весной и перед самым началом зимы — все члены ордена встречаются на общей ассамблее, которая проходит в огромном, в четыреста акров, поместье Альфреда Херманна в окрестностях Вены. В остальное время деятельностью ордена руководят Кресла и постоянные комитеты. У них есть канцлер, казначей, секретарь и вспомогательный персонал, работающий в шато Херманна.
У них есть канцлер, казначей, секретарь и вспомогательный персонал, работающий в шато Херманна. Организация действует гибко и оперативно. Там не бывает промедлений и болтовни, столь широко распространенной в большинстве парламентов.
Стефани продолжала делать записи в блокноте.
— Синему Креслу не позволено принимать участие в голосовании — ни в Круге Пяти, ни на ассамблее, за исключением тех случаев, когда голоса делятся пополам. Странные цифры — семьдесят один член и пять Кресел — делают это возможным.
Стефани не могла не восхититься, как много удалось узнать Торвальдсену.
— Расскажи мне подробнее о членах ордена.
— Большинство из них европейцы, но есть также четыре американца, два канадца, три азиата, бразилец и австралиец. Мужчины и женщины. Они были приняты в орден десятилетия назад. Обновление членов происходит редко, но «лист ожидания» так велик, что можно не сомневаться: орден никогда не будет испытывать дефицита в членах.
— Почему штаб-квартира ордена расположена именно в Австрии? — поинтересовалась Стефани.
— По той же причине, по которой многие из нас хранят там деньги. Австрийская конституция охраняет тайну банковских вкладов. Там очень сложно отследить денежные потоки, а орден финансируется весьма щедро. Но и расходы у него внушительные. В прошлом году они превысили сумму в сто пятьдесят миллионов евро.
— На что могли пойти такие огромные деньги?
— На то, к чему люди стремились во все века и эпохи: достижение власти. В настоящее время они используют свое политическое влияние на то, чтобы заставить Европейское экономическое сообщество объединить валюты и снять торговые барьеры. Они также были заинтересованы в выходе на общеевропейскую сцену стран Восточной Европы. Перестройка инфраструктуры Чешской Республики, Словакии, Венгрии, Румынии и Польши — это большой бизнес. С помощью аккуратно сделанных подношений члены ордена заполучили крупные куски восточноевропейского пирога в виде контрактов.
— И все же, Хенрик, полтораста миллионов евро не могут уйти только на выбивании контрактов и подкуп политиков.
— Ты права. Деятельность сообщества преследует гораздо более важную цель.
Стефани ерзала от нетерпения.
— Какую же? Я жду!
— Ближний Восток. Это их главная цель.
— Откуда, черт возьми, тебе все это известно?
На другом конце линии повисло молчание. Стефани ждала.
— Я сам член ордена.
19
Лондон, 12.30
Выйдя из самолета авиакомпании «Бритиш эруэйз», Малоун и Пэм спускались по эскалатору в зале прилета. Они провели ночь в Кристиангаде, а затем вылетели из Копенгагена в Лондон. Для Пэм это была промежуточная остановка, поскольку она возвращалась в Джорджию, а для Малоуна — конечный пункт назначения. Гари они оставили у Торвальдсена. Их сын знал датчанина по двум своим летним визитам к отцу в Копенгаген. Малоун полагал, что Кристиангаде будет самым безопасным для Гари местом до тех пор, пока сам он не разберется в происходящем. В качестве дополнительной меры предосторожности Торвальдсен обратился в частное охранное агентство, сотрудники которого теперь денно и нощно патрулировали его поместье. Пэм сначала воспротивилась, и между ними завязался ожесточенный спор. К счастью, вскоре она осознала правильность этого решения, вспомнив то, что произошло в Атланте. Поскольку кризис миновал, ей было необходимо возвращаться на работу.