«Боже мой, сколько же приходится врать в последнее время, - подумал Михаил, - у меня скоро нос вырастет как у Буратино!»
Тетечка оказалась просто сущим кладом. Доброжелательно ответила на все интересующие проныру-журналюгу вопросы.
- Девушка интересовалась. Как выглядела? Блондинка, волосы длинные. Как зовут? Ой, сейчас и не вспомню. Оксана, по-моему, или нет - Ксения. Точно Ксения. Но только она не коллекционер. Ей этот ангел не для коллекции нужен был. Она сказала - жених у нее в тюрьме. Она хотела ему ангела отвезти – чтобы он покаялся в содеянном. Сказала – он за убийство сидит.
- Жалко ее, – сказа Миша, – может быть, ей удалось достать все-таки этого ангела. Может быть, она у Всеволода Витальевича смогла купить?
- У Всеволода Витальевича? Вы тоже про него знаете? Этого я и боялась. Похоже, все коллекционеры как только прознали о том, что его уникальное собрание завещано музею, начали свою охоту. Иногда, и нечестную. Простите, если я вас задела. Нет, не думаю, что она смогла купить у него ангела. Очень на это надеюсь. Я ей так сразу и сказала. Не продаст он ей эту фигурку. Хотя, конечно, гарантий нет. Пока Всеволод Витальевич может делать со своей коллекцией все, что ему заблагорассудится. Мы, естественно, заинтересованы в том, чтобы она перешла к нам полностью, и если он сейчас начнет все распродавать…
- Да, действительно. И вы больше не видели эту девушку?
- Нет, не видела.
- Ну что ж, - Миша приложил ладонь к груди, - огромное спасибо за интересную и познавательную экскурсию. Очень рад знакомству с таким замечательным знатоком искусства и просто очаровательной женщиной.
Тетечка заулыбалась, и даже слегка покраснела.
Миша раскланялся и убрался восвояси, дабы не смущать больше служительницу прекрасного своим неотразимым мужским обаянием. Да и лимит вранья, честно говоря, на сегодня у него был исчерпан.
* * *
- Здравствуйте, Мариночка.
- Ах, здравствуйте, Михаил. Вы снова к нам? Как я рада вас видеть! Что-нибудь приглянулось, будете покупать?
- Нет, нет, Мариночка, на этот раз не буду. Я ваши фотографии принес. Вот, пожалуйста, презентую.
- Ох, какая прелесть! Неужели это я! Надо же, я и не знала, что я такая красавица! Вы просто волшебник, Михаил.
- Ну что вы, какой из меня волшебник? Просто вы удивительно фотогеничны, ведь я говорил вам об этом. И потом вы и в жизни такая же красавица, не только на фотографиях.
- Какой вы милый, даже не знаю, как вас благодарить.
- Не надо меня благодарить, Мариночка. Лучше скажите: за ангелом, которого я у вас вчера купил, никто не приходил?
- Вы знаете, приходили. Через полчаса, как вы ушли. Девушка приходила. Ой, так сокрушалась, что не успела. Спрашивала, кто купил. Хотела перекупить. Сказала, двойную цену даст.
- Вот оно что. И что же, вы рассказали ей обо мне?
- Рассказала… Извините меня… Не надо было? Я просто проговорилась, что фигурку купил известный журналист, а потом, кажется, и имя назвала… Простите, ради бога!.. Я не подумала…
- Ничего, ничего, Мариночка. Ничего страшного. Я, может, и на самом деле продам этого ангела. А как она выглядела, эта девушка?
- Такая невысокая, стройная. Симпатичная, пожалуй. Волосы светлые, длинные, до пояса.
- Она не сказала, как ее зовут?
- Сказала. Имя какое-то не наше, не русское. Я сейчас и не вспомню.
- Пожалуйста, Мариночка, вспомните, пожалуйста.
- Сейчас, сейчас. Как же? М-м-м-м... По-моему Милана, или Милена. Как-то так.
- Спасибо, дорогая Марина. Всего вам хорошего. Очень рад был знакомству.
- Заходите почаще. Буду ждать вас.
