Не нужно быть детективом, чтобы понять, кто проиграл и кто выиграл. Для этого достаточно понаблюдать за лицами играющих. Босх выделил из толпы игроков женщину с большим плюшевым медведем под мышкой. Она играла с двумя автоматами одновременно и, как понял Босх, постоянно проигрывала. Слева от нее стоял мужчина в черной ковбойской шляпе и, поспешно скармливая автомату монетку за монеткой, словно заведенный, дергал ручку. Он играл с автоматом, где ставки были один доллар за кон, и за те несколько минут, что Босх держал его в поле зрения, проиграл не менее шестидесяти долларов.
Босх опять взглянул на выход, сквозь который пассажиры шли на посадку. Толпа рассосалась. Теперь в дверь торопливо проходили одиночные опоздавшие. Некоторые бежали. Босх понял, что на этот рейс ему скорее всего не успеть, но и глазом не моргнул. Если бы ему удалось получить сведения по корпорации «Маккэг, инк.», то это окупило бы все его временные и денежные затраты.
В центре зала послышался вопль, и Босх посмотрел в ту сторону. Мужчина, носивший черную ковбойскую шляпу, теперь размахивал ею над головой, крича, что ему выпал джекпот. Женщина с плюшевым мишкой отошла от своих автоматов и остановившимся взглядом наблюдала за сыпавшимися дождем монетами. Должно быть, звон каждого упавшего на лоток доллара отзывался у нее в мозгу ударом молота, напоминая о собственном проигрыше.
– Ты только взгляни на меня, крошка! – кричал мужчина в черной ковбойской шляпе, взывая к толпе. Потом он упал на колени и стал ребром ладони сгребать нападавшие в лоток доллары в свою шляпу. Женщина с плюшевым медведем под мышкой вернулась к своим двум автоматам.
Как только выход на посадку закрылся, в телефонной трубке послышался голос клерка. Он сообщил Босху, что, по сведениям, которые ему удалось собрать, корпорация «Маккэг, инк.» была создана в ноябре 1962 года и закончила свое существование двадцатью пятью годами позже. Государственная служба по надзору за корпорациями была вынуждена ее закрыть, поскольку на счета перестали поступать какие-либо средства и она в течение года не платила налоги. По мнению Босха, это произошло по той простой причине, что умер Эно.
– Сведения о составе руководящего звена требуются? – осведомился клерк.
– Еще как, – ответил Босх.
– О'кей. Итак, президентом корпорации и ее исполнительным директором значится некий Клод Эно. Диктую по буквам: Э-Н-О. Вице-президентом – Гордон Миттель, с двумя «т». Финансовым директором числится Арно Конклин. Диктую по буквам: А-Р-Н-О...
– Спасибо, не надо. Я понял. Благодарю за содействие.
Босх бросил трубку, подхватил свой дорожный баул и полотняную сумку с документами и рванул к выходу на посадку.
– Едва успели, – раздраженно сказала служащая авиакомпании. – Никак не могли оторваться от «однорукого бандита»?
– Точно, – пробормотал Босх.
Служащая открыла дверь, и он побежал по тоннелю к самолету. Салон был наполовину пуст. Проигнорировав проставленный в билете номер кресла, Босх расположился в пустом ряду. Когда он пристраивал свои сумки на багажную полку, ему в голову пришла интересная мысль.
Опустившись в кресло, он вынул свой служебный блокнот и открыл на странице, где коротко записал полученные от клерка сведения.
През. и ИД – К.Э.
ВП-Г.М.
ФД-А.К.
Достав ручку, он выписал инициалы в одну строчку:
КЭ-ГМ-АК
Потом, с минуту поразмышляв, довольно улыбнулся и написал составлявшие инициалы буквы слитно и в другом порядке:
МАККЭГ
Сердце учащенно забилось, с силой разгоняя кровь по венам. Он чувствовал себя охотником, знающим, что желанная добыча близко. Это был благородный азарт, который не дано понять людям, сгрудившимся у игровых автоматов или игорных столов в казино, сколько бы они ни ставили на кон и ни выигрывали. А еще это был восторг, ничуть не меньший, нежели у парня в черной ковбойской шляпе, которому в аэропорту выпал джекпот.
