Стало известно, что конец света оказался отнюдь не концом, что война если и не закончилась, то перестала носить глобальный характер, и что в ней был очевиден победитель – Core, чем бы оно ни было, одерживало верх, и теперь нужно было жить на одной планете с ним. Постепенно страх ослабевал, потому что в Союзе не происходило ничего ужасного, Собрание после заключения Договора, по крайней мере, внешне, не выказывало особого беспокойства, и тихое существование острова продолжилось. Не все государства исчезли с карты мира, старые связи Союза начали медленно восстанавливаться, в порт Гринхиллс начали заходить суда с товарами из соседних стран. Союзу тоже было что предложить, и постепенно остров, пусть и способный существовать совершенно самостоятельно, перестал пользоваться лишь плодами труда своих жителей.
Через три года после Битвы и появился на свет Роберт, и за всю его жизнь мало что изменилось на острове, а если перемены и были, то большей частью не к худшему. Но после войны жители Союза почти перестали путешествовать за его пределы, и чем дольше существовало их маленькое общество, тем меньше находилось желающих покинуть его. Похоже, обитателей Союза не слишком интересовало то, что происходило за пределами острова, или, по крайней мере, большинство делало вид, что их умы заняты исключительно внутренними делами. Вдобавок, официальные лица, если так можно было сказать об участниках Собрания, явно поддерживали такую точку зрения.
Но всегда найдется тот, кого любознательность неудержимо влечет на тот, другой берег – реки, моря или межпланетного простора. Они есть везде, и Роберт был одним из них. И для начала он очень хотел выяснить, что же на самом деле творится в огромном послевоенном мире за пределами острова.
Вкратце, о мироустройстве после Битвы было известно следующее. Большая часть планеты контролировалась той самой организацией (называемой так за неимением лучшего термина), известной под названием Core, полностью ликвидировавшей на своей территории частную собственность и создавшей экономику, всецело полагающуюся на научное планирование. Страны, оставшиеся независимыми и не подвластные Core, именовались Неприсоединившимися Странами, и одной из таких стран был Зеленый Союз, который, впрочем, в отличие от большинства других Неприсоединившихся, не являлся национальным государством. Было известно, что Core имело доступ практически ко всем научным и технологическим достижениям человечества, накопленным за всю его историю, и по уровню технологического развития превосходило все Неприсоединившиеся Страны, причем сама степень этого превосходства не могла быть оценена жившими вне Core даже приблизительно.
Core сосредоточило внутри себя практически все научные исследования и высокотехнологичные разработки, отчасти потому, что наиболее технологически развитые страны изначально стали его основой, отчасти потому, что любой ученый или инженер, совершивший что-нибудь мало-мальски значимое, обычно вскоре получал приглашение от одного из университетов Core и от подобных приглашений мало кто отказывался. Этому никто не удивлялся – условия жизни в Core, по слухам, превосходили все, чем могли располагать простые жители довоенного и неприсоединившегося послевоенного миров, а профессии ученого и инженера были там одними из самых уважаемых и почетных.
Последствия технологического превосходства не заставили себя ждать. Фактически Core обладало абсолютной монополией на освоение космоса – Неприсоединившиеся Страны обычно были слишком заняты внутренними делами, чтобы вообще уделять внимание подобным вещам, а уж такой роскоши, как полеты человека за пределы земной атмосферы, они просто не могли себе позволить. Вопросы коммуникаций и информации о погоде и прочих вещах, которые требовали наличия искусственных спутников, решались просто – все это можно было получить у Core за более чем умеренную плату, а часто и вовсе безвозмездно. Теперь Роберт знал, почему тайфуны никогда не приходят неожиданно...
Второй областью, которую Core контролировало целиком и полностью, являлась ядерная энергетика. Многие из Неприсоединившихся Стран считали ее использование неприемлемым – Зеленый Союз с его радикальными взглядами на экологию, разумеется, относился к их числу. Те же, кто придерживался иного мнения, предпочитали покупать реакторы у Core – это опять-таки было неизмеримо дешевле и безопаснее, чем заниматься собственными разработками. Надежность изделий, произведенных в Core, стала поистине легендарной, и постепенно многие стали предпочитать приобретать любые потенциально опасные системы и установки, нежели проходить тернистый путь собственных проб и ошибок.
Между каждой из Неприсоединившихся Стран и Core был заключен договор – в этом смысле Зеленый Союз отнюдь не был исключением. Мало кто сомневался в том, что у Core имелись средства для проверки соблюдения условий договоров, а те, кто надеялся скрыть свои деяния, платили за все сполна. Нарушение договора было самоубийственным для правительства Неприсоединившейся Страны, в серьезных случаях – в самом прямом смысле. Идея о невмешательстве во внутренние дела суверенного государства для Core не значила ровным счетом ничего, а договоры были единственными соглашениями, регулирующими его отношения с Неприсоединившимися. Их несоблюдение означало, что вмешательство будет неизбежным, и отнюдь не дипломатическим – переговоры велись до нарушения, но не после. Не одна Неприсоединившаяся страна исчезла таким образом с карты, будучи поглощенная Core.