Конечно, зайду как-нибудь. Как только разберусь с этой девушкой. Невероятно странной, загадочной девушкой... Светловолосой, стройной, симпатичной... Девушкой, которая интересуется стеклянными ангелами и почему-то представляется разными именами.
Глава четырнадцатая
Немая сцена, подумал Михаил, когда дверь распахнулась, и Жанна Александровна возникла на пороге. На ее лице он прочел все оттенки чувств, испытываемых к нему, начиная от недоумения и заканчивая ненавистью, граничащей с удовольствием (все-таки он ей нравился – прав был Тарас Борисович!). Она была в коротком халатике, с распущенными волосами, и Миша удивился, какая она еще молодая – пожалуй, его ровесница. Почему-то ему всегда казалось, что она старше его. Наверное, потому что у нее такая должность, и она очень уважаемый человек в своей профессии.
- Что вы здесь делаете, Плетнев? Как вы меня нашли?
Он засмеялся.
- Здравствуйте, Жанна Александровна. А у вас лифт не работает. Пустите передохнуть?
Она покачала головой, и ответила – не сразу, он даже слегка напрягся: неужели прогонит?
- Что с вами сделаешь? Входите.
Маленькая квартирка. Небогатая. На журнальном столике перед телевизором чашка кофе, тарелочка с печеньем.
- Да, да! – сказала Жанна Александровна, заметив его взгляд. - Собралась отдохнуть после трудовой недели, единственный свободный вечер. Хотела фильм посмотреть, - добавила, погрустнев.
- Давайте посмотрим вместе, - сказал Миша, - а к вашим печенькам позвольте присовокупить свою долю!
Он поставил на стол коробку с тортом и бутылку вина.
Жанна Александровна снова покачала головой:
- Ладно уж, садитесь, раз пришли. Вам чай или кофе?
- Мне, пожалуйста, кофе.
Жанна Александровна ушла на кухню. Миша поудобнее расположился на диване, огляделся.
- А вы одна живете? – крикнул он, стараясь перекричать телевизор, на экране которого главный герой встретил девушку своей мечты.
- Одна, - Жанна Александровна принесла чашку кофе и села рядом. - Вот нож, режьте ваш торт, что ли.
- Жанна Александровна, - серьезно сказал Миша, - вы штопор и бокалы для вина забыли.
Женщина задумчиво посмотрела на Мишу:
- А может не надо, Плетнев?
- Надо, гражданин следователь, надо.
Сохраняя задумчивость, Жанна Александровна пошла на кухню.
Миша открыл бутылку вина, разлил по бокалам.
- Ну что, за знакомство?
- За какое знакомство, Плетнев? Я вас уже два года знаю. Мне кажется, ни один мой выезд без вас не обходится.
- Два года знаете, а имя мое так и не запомнили. Поэтому за знакомство. Разрешите представиться – Михаил, можно просто Миша.
Жанна Александровна огорчилась.
- И правда. Что это я вас все время по фамилии? Приятно познакомиться, Михаил… как по батюшке?
- А не надо по батюшке. Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня уменьшительно-ласкательно: « Миша».
- Вам бы все шутить, Миша. Вы лучше мне скажите - как вы меня нашли?
- Очень просто, Жанна Александровна. Я ведь журналист. Проныра, как вы сказали однажды. Помните?
- Помню, – вздохнула Жанна Александровна, – ну что ж, давайте выпьем по глоточку, и вы мне расскажете: зачем ко мне пожаловали.
- Я вообще-то не пью, - сказал Миша, - но ради вас…
- Я уже поняла, что вы хороший мальчик. Но это на меня не действует, не старайтесь.
Миша засмеялся. Жанна Александровна выключила телевизор, в котором главный герой по пути в спальню рассказывал девушке своей мечты, как он ее любит.
- А меня сегодня с работы уволили, – сказал Миша.
- За что?
- За то, что совал нос не в свои дела.
- А разве ваша работа не в этом заключается?
- В этом.
- А почему же вас уволили?
- Видимо, я слишком глубоко его засунул.
- Это вы сейчас о чем?
- О носе, конечно, а вы что подумали?
