Маккалеб говорил, что жизнь на воде дает ощущение покоя и душевного равновесия.
– Это ощущение еще сильнее, когда выходишь туда, – сказал Терри, показывая на океан.
– А долго вы еще будете ремонтировать катер? – неожиданно спросила Грасиэла.
– Да нет. Вот починю второй двигатель, и катер будет на ходу. Останется лишь косметический ремонт. С этим можно не торопиться.
На обратном пути после ресторана Реймонд, надев свой синий свитер, почти бежал впереди них вдоль волнореза, держа в одной руке рожок с мороженым, в другой карманный фонарик, свет которого он то и дело направлял на стены, высматривая крабов, которые сплошным слоем покрывали каменную стену. Уже почти стемнело, так что, когда компания вернулась к катеру Терри, Грасиэле с мальчиком пора было отправляться домой. Еще не расставшись с гостями, Маккалеб почувствовал, что уже скучает по ним.
Когда Реймонд отбежал на достаточное расстояние, Грасиэла опять спросила о расследовании:
– Что вы можете сделать на данном этапе?
– Ну, во-первых, я нащупал ниточку, которую до сих пор не отрабатывали.
– Что это за нить?
Маккалеб рассказал ей о географическом сравнительном анализе, в результате которого он вышел на Михаила Болотова. Заметив, как заволновалась Грасиэла, он заметил, что радоваться пока рано.
– У этого парня алиби, – пояснил Терри. – Так что эта ниточка вполне может оборваться. Но, – продолжил он, – я думаю обратиться в Бюро и попросить их провести баллистический анализ.
– Что такое баллистический анализ? – спросила Гра-сиэла.
– Возможно, этот тип и раньше совершал подобное. Он пользуется очень дорогим оружием. Тот факт, что после первого убийства он от него не отказался и использовал при втором, означает, что это оружие ему необходимо и что, вероятно, он использовал его и раньше. У следователей имеются улики – пули. В Бюро могут все сверить, если я предоставлю им материал.
Грасиэла никак не прокомментировала сказанное, и Маккалебу стало ясно: она, вероятно, инстинктивно поняла, что это дело долгое. Он продолжил:
– Я также намерен навестить пару свидетелей и расспросить их по-своему. В особенности мужчину, который издалека видел часть стрельбы. Но делать это надо очень деликатно. Мне не хотелось бы наступать на пятки Уин-стон, заставить ее чувствовать, что что-то она упустила. Однако я хочу поговорить с этим человеком сам, он наш лучший свидетель. С ним и еще с парой очевидцев того, как вашу сестру… в общем, вы понимаете.
– Я не знала, что в ее деле есть свидетели. Разве в магазине были люди? – изумилась Грасиэла.
– Нет, не прямые свидетели. Но есть женщина, которая проезжала мимо в машине и слышала выстрелы. Есть также двое коллег вашей сестры, с которыми она в тот вечер работала в «Таймз». Мне необходимо поговорить с ними самому, убедиться, не припомнили ли они что-нибудь новое.
– В этом я могла бы вам помочь, – сказала Грасиэ-ла, – я знаю большинство ее друзей.
– Это хорошо, – кивнул головой Маккалеб. Какое-то время они шли молча. Реймонд по-прежнему
бежал впереди. Грасиэла нарушила молчание.
– Могу ли я попросить вас об одолжении?
– Разумеется.
– Дело в том, что Глори имела обыкновение навещать одну женщину, миссис Отеро. Она оставляла у нее Рей-монда, если у меня не получалось его взять. Но Глори ходила к этой женщине и одна, поделиться своими проблемами. Может быть, вам стоит с ней поговорить?
– Уф, я не уверен. Вы хотите сказать, что эта женщина может что-то знать о Глори? Или просто чтобы ее утешить?
– Вдруг она чем-нибудь поможет.
– Чем она может помочь. И вдруг его осенило.
– Чем она может помочь. И вдруг его осенило.
– Она что, ясновидящая?
