Но сейчас она не имела права отвлекаться на других. Ей предстояла важная встреча. Но до нее еще целых три часа, которые ей придется убивать, гуляя по городу и обдумывая каждое свое слово, каждый жест, каждый взгляд. Ведь от того, как пройдет эта встреча, зависела теперь не только ее жизнь, но и жизнь ее друзей. И ей надо приложить все усилия, пустить в ход все свое женское обаяние, весь свой интеллект и даже всю свою слабость, чтобы только найти с ним, этим человеком, общий язык.
То, что она купит хорошей водки и закуски, было обязательным условием. Без водки она не сумеет сделать все то, что задумала. Но чтобы не опьянеть сразу, надо предварительно плотно пообедать. Но как, когда ничего в горло не лезет? Когда нервы на пределе?! Она за последний месяц научилась курить. Вот и теперь, войдя в какое-то кафе, села и сразу же закурила. Посмотрела на свои руки – они дрожали. Она спрятала их под стол и подозвала официантку. Сделав заказ, стала ждать. Выкурила еще одну сигарету. Затем зашла в туалет, заперлась и, сняв через голову тонкое темно-серое платье, оглядела себя с головы до ног. Она нарочно выбрала белье, практически не прикрывающее тело: две узкие трикотажные белые полоски, играющие роль лифчика и трусиков. Без швов, без застежек. Он должен будет это оценить, подумала она и оделась.
Ела медленно, с трудом проглатывая мясо, запивая это соком и глядя с тоской в окно. Ее начало мутить сразу же, как только она вышла из кафе. Но это было нервное, потому что еда в кафе оказалась приличной и свежей.
До гаража она добралась за полчаса. Мокрой тряпкой протерла пыль с машины, проверила масло и долго сидела в салоне, не в силах пошевелиться или что-то предпринять, в то время как стрелки часов показывали, что в ее распоряжении остался всего один час. И что ей надо спешить, а у нее еще не куплена ни водка, ни закуска. Она потратила на покупки четверть часа, выбирая хорошую рыбу, мясо, фрукты. Пришлось запастись даже пластиковыми стаканами, тарелками и вилками. Ножик она всегда держала в машине. Как и плед, чтобы было что расстелить на траве. В машине, кроме того, на заднем сиденье лежал большой бумажный пакет, содержимое которого тоже могло пригодиться. Господи, дай мне силы. Пусть все получится…
Встреча должна была произойти за городом. Прямо в поле. Она приложила немало усилий, чтобы договориться об этом. Был обговорен даже ориентир – поляна перед старой заброшенной мельницей, неподалеку от леса и реки Караман. Перед тем как назначить встречу, Юля успела побывать на этом месте, все хорошенько осмотреть, чтобы, в конечном счете, не выглядеть перед этим человеком полной идиоткой. Ее вполне устраивали стога сена, за которые ненадолго можно будет спрятать машину. Да и раздеваться приятнее не в чистом поле, а среди стогов. Но главное, что ей нравилось здесь, это сама река, тихая, окаймленная зелеными травяными берегами и осенним, красно-желтым лесом. Идеальное место для романтического свидания.
За городом она развила бешеную скорость и чуть не пролетела заветный тридцатый километр. Резко притормозила и свернула влево, покатила по грунтовой дороге к лесу. Подъезжая к стогам, вдруг почувствовала непреодолимое желание вернуться в лето, хотя бы в август, в то неведение и относительный покой… Но события развивались, и никакая сила не смогла бы остановить их. Надо было пережить этот день.
Спрятав машину за два стоящих рядом больших стога, она вышла на поляну, соорудила себе из сена небольшую подстилку.
И вдруг она услышала шум мотора. Сердце ее сжалось, да и вся она, сидя на соломе, подобралась, съежилась. Когда на фоне зелени показалась белая «Волга», ее бросило в пот. Она поднялась, быстро достала из сумки темные очки, повязала на голову черную косынку и встала, выпрямив спину и вытянув руки по швам.
«Волга» приближалась. Юля вдохнула в себя побольше воздуха и даже успела услышать горьковатый аромат гниющих листьев и воды, прежде чем машина остановилась возле нее. Сначала из «Волги» вышел человек в форме полковника, затем – еще два парня-охранника с автоматами. Все выглядело так, как она и просила. По-настоящему. Никто из них троих не произнес ни слова, пока из салона не вышел тот, ради которого и было все это устроено.
Его глаза округлились, когда он увидел перед собой женщину в черных очках и черной, повязанной на бабий манер, косынке. Он не узнал меня, это точно.
Он оглянулся, когда услышал шум мотора – «Волга» с тремя пассажирами уже медленно отъезжала от поляны, выруливая на дорогу, оставляя своего четвертого пассажира один на один с незнакомой ему женщиной.
– Вы кто? – спросил Нодень. Выглядел он плохо. Спортивные штаны на его коленях пузырились. Засаленная тельняшка явно с чужого плеча болталась на его сильно похудевшем теле. Вот только рост и осанка оставались прежними. Внимательные глаза пытались угадать, кто скрывается под черными очками и косынкой.
