— Сколько тебе Мерцалова сейчас платит?
— Немного. Полтора — два «лимона» в месяц.
— И этого мало?
— Да нет, пока хватает. Имею в виду, что новосибирские, подобные мне, парни, в пять раз больше огребают.
— Остальные в «Марианне» как зарабатывают?
— Продавцы — тысяч по восемьсот. Иногда больше, в зависимости от выручки. Насте Весниной обычно перепадает «поллимона». Она эти «бабки» на жвачке и шоколадках прожирает.
— Ходил к ней сегодня ночью?
— Зачем?.. — будто удивился Паша.
— Чтобы не страшно одной было.
— Ах, вы вон о чем… — Таловский усмехнулся. — Измазала, дура, губной помадой окошко. Я только утром эту надпись увидел. Приехал-то ночью. К тому же долго с Жанной проговорили. Густая каша заварилась. Сегодня башка трещит, как с похмелья.
— И к какому выводу пришли?
— К нулевому. Я высказал предположение, что заложил нас автопродавец, но Жанна за него ручается головой.
Бирюков улыбнулся:
— Выходит, Паша, ты все-таки знал о покупке «Ксантии».
Лицо Таловского еще больше побагровело:
— Ну это… Антон Игнатьевич, Жанна мне рассказала о своем твердом намерении купить «Ксантию» только теперь, после случившегося. Если б она раньше от меня не таилась, я предусмотрел бы меры предосторожности. Тут большого ума не надо, чтобы сообразить, когда крупные «баксы» наличкой поворачиваются, держи ухо востро. По мелочовке только щипачи работают, а настоящие «крутые» меньше десятка «лимонов» брезгуют.
— Значит, в «Марианне» не мелочники «поработали»?
— Чудаку понятно.
— А кого ты на прошлой неделе из магазина выставил? Он хотел видеть Жанну, но ты лишил его такой возможности.
Таловский то ли изобразил задумчивость, то ли на самом деле задумался:
— Не знаю… Разве было такое?
— Говорят, было.
— Наверно, какого-нибудь навязчивого поклонника шуранул. До Жанны охотников много. Баба видная, богатая. На нее секс-гангстеры, как мухи на гов… то есть это, как на мед летят. Осточертели они Жанне. Поэтому у нее один ответ: «Паша, гони!»
— А из новосибирских «крутых» не знаешь такого, кто на нашего участкового Кухнина похож?
— На Кухнина?.. — Таловский наморщил лоб. — Был там один чурка, здорово смахивающий на Толяна, Мансур. Со своей кодлой возле железнодорожного вокзала оброк собирал. Совался вроде бы на Центральный рынок, но там менты быстро его бортанули. Где теперь шарашит, не знаю.
— На какой машине тот Мансур ездил?
— На черной «Ниссане».
— А красная «Вольво» не его?
— Не знаю, может, теперь и «Вольвой» обзавелся. «Крутые» меняют машины, как модницы перчатки.
— Артур Заливалов не из компании Мансура был?
— Все они там повязаны вкруговую, — уклончиво ответил Таловский. — Это какой Заливалов?
— Который в автокатастрофе прошлый год погиб.
— Слышал я басни про ту катастрофу. Там еще надо разбираться, кто погиб: Артур или Мансур.
— Подробнее можешь рассказать?
— Подробностей, Антон Игнатьевич, честное слово, не знаю. То, что «Икарус» превратил «Жигули» Заливалова в лепешку, это как дважды два. Но кто в тех «Жигулях» превратился в рваный мешок с раздавленными костями, по-моему, сам Бог не знает. Был слушок, будто заезжий чудик в Ордынке угнал с берега Обского моря машину Заливалова, а тот на мансуровской «Ниссане» на хвост угонщику сел и умышленно загнал его под встречный «Икарус». Месть такая, жуткая, понимаете?..
— Не пожалел даже своих «Жигулей»?
— Для Артура купить новые «Жигули», как для меня — пачку «Мальборо».
— Такой богатый?
— Фартовый сутенер.
— На продажных женщинах делает бизнес?