– Ну да. Медиум. Глори доверяла миссис Отеро. Она говорила, что эта женщина общается с ангелами, и Глори верила в это. Она звонила мне несколько раз, повторяла, что хочет поговорить со мной. Вот я и подумала, может, вы съездите вместе со мной, – смущенно проговорила Грасиэла.
– Даже не знаю. Понимаете, я не верю в подобные вещи. Не знаю, о чем я стану говорить с ней.
Грасиэла ничего не сказала, но так посмотрела на Маккалеба, что он почувствовал ее неодобрение.
– Грасиэла, я видел на своем веку слишком много страшных вещей, чтобы верить во что-то подобное. Как где-то там наверху могут обитать ангелы и спокойно смотреть, как люди здесь, внизу, вытворяют такое!
Грасиэла по-прежнему сохраняла молчание, и Терри чувствовал ее осуждение.
– Хорошо, я подумаю и дам вам знать, – сказал он.
– Прекрасно.
– Не расстраивайтесь, прошу вас.
– Вы простите меня. Я вовлекла вас в это дело, даже не спрашивая согласия. Не знаю, что на меня нашло. Просто я подумала, что вы…
– Грасиэла, что вы говорите. Теперь это дело настолько же мое, насколько и ваше. Понимаете? Только не надо отчаиваться. Как я уже сказал, есть несколько существенных фактов, которые я должен проверить. И Уинстон вовсе не собирается умывать руки. Подождите несколько дней. Если я зайду в тупик, тогда мы с вами поедем к миссис Отеро. Договорились?
Она кивнула, но Терри видел, что она разочарована.
– Господи, она была такой хорошей, – после некоторого молчания произнесла Грасиэла. – Рождение ребенка полностью изменило ее жизнь. Глори взяла себя в руки, переехала ко мне и наконец поняла, что в жизни важно, а что нет. По утрам у нее были занятия в колледже при Калифорнийском университете. Вот почему она пошла на вечернюю работу. Глори была умница и собиралась продолжать карьеру – стать репортером.
Теперь молчал Маккалеб. Он знал, что Грасиэле нужно было выговориться.
– Из Глори получился бы отличный репортер. Я в этом уверена. Ее волновали судьбы других людей. В чем только не участвовала как доброволец. После уличных беспорядков в Саус-Сентрал4помогала приводить улицы в порядок. А когда случилось землетрясение, она помчалась в больницу, в приемное отделение, только для того, чтобы утешать пострадавших, повторяя, что все будет хорошо. Она подписала документы на донорство органов. И сдавала кровь – какая бы больница ни обращалась с такой просьбой, Глори откликалась. У нее была редкая группа крови. И сама она была редкий человек. Иногда мне ужасно хочется, чтобы мы поменялись местами и в тот магазин вошла бы я.
Терри невольно обнял девушку за плечи, утешая ее.
– Ну, ну, будет, – сказал Терри. – Ты же помогаешь стольким людям в больнице. И потом, Реймонд! Никто, кроме тебя, не заменит ему мать. Ты должна запретить себе думать о таких вещах. И вообще, то, что произошло с твоей сестрой, не должно происходить ни с кем.
– Но я точно знаю, что с настоящей мамой Реймонду было бы лучше.
Маккалеб просто не знал, что ей сказать. Он с нежностью погладил ее по плечам, по шее. Терри чувствовал, что девушка на грани рыданий, но был только один путь, чтобы она утешилась.
Они уже почти подошли к катеру. Реймонд ждал их у ворот, всегда немного приоткрытых, так как проржавела пружина и ворота плотно не захлопывались.
– Нам пора, – сказала Грасиэла и поймала шустрого мальчика. – Уже поздно, а тебе завтра в школу.
4 Саус-Сентрал – р-н Лос-Анджелеса, имеющий репутацию самого неблагополучного и опасного.
– А как же удочка? – запротестовал малыш.
– Не волнуйся, мистер Маккалеб позаботится обо всем.