* * *
Вырулив часом позже на своем «мустанге» из подземного гаража международного аэропорта Лос-Анджелеса, Босх опустил боковое стекло и подставил лицо бившему навстречу упругому потоку прохладного сухого воздуха. Шелест бриза в листьях эвкалиптовых деревьев, сопровождавший его при выезде из аэропорта, он воспринял как своего рода поздравление с успешным возвращением домой. Этот шелест всегда настраивал его на благодушный лад, когда он возвращался из своих странствий в Лос-Анджелес. Ему нравилось думать, что город таким образом приветствует его появление. Кстати сказать, это было то немногое, что ему нравилось в Лос-Анджелесе.
На бульваре Сепульведа он остановился на красный свет и перевел стрелки часов на калифорнийское время. В Лос-Анджелесе было пять минут третьего. Значит, он успеет добраться до дома, переодеться и сжевать какой-нибудь сандвич, прежде чем отправиться в Паркеровский центр на встречу с Кармен Хинойос.
Проехав по дороге № 405, он вырулил на забитую машинами центральную магистраль. Выворачивая руль, Босх почувствовал острую боль в левом бицепсе и подумал, что это следствие или его единоборства с большой рыбой во время субботней рыбалки с Маккитриком, или же страстных объятий Джасмин, которая стиснула его руку, словно клещами, когда они занимались любовью. Посвятив мыслям о Джасмин еще несколько минут, он решил, что из дома обязательно ей позвонит. Хотя они расстались только сегодня утром, ему казалось, будто прошла уже целая вечность. Они договорились встретиться, как только позволят обстоятельства, и Босх надеялся сдержать обещание. Эта женщина продолжала оставаться для него загадкой, которую он только начал разгадывать, едва приподняв завесу, скрывавшую ее тайны.
Дорога № 10 должна была открыться для проезда только на следующий день, поэтому он покатил в обход, поднявшись до Санта-Моники, а потом спустившись в Вэлли. Учитывая загруженность основных магистралей, он выбрал дальнюю дорогу, сочтя, что так будет быстрее. Кроме того, он хотел заскочить в Студио-Сити, где у него имелся абонентский почтовый ящик, которым он пользовался с тех пор, как почтальон отказался приносить почту в его оказавшийся в «черном списке» дом.
Он поехал по дороге № 101, но попал в пробку и, перебравшись на Колдуотер-каньон-бульвар, поехал по окраинным улицам. На Мурпарк-роуд Босх миновал несколько предназначенных под снос зданий, опоясанных по периметру предупреждающей желтой лентой, выцветшей за несколько месяцев на солнце почти до белизны. На многих обреченных домах до сих пор висели объявления из прежней, до землетрясения, эпохи: «Всего 500 долларов – и можно въезжать» или «Только что прошел полную перепланировку». На одном особенно сильно пострадавшем здании какой-то шутник вывел краской из баллончика: «Песенка старой леди спета». В первый месяц после землетрясения это можно было рассматривать как эпитафию всему городу. В те дни Босху и впрямь так казалось. Во всяком случае, газеты тогда писали, что в Лос-Анджелес приезжает куда меньше людей, нежели выезжает. «Ну и плевать, – думал в такие минуты Босх, – я ведь остаюсь».
Свернув на Вентура-фриуэй, он остановился у почты и проверил свой абонентский ящик, но, кроме нескольких счетов и банковских уведомлений, там ничего не оказалось. Потом он заскочил в закусочную и заказал большой сандвич с индейкой и нарезанными кружочками овощами. Снова сев за руль, он ехал по Вентура-фриуэй до тех пор, пока она плавно не перешла в бульвар Кауэнга, а затем покатил к улице Вудро Вильсона. На последнем повороте перед домом он сбросил скорость при виде стоявшей у обочины полицейской машины из ПУЛА и даже помахал парням в форме, хотя знал, что они из подразделения «Северный Голливуд» и его скорее всего не помнят. Так оно и оказалось, поскольку они ему в ответ не помахали.
