— Я познакомлюсь с ними, но попозже, — пообещал Кармайн. — Вы не могли бы организовать опознание Мерседес мистером Альваресом… по родинке? Мы можем показать ему только небольшой фрагмент кожи, но надо предупредить его…
— Понимаю, мне придется сообщить бедняге, что кто-то разделал на куски его дочь, — подхватил Браун. — Господи, какой же дрянной бывает наша работа.
— Священник сможет сопровождать его?
— Попробую договориться. Или монахини, чтобы поддержать в случае необходимости.
Кто-то принес кофе и пончики с желе, и полицейские с жадностью съели по две штуки. Ожидая, когда с каждого дела снимут копии, Кармайн позвонил в Холломен.
Эйб сообщил, что Кори уже в Хаге, а сам он направляется к декану Уилбуру Даулингу, чтобы выяснить, сколько холодильников для трупов животных находится в медицинской школе.
— Есть сообщения о других пропавших, подходящих под описание? — спросил Кармайн, немного приободрившись после еды.
— Да, о троих. Одна из Бриджпорта, вторая из Новой Британии, третья из Хартфорда. Но поскольку родинок у них не было, запрашивать подробности мы не стали. Все исчезновения произошли несколько месяцев назад, — заключил Эйб.
— Ситуация изменилась, Эйб. Звони в Бриджпорт, Хартфорд и Новую Британию — пусть как можно быстрее пришлют нам копии дел.
Когда Кармайн вернулся в управление, Эйб и Кори встали из-за столов и проследовали в его кабинет, где уже лежали папки с делами. К ним добавились еще две, привезенные Кармайном. Он извлек из дел пять цветных фотографий и разложил в ряд. Девочки были похожи, как сестры.
Шестнадцатилетняя Нина Гомес, гватемалка из Хартфорда, исчезла несколько месяцев назад. Сравнительно светлокожая шестнадцатилетняя негритянка Рейчел Симпсон из Бриджпорта — шесть месяцев назад. Шестнадцатилетняя Ванесса Оливаро из Новой Британии была на треть китаянкой, на треть белой и на треть чернокожей. Родители, уроженцы Ямайки, не видели ее уже восемь месяцев.
— Наш убийца предпочитает волнистые, но не курчавые волосы, и очень симпатичные, почти красивые лица определенного типа — с полными, хорошо очерченными губами, широко расставленными большими темными глазами и ямочками на щеках. Кроме того, он выбирает жертвы ростом не более полутора метров, с развитой фигурой и смуглой кожей, — подвел итог Кармайн, перебирая фотографии.
— Вы думаете, их убил один и тот же тип? — недоверчиво переспросил Эйб.
— Разумеется. Посмотрите, в какой среде они выросли. Богобоязненные респектабельные семьи, все, как на подбор, католические — кроме семьи Рейчел Симпсон, отец которой служит в епископальной церкви. Симпсон и Оливаро учились в старших классах местной школы, остальные ходили в католические школы, причем двое — в школу Святой Марфы в Норуолке. И время исчезновения — каждые два месяца одна девушка. Кори, садись на телефон, разузнай обо всех пропавших, соответствующих описанию, ну, скажем, за последние десять лет. Очень важны не только физические приметы, но и их социально-нравственный портрет, потому что я готов поручиться, что все эти девушки отличались… по крайней мере порядочностью, если слово «целомудрие» звучит слишком старомодно. Скорее всего они добровольно участвовали в раздаче бесплатных обедов нищим или безвозмездно работали в какой-нибудь больнице. Никогда не пропускали церковные службы, прилежно делали уроки, носили платья, прикрывающие колени, и никогда не красились — разве что иногда пользовались губной помадой.
— Таких девушек уже почти не существует в этом мире, — заметил Кори, крючконосое лицо которого стало грустным. — Если он похищал по одной каждые два месяца, значит, тратил на поиски уйму времени. Смотрите, как далеко он уезжал — в Норуолк, Бриджпорт, Хартфорд, Новую Британию. А почему нет девушек из Холломена? Правда, здесь убили Мерседес.
— На данный момент мы нашли только пятерых, Кори. Мы не узнаем, как он действует, пока не попробуем пройти по его следам. По крайней мере в Коннектикуте.
Эйб шумно сглотнул, и его лицо с перебитым носом сразу стало бледным и несчастным.
— Но мы же все равно не найдем трупы тех, кого он убил до Мерседес, верно? Он расчленял их и подбрасывал в холодильник, откуда они попадали прямиком в крематорий.
— Скорее всего ты прав, Эйб, — сказал Кармайн, необычная подавленность которого бросалась в глаза его преданным спутникам. Прежде Кармайн брался за дело, двигаясь с грацией и неумолимостью линкора. Нынешнее расследование явно задело его за живое.
— Что еще можно сказать о преступнике, Кармайн? — спросил Кори.