Перспектива войны с Core наводила смертельный ужас на любого политика, потому что со дня Битвы Битв никто и никогда не выигрывал не то что войны или кампании, но ни одного сражения против сил Core, роботизированные армии которого из-за все того же неизмеримого технологического превосходства просто стирали противников с поля боя. О мощи боевых машин знали не только власти – нередки были случаи, когда солдаты просто отказывались сражаться против сил Core, предпочитая бросать практически бесполезное в бою против роботов оружие и все, как один, сдаваться в плен.
Впрочем, с течением времени Core все более и более неохотно прибегало к широкомасштабным операциям, предпочитая тонкие операции с помощью неких секретных сил, о которых не было известно практически ничего. Более того, нетрудно было догадаться, что зачастую вмешательство могло заключаться всего лишь в свободном предоставлении правдивой информации тем, кто хотел ее получить...
IV. Абсолютное оружие
И пусть не говорят нам, – продолжал старый ученый, – что, дескать, мы достигли уже всего необходимого, отлично приспособились к существующему порядку вещей и нам нечего бросаться, как они говорят, в авантюры. Жизнь только в движении! В непрерывном движении вперед. Мы еще только начинаем жить по-настоящему, и стыдно нам уклоняться от зова жизни.
Г. Б. Адамов. «Изгнание владыки»
Главное здание университетского комплекса, кроме просторных аудиторий и залов, смотровой площадки и небольшой обсерватории на вершине центральной башни, множества научных лабораторий и огромной библиотеки со старинными бумажными книгами, содержало в себе и более таинственные вещи – в нем был подвал.
Термоядерный реактор, построенный сразу после Битвы Битв, в куда как менее спокойные времена, был упрятан в огромный подземный бункер под зданием, и его было намного интереснее рассматривать на подробнейших схемах и фотографиях, чем видеть бетонные стены и трубы, обслуживаемые исключительно роботами.
В то же время Центральный компьютер, расположенный в том же подвале и бывший в своем роде уникальным, стал достопримечательностью университета и одновременно источником студенческих баек – несмотря на то, что его историю мог прочитать в Сети любой желающий. Машина, а точнее, система машин с тройным резервированием, была введена в строй сразу после Битвы. После многократных модернизаций от исходной электронной начинки не осталось ни единой детали, но избыточность позволяла не прекращать работу компьютера во время замены отдельных частей и обновления программ, поэтому он стал одной из старейших непрерывно действующих систем. Впрочем, дальнейшее развитие компьютерной техники в Core явно вело к тому, что машины, работающие без отключений и сбоев десятилетиями, становились обыденностью...
Несмотря на то, что доступ к Центральному компьютеру был возможен с любого терминала, по-настоящему увлеченным хакерам обязательно хотелось увидеть саму машину – и на это были причины. Ее конструкция предполагала жидкостное охлаждение и стойки электронной аппаратуры с прозрачными стенками, наполненные хладагентом и подсвеченные разными цветами, занимавшие целый зал в подвале главного здания, притягивали энтузиастов компьютерной техники как магнит.
По древней традиции, бравшей начало в историях о первых хакерах, в подвал нужно было пробираться обязательно ночью, хотя роботизированным системам безопасности университета, способным воспринимать отнюдь не только видимый свет, темнота ничем не мешала. Двери, ведущие в комнаты с аппаратурой, открывались вводом слов из зашифрованного сообщения, которое нужно было декодировать каждому, кто собирался проникнуть внутрь. Получив исходный текст, Александр заглянул в словарь, удивился прилагательному, столь странному для упоминавшейся в сообщении птицы, и лишь после поиска в Сети выяснил, что фраза, имеющая давнюю историю, уже стала традиционной.
Еще одним примечательным местом главного здания комплекса, непосредственно связанным с Центральным компьютером (хотя об этом знали не все), было Амазонское кафе. Хладагент, циркулировавший в системе охлаждения, через теплообменник нагревал воду, которая подавалась в большой, более чем в сотню кубометров воды, аквариум, вдоль одной из прозрачных боковин которого и было устроено кафе. Флора и фауна внутри воспроизводили уголок одной из рек бассейна Амазонки, а интерьер кафе был украшен растениями тропического леса, так что сидящие за столиками пили кофе и беседовали посреди цветущих орхидей, пестрых диффенбахий и раскидистых, с темно-зелеными резными листьями, монстер, в то время как за стеклом среди пышных зарослей водяных растений неторопливо проплывали полосатые скалярии и сверкали, словно красные и голубые искорки, неоны и тетры.
После обеда за одним из столиков побольше собрались четверо студентов. За окнами моросил кажущийся нескончаемым мелкий осенний дождь, но в кафе было тепло и не слишком влажно – микроклимат помещения все-таки сделали, скорее, комфортным для людей, чем имитирующим дождевой тропический лес.
Сначала Александр, который на протяжении всего дня выглядел слегка не выспавшимся, рассказывал Роберту, Алисе и Ирине о проникновении в пресловутый машинный зал. Кроме стоек с аппаратурой, заполненных жидкостью, и сверкающих сотнями огней, удачливого «лазутчика» ожидал подключенный напрямую к машине терминал, выводивший на экран избранные цитаты из «Истории хакеров» и позволявший вести диалог с искусственным интеллектом машины, достаточно совершенным, чтобы поддерживать беседу на естественном языке. В конце рассказа Александр настоятельно порекомендовал остальным повторить его вылазку.