Добравшись наконец до улицы Вудро Вильсона, он, как обычно, припарковал машину за полквартала от дома, чтобы оставшийся путь проделать пешком. Полотняную сумку с пакетами и банковскими письмами Босх решил оставить в багажнике, поскольку эти документы могли понадобиться ему в нижнем городе. Захлопнув дверцу, он зашагал к дому с дорожной сумкой в одной руке и пластиковым пакетом с сандвичем – в другой.
Почти добравшись до гаража, он заметил патрульную машину, двигавшуюся по улице в его сторону, и пришел к выводу, что это та самая полицейская машина с двумя патрульными, которую он встретил на повороте. По какой-то причине эти парни поехали за ним следом. Босх остановился в нескольких ярдах от дома. Они могли поехать за ним, чтобы узнать дорогу или просто поинтересоваться, с какой стати он им махал. Кроме того, он не хотел показывать патрульным, что живет в обреченном на снос жилище. Но машина медленно проехала мимо, и полицейские даже на него не взглянули. Водитель смотрел на дорогу, а его напарник что-то говорил по рации. «Должно быть, приехали сюда по вызову», – подумал Босх. Подождав, пока машина не скрылась за поворотом, он направился к гаражу, откуда обыкновенно проходил на кухню.
Босх вошел в кухню и сразу почувствовал что-то неладное. Он сделал еще два шага, прежде чем определил, что именно. На кухне непривычно пахло. Мужским одеколоном, уточнил Босх в следующую секунду. Человек, благоухающий одеколоном, недавно побывал в его доме или все еще здесь находится, коротко сформулировал он свои ощущения.
Босх бесшумно поставил дорожную сумку и пакет с сандвичем на пол и потянулся к поясу. Как известно, старые привычки долго не умирают. В следующее мгновение он вспомнил, что сдал свою табельную пушку, а запасная хранится в шкафчике рядом с входной дверью. Первым его побуждением было выскочить из дома и остановить патрульную машину, но потом пришло осознание, что та давно уже уехала.
Тогда он открыл кухонный шкаф и достал из него небольшой разделочный нож. В ящике были ножи и побольше, но он подумал, что маленьким ножом в ограниченном пространстве квартиры легче орудовать. Через арку в стене кухни он выглянул в коридор, ведущий в холл у парадной двери, и прислушался. До него доносился приглушенный рокот шоссе с заднего двора, но никаких посторонних звуков в квартире он не услышал. С минуту он внимал царившей в доме тишине и хотел уже было выйти из кухни, когда до его слуха донесся шорох материи. Словно некто, сидевший в кресле или на стуле, закинул ногу на ногу. Теперь он совершенно точно знал, что в гостиной находится какой-то человек. Или люди. И этот некто догадался о его присутствии.
– Детектив Босх? – услышал он в следующий момент мужской голос. – Можете войти. Вам ничто не угрожает.
Босх знал этот голос, но, возбужденный дерзким вторжением в свое жилище, не смог определить его принадлежность, хотя и не сомневался, что прежде неоднократно его слышал.
– С вами, Босх, говорит заместитель начальника управления Ирвинг, – произнес обладатель знакомого голоса. – Может, все-таки войдете? Тогда никто не пострадает – ни вы, ни мы.
Да, это был голос Ирвинга. Босх расслабился, швырнул нож в ящик, положил пакет с сандвичем в холодильник и прошел из кухни в гостиную. Ирвинг сидел на стуле в центре комнаты. Двое незнакомых мужчин в штатском расположились на диване. Оглядевшись, Босх заметил на кофейном столике обувную коробку, куда он складывал пришедшие на его имя старые почтовые отправления. Папка с делом об убийстве Марджери Лоув, прежде лежавшая на краю обеденного стола, теперь покоилась на колене одного из штатских. Не приходилось сомневаться, что они устроили в доме обыск и перетряхнули все его вещички.