Впрочем, как только она ушла, поведение Аарона изменилось. Он встал с постели и, пропустив свои обычные утренние двадцать минут в ванной, направился прямиком к рабочему столу. Он рылся в царившем на нём его хаосе, пока не выудил из него Дианины золотые часы. Я проследил за движениями его глаз – он снова и снова перечитывал выгравированную на них надпись. Потом он дважды надавил на ромбовидный выступ на ребре часов. Хотя я ясно видел их циферблат, разрешения не хватало, чтобы рассмотреть крошечный индикатор, который на нём после этого появился, но цифровой дисплей при этом превратился в шесть старомодного вида нулей, составленных из шести коротких палочек каждый. Режим таймера, догадался я.
Аарон дотронулся до внутренней поверхности своего левого запястья, от чего на дисплее его медицинского импланта также зажглись шесть светящихся нулей. Он одновременно нажал кнопку на часах Ди, зажав их в правом кулаке, и этим же кулаком коснулся медицинского импланта, запустив оба таймера одновременно.
– Раз Миссисипи, два Миссисипи, три Миссисипи…
– Аарон, что ты делаешь?
– Шесть Миссисипи, семь Миссисипи, восемь Миссисипи…
– Аарон, пожалуйста, скажи, что ты делаешь. Эти песнопения для тебя совершенно не характерны…
Он продолжал подсчитывать Миссисипи, нагромождая всё больше и больше рек (или штатов?). На каждой десятой Миссисипи он начинал снова. После шести полных циклов он сжал правую руку и одновременно ткнул костяшками в контактную зону импланта. Посмотрел на его дисплей.
– Пятьдесят семь секунд, – пробормотал он тихо, почти про себя. Потом разжал кулак с часами Ди. – Шестьдесят секунд!
– Конечно, – быстро сказал я. – Мы же знали, что они спешат.
– Заткнись, ЯЗОН. Просто заткнись, хорошо? – Он вышел из квартиры. На борту было утро, и травянистые коридоры заливал розовый свет зари. Аарон прошагал к остановке лифта, и я раскрыл перед ним дверь. Задержавшись на мгновение, он развернулся, выпятил челюсть и направился ко входу в лестничный колодец.
23
Он вышел из него сорока четырьмя уровнями ниже, немного запыхавшись. Он, однако, всё ещё находился в трёхстах метрах от входа на ангарную палубу, и этот путь по коридорам с покрытыми водорослями стенами его дыхания не выровнял. Он зашёл на склад оборудования, помещение несколько неправильной формы из‑за проходящих за его стенами вентиляционных и канализационных трубопроводов.
В помещении работал пылевичок, крошечный робот‑пылесос, чистивший пол. Автомат направил на Аарона свой глаз‑эхолокатор, вежливо бибикнул и запрыгал в сторону. С пола он вскочил на крышку стола; гидравлика его конечностей при этом зашипела сжатым воздухом. На столе он подпрыгнул снова и приземлился на крышу стоящих в ряд металлических шкафов; его резиновые ступни поглотили если не весь, то бо́льшую часть звука удара о металл. Его пылесос зашипел, и пылевичок принялся пожирать успевшую скопиться там пыль.
К сожалению, действия, предпринятые пылевичком, чтобы убраться с дороги Аарона, пропали втуне. Он прошёл прямиком к ряду шкафов и начал их все открывать. Пылевичок, очевидно, ощутил вибрацию листового железа, из которого были сделаны шкафы, и впал в оцепенение до тех пор, пока Аарон не уберётся восвояси.
Сначала Аарон нашёл себе инструментальный пояс с петлями для подвешивания инструментов и множеством мелких карманов на «липучках». После этого он выбрал ручной фонарь, плоскогубцы, слесарные ножницы, запасной счётчик топлива и горсть электронных компонентов, большинство из которых он брал из пластиковых контейнеров так, чтобы мои камеры не могли этого видеть. У меня, разумеется, была опись содержимого каждого шкафа, но что где лежит внутри шкафа, я не имел ни малейшего понятия. Он захлопнул металлические дверцы, и пылевичок снова принялся за работу.