— На всем деньгу кует.
— Так, он погиб или нет?
— Честное слово, не знаю. Но через пару дней могу узнать полную биографию Заливалова. И о Мансуре последние сведения разведаю. Мне сегодня утром старик Купчик рассказал, что с налетчиками был мент, похожий на Кухнина. Я сразу на Мансура подумал.
— А сам Кухнин у тебя не вызывает подозрений?
— Что вы, Антон Игнатьевич! Толян — рубаха парень. Выпить любит, девок пощекотать, но с «крутыми» он не свяжется.
— Мансур в милиции не служил?
— Кажется, нет, но маскарады любит. Может и под милицию сработать. «Крутым» Шелковникова дверь не открыла бы. Это ее ментовская форма попутала.
— Паша, а как, по твоему мнению, налетчики сейф открыли? — спросил Бирюков.
— У него ж замок примитивный! Я много раз Жанне говорил: «Купи японский ящик». Там такая кибернетика, что пока сообразишь, как его отомкнуть, мозги набекрень свихнутся. А наш колупнуть — пара пустяков.
— Но открыли они очень быстро.
— Не знаю, может, заранее ключ подобрали.
— Для этого надо было пообщаться с кем-то из ваших продавцов.
— Наши девки на такую спарку не пойдут. Да и знали они, что «бабок» в сейфе нет. На кой хрен им авантюра с бумагами?.. Жанна грешит на конкурентов, мол, разорить надумали. В Новосибирске такие случаи бывали. Это страшно для тех, кто химичит с налогами. Жанне такой беды нечего бояться. С налоговой инспекцией она живет по-корешовски, да и страховку платит будь здоров какую!
— Не обратил внимание, когда Жанна выдала тебе деньги на поездку в Новосибирск, она сейф замкнула?
Таловский крутанул головой:
— Мне сейф был до лампочки. Положил в карман двести кусков и с Толяном Кухниным ушел.
— При Кухнине это было?
— При нем. Толян еще усмехнулся, мол, не опасаешься такими пачками деньги носить? Я засмеялся: «Толя, у меня чуть не каждый день по «лимону» в карманах бывает. Прежде, чем их стебанут, любому «крутому», как гусенку, голову отверну».
— А как, на твой взгляд, Настя Веснина?
— Пробка. У Насти вся забота: и толстый-толстый… слой шоколада. На этот сладкий кусок она зарабатывает.
— Говорят, ты с ней подруживал…
— Мы и теперь дружно живем.
— Что же она на окне тебе написала: «Приходи, я все прощу»?
— Это, Антон Игнатьевич, мы с ней крепко поцапались, когда Настя чуть не расхлестала грузовик об телеграфный столб. Сдуру хотел обучить ее шоферскому делу, а она в ученье пень-пнем. Что касается матерков, тут Настя — спец высшего класса. Вот и спустили мы лаек друг на друга.
— О внуке Купчика, который на прошлой неделе с видеокамерой у Пимена Карповича гостил, что можешь сказать?
— Игорь такой же свистунок, как его дедуля. Наговорить может три короба, а толку — фунт дыма. Предлагал Жанне за сто кусков рекламный фильм о «Марианне» сделать. Жанна послала его подальше. У нас и без рекламы покупателей хоть отбавляй.
— Но фильм он все-таки сделал… — с намеком сказал Бирюков.
— Смотрел я ту киношку, — Таловский засмеялся. — Там главные артисты Пимен Купчик да Рита Календина. Крепко Игорек за Ритой ухлестнул, но вытянул пустышку. По этой части наши девки — кремень. Жанна их в узде держит. Приспичит, мол, охотка, катись в Новосибирск, а здесь чтобы никаких шашней не заводили. Сама тоже баба стойкая, вся в деле.
— В конце того фильма мелькнула красная «Вольво». Не обратил на нее внимания?
— Нет, совсем незнакомая мне машина.
