Бриллианты же были особым знаком императорского расположения и часто выдавались отдельно, спустя годы, как дополнение к ордену, что повышало его степень. Граф Бутурлин так и не был удостоен этой чести. Однако орден значится в послужном списке-формуляре награжденных под номером 97, что делает его более уникальным в сравнении со звездой адмирала Грейга. В итоге — к моему знаку нужна звезда Бутурлина. Я знаю коллекционера, у которого есть и знак, и звезда с бриллиантами, и лента. Полный комплект, принадлежавший генералу от инфантерии Дохтурову, герою двенадцатого года. Его комплект, несмотря на относительную молодость в сравнении с моим, стоит многим дороже. Кстати, мы сегодня виделись на торжественном вечере.
— Любопытно. А с ним можно встретиться?
— Я не знаю его адреса. Обычно мы встречались в клубе. В своем сообществе «Нумизмат», там есть отделение фалеристики. Удобное место для общения, много информации. В клуб стекается периодика со всего мира, много каталогов, в том числе аукционных.
— Знакомый случай. А как зовут вашего коллегу?
— Олег Палыч Лавров. Кажется, он моложе меня на год или два. Тоже профессор, но не историк, а физик. Преподает в МГУ. Старейший коллекционер и большой знаток геральдики… Но вы меня сбили с толку, Степан Яковлевич. Речь шла о пересылке орденов за границу. Так вот, о моем втором доводе. Звезда и Андреевская лента Бутурлина находятся за границей. Это я точно знаю, так как искал последние четверть века.
— Я вас понял. Владелец звезды решил получить ваш знак и цепь. Но извините за назойливость, я заинтересовался вашей сегодняшней встречей с профессором Лавровым. Где проходил торжественный вечер?
— В каком-то кинотеатре. Названия я не помню. В новом районе. За мной прислали машину. Туда отвезли, обратно привезли, так что я на район и его название не обратил внимания.
— А пригласительный билет у вас остался?
— Нет. Мне позвонили седьмого мая из общества ветеранов и пригласили. Сказали, что участников будут награждать памятными подарками и всем предоставят машины с шоферами. Я согласился. Только памятных подарков никому не вручали. И вообще, вечер больше походил на молодежную дискотеку. После торжественной части стариков согнали в буфет и угощали бутербродами и кошмарной водкой. Там я и встретил Лаврова. Я остался, надеялся на что-то интересное, а Олег Палыч сразу уехал домой. Даже разозлился и назвал вечер неудачной шуткой.
— Может быть, так оно и есть. Ведь грабителям было необходимо вывести вас из дома, прежде чем воздуховод ломать. Скажите, Модест Львович, а сколько вам лет было во время войны?
— Четырнадцать. Нас эвакуировали в Челябинск, там делали танки.
— Ну а Лаврову и того меньше?
— Конечно.
— Как же вы попали в списки ветеранов?
Старик нахмурился:
— Странно. А я даже не подумал об этом.
— Шофера, номер машины, что вас возила, не запомнили?
— Шофера зовут Костя. Так он назвался. Молодой паренек, лет двадцати. А машина… обычная. «Жигули». Цвета не помню. Это же не орден.
— Он звонил кому-нибудь в дороге?
— Сотовый телефон я у него видел, на передней панели лежал, но при мне он ни с кем не разговаривал.
— Хорошо, Модест Львович. Альбом мы с вами завтра досмотрим, а сейчас я должен срочно уйти. Вы только не волнуйтесь и отдыхайте.
Марецкий выскочил из комнаты и схватил телефонную трубку.
2
Найти адрес профессора МГУ ничего не стоило. Но на телефонные звонки хозяин квартиры не отвечал. Душу Марецкого охватывали нехорошие предчувствия. Возможно, он паниковал, раздувал из мухи слона, но все же решил поднять на ноги всю свою команду.
На консультации с начальством у него не было времени, и он взял ответственность на себя. Впрочем, не удивительно. В практике майора главным девизом была оперативность, остальное — мелочи.