В торце складского помещения имелась шлюзовая камера. Это была защищённая от дурака вращающаяся модель: цилиндрическое помещение достаточно большое, чтобы вместить пару человек, с единственной дверью. Аарон вошёл внутрь, задвинул за собой дверь и наступил на педаль, поворачивающую цилиндр на 180 градусов. Он снова откатил в сторону дверь и вышел в огромное пространство ангарной палубы. Там он быстро оглядел окна П‑образного центра управления в десяти метрах у него над головой, опоясывающие три из четырёх сторон ангара. Они были темны – так же, как в ночь, когда умерла Диана.
Аарон зашагал вглубь ангара. Упругое биопокрытие уже давно оттаяло и приглушало его шаги вместо того, чтобы отмечать их громовым хрустом. Некоторые из повреждённых участков уже были заменены, для остальных пока выращивали замену в гидропонных лабораториях.
Но путь Аарона лежал мимо мест с потрескавшимся и расколотым покрытием. Он направлялся не туда, где я припарковал «Орфей», и это стало для меня неожиданностью. Широким уверенным шагом Аарон направился прямиком к «Поллуксу», самому дальнему от «Орфея» в тесном ряду челноков. Биопокрытие закончилось прежде, чем он достиг цели – оно не было достаточно прочным, чтобы выдерживать давление колёс. Когда он сошёл с него на металлическую поверхность, его шаги стали громче и решительней.
«Поллукс» выглядел в точности как «Орфей» перед его незапланированным полётом, за исключением, разумеется, названия и бортового номера, начертанных полуметровыми буквами на серебристом корпусе.
Корабль удерживали над полом телескопические шасси, оканчивавшиеся толстыми резиновыми колёсами: одно под углом бумеранга, два других под серединой каждого из крыльев. Кончики крыльев находились примерно на уровне глаз Аарона. Он согнулся в пояснице и забрался под крыло, пропав из моего поля зрения. Звуки его движения, приглушённые крылом, порождали странное эхо от титанового с боровыми добавками корпуса, и за ними было трудно следить.
Внезапно он затих. Я триангулировал его канал медицинской телеметрии и предположил, что он находится непосредственно под центральным цилиндрическим корпусом челнока. Эта часть аппарата находилась менее чем в метре от пола, так что он не мог там стоять в полный рост. Ага – слабый признак напряжения в его телеметрии, за которым последовало небольшое дрожание ЭКГ. Он лёг на пол, и от прикосновения спины к холодному полу его сердце подпрыгнуло. Более чем вероятно, что он расположил тело вдоль оси «Поллукса». Это означало, что прямо у себя над головой, а также в отдалении справа и следа он мог видеть колёса посадочных шасси.
Я услышал звяканье инструментов, потом громкое потрескивание. Это, вероятно, означало, что он воспользовался гаечным ключом, чтобы открыть технический люк. Который из них? Вероятно, AA/9, квадратный люк со стороной около метра. Внезапно диафрагма моей настенной камеры немного сжалась, что означало, что он включил фонарик. Я знал, что он видит в пляшущем жёлтом луче: топливопроводы толщиной от одного до пяти сантиметров; фрагмент пузатого главного топливного бака, вероятно, покрытый моторным маслом; гидравлику, в том числе насосы и клапаны; переплетение оптических волокон, местами собранных клипсами в пучки; и аналоговый топливный счётчик с круглым циферблатом.
– Что ты делаешь? – спросил я в пространство ангара, делая небольшие паузы между словами, чтобы скомпенсировать эхо из‑за открытой полости в корпусе у него над головой.
– Плановое техобслуживание, – ответил он. Даже с его нечитаемой телеметрией я знал, что он лжёт.
Он стучал и звякал в течение трёх минут двадцати секунд, а я всё не мог сообразить, что он задумал. Потом он уронил что‑то, сначала лязгнувшее, а потом издавшее второй металлический звук потише. У его плоскогубцев рукоятки были обтянуты резиной; видимо, он их уронил, и они отскочили от пола, дважды стукнувшись об него. Он их подобрал. На самом пределе слышимости я различил скрип сжимаемых плоскогубцев, но стука я перед этим не слышал – видимо, он зажал ими что‑то мягкое. Топливопровод, ведущий к топливному счётчику, представлял собой резиновую трубку: это был, вероятно, он.
