— Мистер Трофтон, — начал Селвэй, — если не возражаете, ответьте, пожалуйста: разве вы совсем не расстроились из-за того, что жена вас бросила, попутно прихватив все наличные деньги?
Трофтон покачал головой:
— Старший инспектор, что толку притворяться? Мы с женой не подходили друг другу. Кого хотите спросите. В Линстоне ей не нравилось, а отель она прямо ненавидела. Я… — Толстяк вдруг смутился. — Господа, можно говорить с вами откровенно?
— Да! — хором ответили все трое.
— Так вот, когда я понял, что она уехала насовсем, я испытал большое облегчение. Деньги меня не волнуют. Я не знаю, где она, и разыскивать ее не собираюсь. Конечно, вашему следствию я бы ни за что не стал мешать. Если бы я хоть что-нибудь знал о ней, я бы обязательно вам сказал. Но я ничего не знаю, правда не знаю! Если честно… — Трофтон подался вперед и доверительно понизил голос. Все остальные тоже механически наклонились вперед. Сблизив головы, они слушали шепот Трофтона: — Я понимаю, за что мужья хотят убить своих жен! Одного не понимаю: как им хватает храбрости? Лично я ни за что не смог бы убить Мириам — как и кого-то другого. Но не сомневаюсь: будь на моем месте человек посмелее, он непременно прикончил бы ее! С ней было очень трудно.
— Вот так штука! — еле слышно воскликнул потрясенный Хокинс.
Выйдя из отеля, все несколько секунд молчали и жадно вдыхали свежий воздух. Но даже на улице Маркби казалось, что его по-прежнему преследует запах сандалового дерева. Он вспомнил, как Мириам сидела на барном табурете; вспомнил висящую наверху гравюру. Интересно, с которой из двух женщин, изображенных на ней, отождествляла себя Мириам? С развращенной сводней или с юной девушкой, которой только предстоит познакомиться с пороком?
Наконец Хокинс не выдержал:
— Нет, вы представляете? Встречал я в жизни всяких, но от этого просто голова идет кругом! Итак, нужно проверить аэропорты и паромы — конечно, у нее есть машина. Возможно, она поехала на побережье, села на паром, перебралась во Францию, добралась до любого ближайшего заграничного аэропорта и улетела уже оттуда. Через сутки она может очутиться на Ближнем Востоке!
— Если не зарыта где-нибудь в парке! — бесстрастно заметил Селвэй.
Все оглянулись на разросшийся, неухоженный парк при отеле. Селвэй достал из кармана трубку и принялся не спеша набивать ее. Хокинс шумно вздохнул.
— Времени у него было немного… — заметил Маркби. — Если он действительно ее убил, что, между нами говоря, не так просто. Если у них дошло до рукопашной, он вряд ли с ней справился. Женщина она крепкая, сильная, решительная. Такая может за себя постоять. Он против нее слабак! Вот если бы все было наоборот и мы подозревали, что она убила его…
— Я и не утверждаю, что он ее убил, — невнятно пробурчал Селвэй, чиркая спичкой. — Но всем нам хорошо известно: если убийство совершает дилетант, он часто испытывает извращенную потребность кому-нибудь рассказать о том, что он совершил. Возбуждение, чувство вины, потребность похвастаться… По-моему, Трофтон совсем не нервничал. Но и вполне нормальным он мне тоже не показался. Суперинтендент заметил, что он чему-то радуется. Он вполне мог избавиться от одежды, машины, даже от денег и антикварных ваз. А она, возможно, где-то в парке — или там, наверху, на Мельничном холме. — Он указал рукой на холм у себя за спиной. — Покоится под деревьями.
— Если хотите перекопать все окрестности и найти свежевырытую могилу — что ж, пожалуйста, — сухо ответил Хокинс. — А я займусь аэропортами и паромами. Буду отрабатывать другую версию — с ее бегством за границу. Если она бросила машину у здания аэропорта или на платной стоянке, ее легко можно вычислить. Машинка у нее дорогая, шикарная, приметная!
