За ужином Эйласа усадили рядом с принцем Трюэном, уже повзрослевшим и превратившимся в плотного, угрюмо-красивого молодого человека с тяжеловатыми скулами и круглыми темными глазами, разделенными длинным аристократическим носом. Трюэн тщательно одевался так, как подобало его рангу — по-видимому, он не раз уже подумывал о том, что после смерти отца, принца Арбамета, ему предстояло унаследовать тройский престол.
Как правило, Эйлас не воспринимал Трюэна всерьез, чем вызывал раздражение кузена, погружавшегося в недовольное молчание. На этот раз, однако, Эйлас решил воздержаться от насмешек, так как стремился узнать как можно больше о происходящем в столице, и Трюэн с готовностью принялся просвещать деревенского родственника.
«Воистину рад видеть, что ты наконец расстался с Родниковой Сенью, где время проходит, как во сне!» — заявил Трюэн.
«У нас мало неожиданностей, — согласился Эйлас. — На прошлой неделе кухарка пошла в огород нарвать зелени, и ее ужалила пчела. В последнее время это было самое заметное событие».
«В Миральдре все по-другому, уверяю тебя! Сегодня мы инспектировали большой новый корабль. Надеюсь, он приумножит мощь нашего флота, и у Казмира вскочит новый чирей на заднице. Он хочет заключить союз со ска и подговорить их к совместному нападению на нас, представляешь?»
«Кому охота связываться со ска?»
«Вот именно. Думаю, у Казмира кишка тонка, и он бросит эту затею. И все же, мы должны быть готовы к любому развитию событий — в совете я постоянно подчеркиваю это обстоятельство».
«Расскажи о новом корабле».
«Ну, по конструкции он напоминает суда из южных аравийских морей. Широкий на уровне палубы, но быстро сужающийся к ватерлинии корпус делает его одновременно подвижным и устойчивым. Две короткие мачты; каждую примерно посередине пересекает длинная рея. Один конец реи закрепляется на палубе, а другой высоко поднимается, что позволяет улавливать верховой ветер. Такой корабль может резво бежать по волнам даже в почти безветренную погоду, в любом направлении. На носу и на корме установят катапульты и прочие снаряды — на тот случай, если придется защищаться от ска. Король хочет — учти, это секретные сведения! — чтобы в кратчайший срок после пробного плавания я отправился в путь; мне поручена важнейшая дипломатическая миссия. Пока что не могу вдаваться в подробности. А ты зачем приехал в Миральдру?»
«Меня вызвал король».
«С какой целью?»
«Я и сам толком не знаю».
«Что ж, посмотрим, посмотрим! — благосклонно и величественно произнес Трюэн. — Я замолвлю за тебя словечко на следующем совещании с его величеством. Это может способствовать твоему продвижению и в любом случае не помешает».
«Очень любезно с твоей стороны», — ответил Эйлас.
На следующий день Гранис, Трюэн, Эйлас и несколько приближенных короля выехали кавалькадой из Миральдры и промчались по мостовым Домрейса, направляясь к укрепленной верфи в устье Бешеной реки, в двух милях к северу от города. Всадники проехали под охраняемыми подъемными воротами и, спешившись, прошли по подмостям на козлах к небольшой бухте, незаметной с моря благодаря излучине реки.
«Мы хотели бы, чтобы никто не знал о новом корабле, — объяснял король Эйласу, — но шпионы не принимают во внимание наши пожелания. Они спускаются с гор по ночам и смешиваются с толпой корабельных плотников. Иные прибывают на лодках, другие даже вплавь! Мы знаем только о тех шпионах, которых ловим — но тот факт, что мы их ловим все чаще, означает, что их становится все больше. Казмир явно не находит себе места от любопытства… А вот и корабль! Сарацины называют суда такого типа „фелуками“. Заметь, какая низкая осадка! Корпус по форме напоминает рыбу и рассекает волны, почти не оставляя попутную струю. Работники уже устанавливают мачты, — Гранис указал на шест, подвешенный к подъемной стреле. — Мачта из строевой ели, легкая и упругая. А вот лежат реи: каждая из нескольких еловых шестов, сращенных наискось, склеенных, стянутых железными хомутами и просмоленных. Получаются очень длинные брусья, сужающиеся на концах. Лучших мачт и рей нет на свете, уже через неделю мы их проверим. Корабль будет называться „Смаадра“, по имени битне-сказийской богини моря. Давай-ка взойдем на борт».
Гранис возглавил процессию, направившуюся в кормовую каюту: «Не так удобно, как на торговом судне, но места достаточно. Вы садитесь здесь, — старый король указал Трюэну и Эйласу на скамью. — Стюард, позовите сэра Фэймета; можете также подать нам что-нибудь выпить и закусить». Гранис уселся за стол и воззрился на двух молодых людей так, будто впервые их увидел: «Трюэн, Эйлас! Теперь слушайте меня всеми четырьмя ушами. Вам предстоит отправиться в путь на „Смаадре“. Обычно новый корабль тщательно проверяют в нескольких пробных плаваниях, испытывая надежность всех его частей. Мы проведем такие испытания, но со всей возможной расторопностью».
В каюту вошел сэр Фэймет — крепко сложенный седой вояка с лицом, словно высеченным из неровного камня. Он коротко поклонился королю и тоже уселся за стол.
Гранис продолжал: «На днях я получил сообщение из Лионесса. Похоже на то, что король Казмир, извиваясь и шипя, как раненая гадюка, отправил тайную делегацию в Скаган. Он надеется на помощь флота ска — по меньшей мере на защиту лионесских войск во время высадки в Тройсинете. Пока что ска не взяли на себя никаких обязательств. Казмир и ска, разумеется, не доверяют друг другу; каждая из сторон рассчитывает приобрести преимущество при первой возможности. Очевидно, однако, что Тройсинету угрожает нешуточная опасность. Если нам нанесут поражение, Старейшие острова будут порабощены — либо безжалостным Казмиром, либо еще более безжалостными ска».