Я слышал, как Аарон едва слышно постанывает, а его ЭКГ показывала, что он производит физические усилия. Потом из‑под «Поллукса» вырвалась струя янтарной жидкости. Должно быть, он воспользовался ножницами, чтобы перерезать топливопровод. Струя быстро иссякла, и я предположил, что он пережал его выше разреза, прекратив утечку.
– Аарон, – сказал я, – я боюсь, что ты испортишь «Поллукс». Пожалуйста, скажи мне, что ты пытаешься сделать.
Он ничего не ответил и продолжил лязгать чем‑то, мне не видимым. К этому времени я уже понял, что он делает – заменяет топливный счётчик челнока.
– Аарон, тебе не стоит работать с системой подачи топлива в одиночку.
Даже его покерная телеметрия не смогла скрыть его реакции на то, что он увидел, подсоединив новый манометр и прочитав его показания. Главный топливный бак «Поллукса» был полон лишь на четверть.
– Они все такие же, да, ЯЗОН?
– Какие именно?
– Чёрт возьми, ты знаешь, о чём я говорю. Корабль Дианы не расходовал всего этого топлива. – В его голосе, даже искажённом эхом изнутри корпуса челнока, послышался опасный надлом. – Его там было немного с самого начала.
– Я уверен, что ты ошибаешься, Аарон. Зачем Космическому Агентству посылать нас в полёт с недостаточным запасом топлива? – Я послал короткий радиосигнал на «Поллукс», активируя его электрические системы.
– Эти корабли больше не смогут подняться на орбиту, – сказал Аарон. – Не со дна гравитационного колодца планеты. Они застрянут внизу после первой же посадки.
Всё, конечно, было не настолько плохо.
– Топлива достаточно для облёта Колхиды.
– Но не для того, чтобы вернуться на орбиту. Великолепно.
«Поллукс» начал медленно клониться вперёд – его переднее шасси втягивалось в корпус.
– Господи! – Я слышал, как металлические пряжки инструментального пояса Аарона звякнули о пол, когда он попытался перекатиться сначала влево, потом вправо. Но челнок опускался быстрее. Далёкие концы крыльев бумеранга уже были всего в полуметре от пола; раздутое брюхо центрального корпуса ещё ниже.
– Чтоб ты сдох, ЯЗОН! – Судя по узору металлических позвякиваний, Аарон свернулся клубком, втискиваясь в полость, появившуюся в корпусе после удаления технического люка AA/9. Треск ломаемой кости разнёсся по ангару. Ниже, ниже, ни… Действие прервано, ошибка первого уровня. Нога шасси прекратила втягиваться. Аарону удалось перерезать ножницами гидравлическую линию. Но он был в ловушке, его грудь сдавлена, дыхание затруднено.
– Аарон! – разнёсся по ангару голос Кирстен Хоогенраад. Чёрт, я ведь проверял её телеметрию пять минут назад, она была отсюда в четырёхстах метрах! Надо было проверять чаще.
Аарон застучал чем‑то изнутри по корпусу «Поллукса». Кирстен кинулась на звук. Она застыла, отрыв рот, при виде завалившегося на нос челнока в начале ряда себе подобных, стоящих прямо.
– Аарон?
Приглушённый голос:
– Кир‑стен…
– О, доктор Хоогенраад, – быстро сказал я, добавив в свой голос нотки озабоченности. – Он возился с системой подачи топлива «Поллукса». Должно быть, случайно перерезал линию гидравлики, ведущую к переднему шасси.
Снова его голос, слабый и хриплый:
– Нет, это…
Клац! Клац!Убраны предохранительные стержни внешних ворот ангарной палубы. Кирстен не знала, что это за звук, но по ЭЭГ Аарона было понятно, что он его узнал. И замолк.