— Такая машина, — возразил Маркби, — долго не будет стоять без присмотра. Ее тут же угонит профессионал — или подростки возьмут покататься. С другой стороны, если надо спрятать машину здесь, в окрестностях множество заброшенных карьеров и подлесков.
— Надо вызвать экспертов, чтобы осмотрели квартиру, — предложил Селвэй. — Правда, для обыска нет почти никаких оснований. Если криминалисты ничего не обнаружат, мы окажемся как минимум в дурацком положении! Я не заметил никаких признаков борьбы; повсюду пыль — помните, Трофтон специально привлек к ней наше внимание. Пыль трудно подделать.
Хокинс мрачно заметил:
— Да, он очень хотел показать нам свою квартиру. И пустой шкаф, и все остальное! А если ему нужна пыльная мебель, достаточно перетащить какой-нибудь буфет снизу! В номерах, где никто не живет, наверняка отыщутся пыльные комоды и столы!
— Да, — громко произнес Маркби. — Но ко мне это никакого отношения не имеет! Это ваше дело. А мы с Мередит возвращаемся в Бамфорд!
Глава 25
Через сутки они сидели в Бамфорде, в адвокатской конторе Лоры.
Лора подошла к угловому серванту и достала графин с хересом.
— Обратите внимание, это у меня херес для самых привилегированных клиентов!
Она разлила вино.
— Понятия не имею, за что мы пьем, — заметил Маркби, передавая Мередит ее бокал.
— За ваше благополучное возвращение! — объяснила Лора. — Мередит чуть не проломили голову, а Рейчел едва не втянула вас обоих в свои махинации! Я терпеть не могу так говорить и все-таки не могу удержаться: ведь я вас предупреждала!
— Да, ты меня предупреждала, и ты была права, — ответил ее брат.
Лора лучезарно улыбнулась и подняла бокал:
— Ваше здоровье! Ну и как, жену Трофтона до сих пор не нашли?
— Насколько мне известно, нет. Даже если ее найдут, против нее почти ничего нет и доказать почти невозможно. А Мартин, скорее всего, не в курсе… — Маркби задумался. — Нечасто мне попадались садоводы-убийцы! Как правило, большинство из нас убивает только вредных насекомых и борется с сорняками!
Мередит заметно погрустнела.
— А знаете, несмотря ни на что, Мартин мне нравился; мне и сейчас трудно заставить себя испытывать к нему неприязнь.
— Бывают такие экзальтированные особы — обожают вступать в переписку с заключенными… — угрожающе заметил Маркби.
— Что ты, я и не думала… Но мне бы хотелось побольше узнать о нем.
— На суде ты узнаешь столько, что мало не покажется! Не забудь, именно он сбросил тебе на голову тот злосчастный ананас!
Мередит тяжело вздохнула:
— Ну и ладно… Но с чего ты взял, что Мартин пытался именно убить меня этой тяжеленной штуковиной? Может, он хотел только напугать меня, вынудить вернуться в Бамфорд? Кстати, в том случае против него нет никаких улик… Как и ничто не указывает на соучастие Мириам. Если ее даже схватят и доведут дело до суда…
— При отсутствии независимого свидетеля или каких-то записей, свидетельствующих о том, что она вступила в преступный сговор с Константинами? Да, нелегкая задачка. Хотя у полиции есть время, чтобы все расследовать не спеша, пока они ее ловят.
— Ты ведь не считаешь на самом деле, — спросила Мередит с благоговейным ужасом, — что бедный маленький мистер Трофтон…
— Не знаю, — перебил ее Алан. — К тому же дело веду не я. И не ты. Пусть головы болят у Хокинса и Селвэя!
— Если бы только ты не оказался главным свидетелем в деле об убийстве Алекса, — вздохнула Лора. — Точнее, не Алекса, а человека, которого ты принял за Алекса!
