Тебе следует это знать хотя бы ради собственного спокойствия. Согласен?
Не двигаясь, я лежал на кровати и смотрел на него.
- Итак, следующей проблемой будет удаление мозга, целого и невредимого, из твоего мертвого тела. Тело не понадобится. По сути, оно уже начало разлагаться. Покровы головного мозга мне также не понадобятся. Я не хочу, чтобы они мне мешали. Мне нужен лишь мозг, чистый прекрасный мозг, живой и цельный. Поэтому, когда ты будешь лежать у меня на столе, я возьму пилу, маленькую вибропилку, и вскрою кости черепа. В это время ты еще будешь без сознания, поэтому я не буду возиться с анестезией.
- Черта с два не будешь, - сказал я.
- К тому времени ты уже будешь холодный, это я тебе обещаю, Уильям. Не забывай, ты умер за несколько минут до этого.
- Никому не позволю отпиливать верхнюю часть моего черепа без обезболивания, - сказал я.
Лэнди пожал плечами.
- Мне все равно, - проговорил он. - С радостью дам тебе небольшую дозу какого-нибудь анестезирующего средства, если хочешь. Если тебе это доставит хоть какое-то удовольствие, я весь твой скальп пропитаю анестетиком, всю голову - от шеи и выше.
- Большое тебе спасибо, - сказал я.
- Знаешь, - продолжал он, - удивительные вещи иногда происходят. Буквально на прошлой неделе доставили человека без сознания, я вскрыл ему череп вообще без всякого обезболивания и удалил тромб. Я продолжал работать внутри черепа, когда он очнулся и заговорил… "Где я?" - спросил он. "В больнице". - "Хм, - произнес он. - Надо же". - "Скажите, - спросил я у него, - вам неприятно то, что я делаю?" - "Нет, - ответил он. - Совсем нет. А что вы делаете?" - "Удаляю тромб из вашей головы". - "Неужели?" - "Лежите спокойно. Не двигайтесь. Я почти закончил". - "Так вот, значит, отчего у меня все время болела голова", - сказал он.
Лэнди умолк и улыбнулся, вспоминая тот случай.
- Так он и сказал, - продолжал Лэнди, - хотя на следующий день даже не вспомнил об этом. Смешная вещь - мозг.
- А мне нужен анестетик, - сказал я.
- Как хочешь, Уильям. А потом, как я уже говорил, я возьму маленькую вибропилу и осторожно удалю твой свод черепа - весь, целиком. В результате обнажится верхняя часть твоего мозга, или, лучше сказать, верхняя оболочка, которой он окутан. Возможно, ты знаешь, а может, и нет, что вокруг самого мозга имеются три отдельные оболочки - внешняя, называемая dura mater, или просто Лига, средняя, называемая "паутинной", и внутренняя, мягкая мозговая, или просто "мягкая". Большинство людей полагает, будто мозг - незащищенное вещество, которое плавает в голове в какой-то жидкости. Но это не так. Он защищен оболочками и омывается спинномозговой жидкостью, циркулирующей в зазоре между ними, известном как субарахноидальное пространство, и стекающей, как я уже говорил тебе, в венозную систему… Лично я оставил бы нетронутыми все три оболочки - разве не красивые у них названия - внешняя, "паутинная" и "мягкая"? Тому много причин, и не последняя среди них та, что по внешней оболочке проходят венозные каналы, которые отводят кровь из мозга в яремные вены… Итак, - продолжал он, - мы сняли верхнюю часть твоего черепа, так что обнажилась верхняя часть мозга, окутанного внешней оболочкой. Следующий шаг довольно сложный: нужно высвободить весь мозг таким образом, чтобы его можно было легко извлечь, оставив при этом культи четырех питающих артерий и двух вен и подготовив их к подсоединению к аппарату. Препарирование головного мозга - чрезвычайно длительная и сложная процедура, связанная с отламыванием кости и выделением многочисленных нервов и сосудов. Единственный способ, чтобы иметь хоть какую-то надежду на успех, это взять щипцы и медленно откусывать остатки твоего черепа, очищая его сверху вниз, как апельсин, пока мозг полностью не обнажится с боков и в основании.