— Что у него есть свои представления о совершенстве. Убитые девушки приближались к нему, но у каждой был какой-то изъян. Как родинка у Мерседес. Возможно, некоторые отшили его, не стесняясь в выражениях, а ему не нравились подобные слова из девственных уст. Добился он того же, что и любой насильник, — заставил жертвы страдать. Поэтому я пока не могу определить, к какой категории отнести его: к убийцам или насильникам. Да, он и тот и другой, но как он мыслил? Была ли в его действиях конкретная цель?
Кармайн поморщился.
— Нам известно, какие девушки ему нравились, а также то, что такие, как он, встречаются сравнительно редко. Даже призраков видят чаще, чем нашего убийцу. В Норуолке, где случилось два похищения, полицейские прочесали весь город, обошли все школы, опросили сотни людей. Копы перебрали всех — от сборщиков пожертвований до мусорщиков, от почтальонов до продавцов, опрашивали мормонов, «Свидетелей Иеговы» и представителей всех миссионерских религиозных групп. Проверяли работников, снимающих показания счетчиков, сотрудников коммунальных и озеленительных организаций, аварийных служб и телефонных компаний. Полицейские даже сформировали мозговой центр и попытались вычислить, каким образом преступник вступал в контакт с жертвами, но так ничего и не добились. Никто не смог вспомнить ни единой полезной детали.
Кори вскочил.
— Пойду звонить, — сказал он.
— Ладно. Рассказывай про Хаг, Эйб, — велел Кармайн.
Эйб извлек блокнот.
— В Хаге работает тридцать человек с профессором Смитом во главе и мойщицей лабораторной посуды Эллодис Миллер, замыкающей цепочку. — Он вынул из папки два листа бумаги и протянул Кармайну: — Вот ваша копия списка с именами, датами рождения, должностями, продолжительностью работы и прочими сведениями, которые могут нам пригодиться. Опыт работы хирургом есть только у Сони Либман из оперблока. У двух иностранцев нет даже медицинских дипломов, а доктор Форбс признался, что может упасть в обморок, увидев обрезание.
Он откашлялся и перевернул страницу.
— В здании бывает немало людей, которые приходят и уходят в разное время, но их хорошо знают в лицо — это специалисты по уходу за животными, торговцы, доктора из школы медицины. У клининговой компании «Майти Брайт» контракт на уборку, которая проводится с полуночи до трех часов утра по понедельникам и пятницам, но опасными отходами компания не занимается. Ликвидация этих отходов — обязанность Отиса Грина. Он прошел особую подготовку и потому получает несколько долларов прибавки. Сомневаюсь, что «Майти Брайт» имеет какое-то отношение к преступлению, так как Сесил Поттер каждый вечер в девять часов возвращается в Хаг и запирает виварий надежнее, чем Форт-Нокс, чтобы уборщики не сунулись туда. Это же его ребятишки, его макаки. Стоит им услышать шум среди ночи, они закатят жуткий скандал.
— Спасибо, Эйб. Про «Майти Брайт» я не знал. — Кармайн благодарно взглянул на подчиненного. — У тебя сложилось какое-нибудь личное впечатление?
— Кофе у них дрянной, — сообщил Эйб, — да еще какой-то умник из нейрохимической лаборатории поставил тарелку с симпатичными конфетками — розовыми, желтыми, зелеными. Только это не конфеты оказались, а упаковочный полистирол.
— А ты и купился.
— Ага, купился.
— Что-нибудь еще?
— Только негативная информация. Мойщицу посуды Эллодис можно исключить — тупа как пробка. Сомнительно, что пакеты сунули в холодильник, пока Сесил и Отис были на дежурстве. Ручаюсь, это сделали позднее.
— А что известно о других холодильниках?
— Я нашел еще несколько, а всего их семь. Но к другим холодильникам подобраться не так легко, как в Хаге, — местных сотрудников там больше, в помещениях постоянно кто-то находится. Представляете, крыс у них — миллионы! Я и живых ненавижу, а уж мертвых и подавно, особенно после сегодняшнего. Словом, я бы ставил на Хаг.
— И я, Эйб.
Остаток дня Кармайн провел за столом, изучая папки с делами, и вскоре запомнил каждое чуть ли не наизусть. Все папки были довольно пухлыми. В каждом случае полиция прилагала к расследованию больше усилий, чем обычно. Исчезновения шестнадцатилетних девушек с дурной репутацией (иногда даже с приводами) мало кого удивляли, но эти пропавшие были совсем другими. «И их ничто не связывало, — думал Кармайн. Была бы связь, мы быстрее вышли бы на убийцу. Но нет трупа — нет и вещественных доказательств убийства. Сколько бы ни было трупов в этом деле, а сколько их было, пока неизвестно, все они попали в крематорий медицинской школы. Это гораздо удобнее, чем сжигать их, скажем, в лесу. В Коннектикуте много лесов, но люди там попадаются чуть ли не на каждом шагу, к тому же нет таких чащоб, как в штате Вашингтон.