— Да, — кивнул Маркби, пробуя вино. — Мне до сих пор не верится, что все по большому счету задумала Рейчел. Если бы она сама не призналась…
Он замолчал и посмотрел куда-то в пространство.
Лора и Мередит переглянулись. Вдруг Мередит воскликнула:
— Значит, все-таки именно Алекс сидел там, на вершине холма, курил, пил пиво и наблюдал за домом, чтобы знать, кто туда приходит? Он даже следил за собственной похоронной процессией!
Маркби очнулся от раздумий:
— Он там не просто наблюдал. Наверное, именно там он встречался с Мириам. Помнишь, ты увидела ее как-то утром на дорожке? Она беседовала с Мартином, а потом пошла наверх, в гору, и объяснила, что ей нужно много ходить пешком для пищеварения. Не сомневаюсь, она пыталась узнать у Мартина последние новости перед тем, как идти на очередное свидание с Алексом. Алекс выбирался на холм не только ради сомнительного удовольствия понаблюдать за собственными похоронами. В том заброшенном домике ему было одиноко, и ему ужасно хотелось знать, как продвигаются дела. Звонить домой он не осмеливался. Рейчел тоже не могла рисковать и где-то с ним встречаться. И уж тем более она не могла звонить ему из «Малефи»; в любую минуту мог кто-нибудь войти. Один раз, по-моему, я сам чуть не подслушал их разговор…
Маркби нахмурился, вспомнив, как Рейчел в день его прибытия стояла в холле «Малефи» — сразу после несчастного случая с Мередит. Она тянет тонкую руку к телефонной трубке… Едва он вошел, она сразу отдернула руку. Наверное, заволновалась, узнав, что Мартин проявил инициативу, и решила посоветоваться с Алексом? Да, наверное. Она велела мужу немедленно разыскать Мириам, где бы та ни была, и приказать ей повлиять на Мартина? Удалось ли ей дозвониться до мужа потом, позже? Кстати, Мириам действительно вскоре объявилась в Линстоне и, видимо, взяла бразды правления в свои руки.
— Мириам была их посредницей на всех этапах заговора, — угрюмо продолжал он. — Она женщина изобретательная; возможно, именно она предложила встречаться с Алексом. В результате она стала для Константинов совершенно незаменимой. Если бы даже у них все получилось, как они хотели, им бы пришлось платить ей до конца жизни! Как только Мириам услышала, что игра закончена, она тут же отряхнула прах Линстона со своих ног! Конечно, версия о том, что ее убил Трофтон, весьма соблазнительна, но, по-моему, маловероятна. Ставлю на то, что она еще когда-нибудь объявится!
Потом все трое долго молча, мелкими глотками пили херес и размышляли — каждый о своем.
В голове у Мередит крутились исключительно мстительные мысли. Вдруг она грубо провела рукой по своим непослушным каштановым волосам и, гневно сверкая светло-карими глазами, объявила:
— Я чувствую себя настоящей и полной идиоткой!
— Мы уже это проходили, — рассеянно ответил Маркби. — Мои слова! Спроси Хокинса.
— Но ведь именно я первой увидела Рейчел! И каким было мое первое впечатление? Я подумала: какая неестественная пара! Она как будто предлагала всем полюбоваться ими… Какими заученными были все их движения! Ну а лже-Константин выглядел таким счастливым, как будто ему там на самом деле нравилось. Настоящий Алекс, скорее всего, держался бы спокойнее, без детского восторга. А тот человек, которого видела я, то есть Рауль, радовался, как ребенок: он наслаждается жизнью, гуляет под ручку с красивой женщиной — и его ждет крупный куш! Догадывался ли он, что тот день станет для него последним? — Мередит испустила глубокий вздох. — Все было таким неестественным, постановочным… А выставка цветов стала прекрасной декорацией. Вполне невинной декорацией, кстати. Никому и в голову не придет, что среди такой красоты можно убить человека.
— Убийства случаются где угодно, — тихо заметил сидящий рядом Алан.