Квартира Лаврова стояла на сигнализации, пришлось писать заявление и опять под свою ответственность. К пяти утра квартиру открыли — у начальника вневедомственной охраны имелись дубликаты ключей. Слава богу, обошлось без взлома и шума. Город тихо спал. Утреннее похмелье еще никого не беспокоило.
Предчувствие оперативника не подвело. Профессор Лавров был мертв. Его тело лежало на пороге гостиной. Старика застрелили. Приторно-сладковатый запах крови вызывал тошноту.
Оставаться на лестничной клетке людям в милицейской форме не следовало. Марецкий распорядился пройти всем на кухню, сняв предварительно обувь. Роль понятых играли люди из вневедомственной охраны. К трупу были допущены только медэксперт и криминалист. Помощник Марецкого капитан Сухоруков и поднятый на ноги участковый старались не мешать работе специалистов.
Дом старый, сталинский, кирпичный, добротный, в девять этажей. Лавров жил на пятом. Фокус с воздуховодом здесь не прошел бы. На окнах датчики, балконов нет, да окна выходят на шумный Ленинградский проспект. Железная входная дверь надежная, с тремя замками, но дело даже не в этом. Стоит ее открыть, в пункте охраны сработает сигнализация. Хозяин обязан тут же перезвонить, назвать пароль и отключить сигнализацию, иначе через три-пять минут прибудут крепкие мальчики с на-ганчиками. Кому это надо? Только не грабителям.
— В котором часу приехал Лавров домой? — спросил Марецкий у начальника охраны.
— В двадцать один сорок. Прибыв на квартиру, Олег Палыч отключил сигнализацию и тут же позвонил на пульт охраны. Я сам с ним разговаривал. Мы с профессором давно знакомы, я поздравил его с праздником. Голос у него был бодрый, я бы даже сказал веселый.
— Понятно. Звонил Лавров, и в этом сомнений нет. Теперь скажите, мог бы кто-то другой воспользоваться ключами, набрать код и позвонить диспетчеру? Вы только не обижайтесь на меня. Но сейчас мы вошли в квартиру с помощью ваших ключей.
— Я вас понял. Имеется в виду, что в квартиру мог проникнуть работник охраны. Отвечаю — исключено. Дубликаты ключей лежат в моем личном сейфе под надежным замком. Но и этого мало. Нужен код. А его не знают даже установщики сигнализации. Карточка с кодом выдается владельцу в запечатанном виде. Сейчас мы отключили квартиру, сняли ее с сигнализации, иначе сигнал тревоги до сих пор работал бы на пульте охраны. Его не может отключить дежурный, он замолкнет только после набора кода в квартире.
— Понятно. Остается только один вариант. Профессор сам впустил вора в свою квартиру.
— Думаю, что по-другому быть не могло.
Марецкий вернулся в коридор.
— Что скажете, Виктор Николаевич?
Грузный мужчина в белом халате сидел на корточках возле трупа в задумчивости.
— Выстрел в затылок с близкого расстояния. Следы пороха на волосах остались. Гильза от «ТТ» валяется. Смерть наступила мгновенно.
— И сколько времени он здесь скучает?
— Умер между девятью и десятью вечера.
— А домой вернулся без двадцати десять. Стало быть, его тут же и ухлопали. Скорее всего, он в квартиру вошел вместе с убийцей. Значит, он его знал.
— Мысли вслух? Ты поделись со следователем. Убийство налицо, Степан. Без прокуратуры не обойтись. Мне нужна труповозка. Надо увезти старика, пока народ еще спит. На улице уже светло.
— Да, да, вызывай. Алик уже обследовал труп?
— Карманы проверил, дактилоскопировал, фото сделал. Вряд ли он ему еще нужен. Гильза у него, пулю отдам после вскрытия.
Марецкий прошел в библиотеку, где возле открытого сейфа работал криминалист.
— Что скажешь, Алик?
Алик был лет на пять старше майора и погоны носил полковничьи.