Глава 10
Допрос Риты Календиной, проведенный следователем Лимакиным, информации почти не добавил. Судя по пасмурному миловидному лицу с навернувшимися на карих глазах слезами, Рита сильно переживала случившееся. Плотно сжав обтянутые джинсами колени, она безостановочно комкала в руках носовой платок и чуть не на каждый вопрос следователя отвечала со вздохом. Каких-либо предположений по ограблению магазина у нее не было. По ее словам, весь предыдущий день она провела в Новосибирске с больной мамой. Перестирала ворох накопившегося белья, прибрала в квартире и лишь в конце дня на полчаса отлучилась в булочную за хлебом. Другие продукты привезла с собой и основательно загрузила холодильник. Приехала из Новосибирска сегодня утром и узнала о случившемся от Насти Весниной. Придя в магазин, первым делом отдала Жанне ключ от сейфа и рассказала, как все получилось позавчерашним вечером. Ни малейшего сомнения в том, что преступники воспользовались или другим ключом, или отмычкой, у Риты не было. Когда Рита закрывала сейф, ни Майя, ни Настя не видели. О том, что в сейфе хранятся документы, а не деньги, Шелковникова и Календина знали. Настя же Веснина к сейфу никогда не проявляла интереса. К работе подсобницы она относится добросовестно и без разрешения не берет даже жевательную резинку, которую обожает не меньше, чем шоколадки.
О красном «Вольво» Рита вспомнила лишь после того, как Лимакин показал ей фотографию, сделанную с видеозаписи. Оказывается, неизвестный парень предложил Рите прокатиться с ним и на природе попить баночного пива. Рита, конечно же отказалась. На том и кончился короткий разговор. Артура Валентиновича Заливалова она не знала и об автомобильной катастрофе на Ордынском шоссе ничего не слышала. Парню, предлагавшему прокатиться, было лет около тридцати. Широкоплечий, симпатичный, можно даже сказать, красивый. В сером импортном костюме. Русые волосы волнистые, стрижка «Молодежная». Усики черные.
— На того красавчика не похож, которого на прошлой неделе Паша Таловский выставил из магазина? — спросил Лимакин.
— Это какого? — будто не поняла Рита.
— С которым Жанна «чудила». Помните ее ответ: «Ой, было, девки, было, я славно с ним чудила»?..
Календина вдохнула:
— Это ведь Жанна в шутку сказала.
— Но парень тот не шутя в магазин заходил. Что ему надо было?
— Не знаю. Попросил пригласить хозяйку, но вместо Жанны из подсобки вышел Паша. О чем они говорили, не слышала. Но парень очень быстро смотал удочки.
— Как он внешне выглядел?
— Вы знаете… — опустив глаза, Рита помяла в руках платочек. — Чем-то эти парни похожи, хотя уверенно сказать, что это один и тот же человек, не могу. Просто я не приглядывалась. Мало ли бывает мимолетных флиртов.
— При опознании сможете его узнать?
— Вряд ли… Вообще-то на зрительную память я не жалуюсь. Может быть, и узнаю.
Задав еще несколько вопросов и получив на них неопределенные ответы, следователь попросил Календину рассказать, как отмечали в магазине день ее рождения. Рита спокойно пересказала почти то же самое, что участковый Кухнин рассказал Славе Голубеву. Когда она дошла, что называется, «до шапочного разбора», Лимакин стал уточнять подробности.
— Какую сумму и какими купюрами Жанна выдала Таловскому? — спросил он.
Календина чуть подумала:
— Две пачки в банковских упаковках тысячными. Значит, двести тысяч.
— Таловский их пересчитывал?
— Нет, Паша сразу положил деньги в карман, и они с Кухниным пошли из магазина. В это время зазвонил телефон. Такие частые звонки, как обычно междугородная связь по автомату вызывает. Жанна ответила, сказала, чтобы ей перезвонили на квартирный телефон и, положив трубку, сразу пошла к себе, наверх.
— Прямо из подсобки пошла?
— Да, если магазин открыт, она всегда через подсобку ходит. Основным ходом, со двора, пользуется, когда нас в магазине нет. Иными словами, когда магазин закрыт.
— Как Жанна разговаривала со звонившим, на «вы» или на «ты»?
— Сказала: «Перезвони».