- Да я вообще ничего не думала. Просто отдохнуть хотела, фильм про любовь посмотреть, кофе попить с печеньем, а тут вы… Вы зачем пришли? Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Можете, Жанна Александровна.
- Ах, вы все-таки с корыстной целью пришли!
- Не только…
- Сидите спокойно, Миша.
- Я спокойно сижу.
- Сидите на своем месте.
- Мне там неудобно.
- Миша!
- Жанна Александровна…
- Миша!
- Жанна Александровна, я так скучаю, когда долго вас не вижу. Даже мечтаю о том, чтобы случилось какое-нибудь преступление, чтобы снова вас увидеть.
- Какой вы болтун! Не надо, пожалуйста… Вы с ума сошли?
- Да, и уже давно… Разве вы не замечали?
- Миша, перестаньте…
- Жанна Александровна, вы такая красивая! Не отталкивайте меня, прошу вас…
- Миша! Миша…
Самое лучшее, что есть в этом мире - думал он, глядя на спящую рядом Жанну, - это женщина. Теплая, нежная, слабая. Любящая женщина, ласкающая, целующая. Какое счастье эти руки, эти губы, это гладкая кожа, шелковые волосы, тихое дыхание.
Она проснулась от его взгляда, обняла за шею.
- Ты что не спишь?
- Любуюсь, - прошептал он.
- Скажешь тоже, - засмеялась она, - чем там любоваться? Целыми днями на работе, времени на себя вообще не хватает.
- Ты все равно самая красивая, - сказал Миша, - когда я смотрю на тебя на этих выездах, мне не по себе становится. Ты такая нежная, хрупкая, а ходишь там среди всего этого, смотришь, трогаешь. Неужели тебе не страшно, не противно? Неужели не хочется домой - к телевизору, к своему печенью?
- Хочется иногда, - вздыхает Жанна. - Но ведь я училась столько лет и ничего другого не умею. Да и потом: кто-то ведь должен делать и эту работу.
- Ну, пусть кто-то делает, только не ты.
- Ты говоришь как мужчина… – сказала она.
- Расскажи мне о себе, - попросил Миша. – Я совсем ничего о тебе не знаю.
- Что тебе рассказать?
- Ну, например, сколько тебе лет. Откуда ты родом?
- О-о-о! – засмеялась Жанна, - какой ты любопытный!
- Конечно, – серьезно заявил Миша, - хотелось бы знать, с кем я сплю.
- Ну ладно, слушай. Я гораздо старше тебя, мне уже двадцать семь.
- Действительно, гораздо. На целый год!
- Что, правда? А думала тебе года двадцать четыре. Мучилась угрызениями совести. Ты меня успокоил.
- Ну, продолжай. Я внимательно слушаю.
- Роддом я из маленького городка, которого даже нет на карте и название которого ничего тебе не скажет… Я закончила школу. Поступила в институт, получила диплом и теперь работаю. Но это ты уже знаешь! И еще, знаешь что? - она приподнялась на локте, поцеловала его в щеку. - Хватит меня допрашивать! Лучше признавайся: о какой помощи ты говорил? Чем я могу тебе помочь?
- Нет, - замотал он головой, - теперь не скажу.
- Это почему?
- Потому что получится, что ты расплачиваешься со мной за то, что я ублажал тебя всю ночь.
Она засмеялась:
- Ох, ох, ох! Какого ты высокого мнения о себе! Всю ночь ублажал! Уснул сразу же!
- Но ведь это еще не все, – он обнял ее, – я набрался сил и теперь могу… - и он запел: «Эх, раз, еще раз, еще много-много раз!»
Она захохотала, осторожно освободилась из его объятий, встала, накинула халатик.
- Нет, на сегодня хватит. Пойдем, поговорим. Пойдем, мой хороший, – она потянула его за руку.
Глава пятнадцатая
В клубе орала музыка, свет слепил глаза, людей набилось как селедок в бочке. Наде немедленно захотелось домой, но со спины ее подталкивал Ромка, и она уныло поплелась следом за Ясей, энергично пробивающей дорогу к столикам.
Все столики оказались занятыми, и в Наде затеплилась надежда, что они вернутся в общежитие, но тут Ясю окликнули.