Возникающие тут проблемы чисто технического порядка, и я не буду на них останавливаться. Это исключительно вопрос хирургической техники и терпения. И не забывай, у меня будет много времени - столько, сколько я захочу, потому что искусственное сердце будет беспрерывно качать кровь, поддерживая мозг живым. Теперь допустим, что мне удалось очистить твой череп и удалить все, что окружает мозг. В этом случае он останется соединенным с телом только в основании, главным образом посредством спинномозгового ствола, двух крупных вен и четырех артерий, которые снабжают его кровью. Что же дальше?… Я отделю спинномозговой ствол чуть выше первого шейного позвонка. Но ты должен помнить, что в результате отделения спинномозгового ствола образовалось отверстие во внешней мозговой оболочке, поэтому мне придется его зашить. Тут проблем нет… К этому моменту я буду готов к заключительному шагу. На столе у меня будет стоять сосуд особой формы, наполненный раствором Рингера [4]. Это особая жидкость, которую используют в нейрохирургии для промывания. Теперь я совсем освобожу мозг, отделив кровеносные сосуды и вены. Потом я возьму его в руки и перенесу в сосуд. В последний раз приток крови будет прерван; но как только мозг окажется в сосуде, и мгновения не уйдет на то, чтобы подсоединить культи артерий и вен к искусственному сердцу… И вот, - продолжал Лэнди, - твой мозг находится в сосуде, еще живой, и что мешает ему оставаться живым очень долгое время, быть может, долгие годы, при условии, что мы будем следить за снабжением крови и работой аппарата?
- Но он будет функционировать?
- Мой дорогой Уильям, откуда мне знать? Я даже не могу тебе сказать, восстановится ли у него когда-нибудь сознание.
- А если восстановится?
- О! Это было бы замечательно!
- Ты так думаешь? - спросил я, и, должен признаться, у меня на то были сомнения.
- Конечно, восстановится! Он будет лежать в сосуде, и все мыслительные процессы будут протекать, как и прежде, а память…
- И я не буду иметь возможности видеть, чувствовать, ощущать запахи, слышать или говорить? - спросил я.
- Ага! - воскликнул он. - Я знал, что что-то забуду тебе сказать! Я не сказал тебе о глазе. Слушай. Я хочу попробовать оставить один из твоих зрительных нервов нетронутым, как и сам глаз. Зрительный нерв - маленькая штука толщиной примерно с клинический термометр, он имеет дюйма два в длину и тянется от мозга к глазу. Вся прелесть его в том, что он и не нерв вовсе. Это отросток самого мозга, а внешняя мозговая оболочка тянется вдоль него и соединяется с глазным яблоком. Поэтому задняя часть глаза находится в очень тесном контакте с мозгом, и спинномозговая жидкость подходит прямо к нему… Все это вполне отвечает моим целям, и разумно предположить, что я смогу добиться того, чтобы сохранить один из твоих глаз. Я уже сконструировал небольшой пластиковый футляр для глазного яблока вместо глазной впадины, и, когда мозг окажется в сосуде, погруженном в раствор Рингера, глазное яблоко будет плавать на поверхности жидкости.
- Глядя в потолок, - сказал я.
- Думаю, что да. Боюсь, что мышцы, которые бы двигали им, не сохранятся. Но это, должно быть, так забавно - лежать тихо и спокойно и поглядывать на мир из сосуда.
- Безумно забавно, - сказал я. - А как насчет того, чтобы оставить мне еще и ухо?
- С ухом я не хотел бы экспериментировать.
- Я хочу ухо, - сказал я. - Я настаиваю на том, чтобы слышать.
- Нет.
- Я хочу слушать Баха.
- Ты не понимаешь, как это трудно, - мягко возразил Лэнди. - Аппарат слуха - он называется улитка - гораздо более тонкое устройство, чем глаз, и он заключен в кость. Как и часть слухового нерва, которая соединяет его с мозгом. Мне никак не удастся извлечь его целиком.
- А ты не можешь оставить его заключенным в кости и поместить в таком виде в чашу?
- Нет, - твердо сказал Лэнди.