– Александр Владимирович, мне стоило больших усилий добиться того, чтобы нам с вами организовали встречу.
– Кто вы и что вам надо? – в голосе чувствовалась злоба. – Меня привезли сюда, чтобы убить? Это сейчас так делается?
– Разве я похожа на убийцу?
– Убийц выдают глаза, а я не вижу ваших глаз. Кто вы?
– Сейчас я сниму очки, и когда вы узнаете меня, то уже никто и ничто не спасет меня… Поэтому прежде чем я откроюсь, пообещайте, что не наброситесь на меня. Я боюсь вас, страшно боюсь…
Она говорила не по сценарию. Она все испортила.
– Валяй снимай свои очки. Я не зверь. Я уже ко всему привык. В крайнем случае, подышу свежим воздухом, пока за мной не приедут.
Юля сняла очки и косынку. Поправила волосы.
– Все? Узнали?
– Земцова? – Нодень от удивления даже рот открыл. – Ни хрена себе! Нет, мне это снится? Что ты здесь делаешь?
– Вы бы лучше спросили, как мое самочувствие, как мой живот… Как вы тогда говорили: подними платье? Поднять?
– Думаю, что на тебе, как на кошке, все зажило. Какие проблемы? Зачем ты все это устроила? Говори. Я думаю, у тебя не так много времени. А то эти, – он махнул в сторону дороги, по которой укатила «Волга», – приедут… Сколько ты им отвалила, чтобы они привезли меня сюда к тебе на свидание?
– Неважно. Но время у нас есть. Много. Три часа.
– Здесь стога, а что за ними?
– Моя машина, если честно. Пожалуйста, пойдемте со мной в машину, я должна вам кое-что показать.
Нодень покорно, как и подобает заключенному, пошел за ней к машине. Даже сел в нее. И в очередной раз удивился, когда она стала просто катать его по полю, петляя между стогами. Наконец вернулась на прежнее место, вышла из машины, открыла багажник и достала оттуда кусок арматуры.
– Земцова, у тебя что, крыша поехала? Что ты задумала, черт тебя подери?
– Я хотела, чтобы вы убедились в том, что вокруг нас нет ни единой души. А теперь проткните каждый стог, чтобы проверить, что и там тоже никто не прячется.
– Больная, – Нодень покрутил пальцем у виска. – С чего это? Я тебе и так верю. Дальше-то что?
– Вы не хотели бы немного поплавать? Вода еще не очень холодная…
– Да пошли, – он, пожимая плечами, широким шагом двинулся к воде. Разделся и, оставшись в семейных линялых трусах, спустился к воде и вошел в нее, зябко передернув всем телом. Затем повернулся: – А ты?
Юля, краснея, тоже сняла с себя платье и последовала за ним.
– Знаете, я не очень хорошо плаваю, поэтому вы уж посматривайте, чтобы я не утонула.
– Понятно, – он кивнул головой, словно понимая, с какой тяжелобольной в психическом плане имеет дело. – Не боись.
Юля поплыла. Вода была ледяная и обжигала тело. Нодень плыл с удовольствием, широко и резко взмахивая руками и разрезая зеленоватую воду. Фыркал, отплевываясь, уходил с головой под воду, словом, вел себя как человек, истосковавшийся по таким простым человеческим удовольствиям.
– Здесь на дне реки зарыт клад, и ты хочешь попросить меня, чтобы я поднял его? – усмехнулся он, помогая ей вылезти из воды на берег и ополоснуть грязные ступни.
– Да нет здесь ничего. Я совсем для другого вас пригласила. Александр Владимирович, посмотрите, пожалуйста, на меня.
Она стояла, посинев от холода и дрожа всем телом. Белое трикотажное белье ее стало прозрачным, и Нодень захохотал.
– Ты чего, Земцова, хочешь, чтобы я тебя трахнул? Я могу – одной статьей больше, одной меньше. А так хоть получу удовольствие.
– Я так и знала, что вы об этом подумаете. На самом деле я просто хотела, чтобы вы убедились, что на мне нет «жучков», что мы одни и нас никто не сможет услышать.
– Ах, вон оно что! Теперь понятно. Тогда давай раздевайся догола.
– Вы серьезно? Но мне и так холодно…
– Раздевайся.
Она покорно сняла с себя все до нитки.
– Покажи-ка шрам, – Нодень наклонился и внимательно осмотрел ее впалый живот и небольшой розовый шрам на нем. – Все-таки было нагноение, да?
– Было… – ее всю трясло. – Я могу одеться?
– Одевайся, – серьезно сказал он тоном доктора, только что закончившего осмотр пациента.
Юля побежала к машине, там надела платье, а мокрое белье бросила в багажник. Затем достала оттуда пакеты с едой, плед и на глазах у изумленного заключенного расстелила плед и принялась выкладывать упаковки ветчины, нарезку из рыбы и колбасы, консервы, бутылки с водкой и коньяком, посуду.