Трюэн весомо вставил: «Тревожные вести!»
«Несомненно — и нам надлежит принять меры предосторожности. Если „Смаадра“ хорошо себя покажет, немедленно начнется строительство еще шести таких же кораблей. Кроме того, я хотел бы оказать на Казмира давление, как военное, так и дипломатическое — хотя в этом отношении трудно надеяться на успех. И все же — попытка не пытка! С этой целью я намерен как можно скорее отправить на „Смаадре“ послов — сначала в Даот, Блалок и Помпероль, затем в Годелию и, наконец, в Южную Ульфляндию. Командовать кораблем будет сэр Фэймет, а вы, Эйлас и Трюэн, станете его помощниками. Я поручаю вам эту миссию не для того, чтобы вы укрепляли здоровье, развлекались или удовлетворяли тщеславие; я хочу, чтобы вас научила жизнь. Ты, Трюэн — мой наследник. Тебе следует многому научиться — как в области морского военного дела, так и в том, что касается дипломатии и понимания образа жизни, характера и обычаев других народов Старейших островов. То же относится и к Эйласу — он обязан оправдать свое высокое положение и княжеские привилегии отличной службой на благо тройского государства».
«Государь, я сделаю все, что смогу», — пообещал Эйлас.
«Можете на меня положиться!» — эхом отозвался Трюэн.
Король Гранис кивнул: «Хорошо: ничего другого я не ожидал. Зарубите на носу, что на всем протяжении этого плавания вы подчиняетесь капитану, сэру Фэймету. Внимательно слушайте его и перенимайте его бесценный опыт. Он не нуждается в ваших советах — будьте добры, держите свои мнения и замечания при себе, пока капитан сам не предложит вам их высказать. По сути дела, в этом плавании вам надлежит забыть о том, что вы — высокородные принцы, и вести себя подобно кадетам, неопытным новичкам, прилежно приобретающим необходимые навыки».
Трюэн недовольно буркнул: «Не могу не подчиниться королевской воле. Тем не менее, у меня сложилось впечатление…»
«Замени его другими впечатлениями. А ты, Эйлас, что скажешь?»
Эйлас не мог удержаться от ухмылки: «Прекрасно вас понимаю, государь. Постараюсь учиться со всем возможным прилежанием».
«Превосходно. А теперь, пока я тут совещаюсь с сэром Фэйметом, идите прогуляйтесь по палубе».
Глава 9
В холодном и неподвижном предрассветном воздухе море отражало лимонно-желтые, жемчужные и абрикосовые тона восточной части небосклона. Подталкиваемый слаженными движениями длинных весел, из устья Бешеной реки выскользнул черный корабль «Смаадра». В миле от берега гребцы сложили весла. Подняли реи, туго натянули паруса, установили бакштаги. С восходом солнца подул свежий бриз; корабль тихо и быстро поплыл на восток, и вскоре Тройсинет превратился в тень на горизонте.
Эйласу надоело общество Трюэна; он прошел как можно дальше вперед, к самому бушприту, но Трюэн направился туда же и воспользовался случаем, чтобы объяснить кузену, как работают носовые катапульты. Эйлас слушал с вежливым безразличием: в отношениях с Трюэном раздражение и нетерпение не давали положительных результатов.
«По сути дела, это просто чудовищной величины арбалеты, — бубнил Трюэн назидательным тоном мастера, преподающего заветные тайны искусства несмышленому ученику. — Их дальнобойность достигает двухсот ярдов, хотя точность попадания существенно снижается, если корабль движется. Упругий элемент состоит из перемежающихся слоев стали, золы и граба; он собирается и склеивается специалистами, применяющими засекреченные методы. Катапульты позволяют метать гарпуны, камни и зажигательные снаряды; они чрезвычайно эффективны. В конечном счете, если потребуется — я лично за этим прослежу — мы построим флот из сотни таких кораблей; каждый будет вооружен десятью катапультами, еще крупнее. Понадобятся также суда снабжения и флагманский корабль адмирала, с надлежащими удобствами. Меня возмущает моя каюта на „Смаадре“! Нелепая тесная нора, не подобающая персоне моего ранга!» Трюэна постоянно раздражала отведенная ему каморка на корме. Эйлас занимал такую же каморку напротив, а в более просторной каюте между ними разместился капитан, сэр Фэймет.
Эйлас ответил с нарочитой серьезностью: «Может быть, сэр Фэймет согласится поменяться с тобой каютами, если ты приведешь достаточно убедительные доводы».
Трюэн только сплюнул за борт; он считал насмешки Эйласа неуместно язвительными. На протяжении всего оставшегося дня наследник тройского престола хранил молчание.
В закатных сумерках ветер унялся, и наступил почти полный штиль. Сэр Фэймет, Трюэн и Эйлас ужинали за столом на палубе, рядом с капитанской каютой, под высоким бронзовым гакабортным фонарем. Налив себе красного вина из кувшина, капитан наконец нарушил молчание.
«Так что же, — спросил он почти добродушно, — как вам нравится наше плавание?»
Трюэн тут же приступил к изложению перечня мелочных жалоб. Эйлас смотрел на него с неприкрытым удивлением — как Трюэн умудрялся настолько не понимать ситуацию?
«Все более или менее в порядке, насколько я могу судить, — говорил Трюэн, — хотя имеются очевидные возможности для улучшений».
«Неужели? — без особого интереса отозвался капитан. — И какие же?»
«Прежде всего, у меня невыносимо тесная каюта. Корабль можно было спроектировать гораздо удачнее. Добавив десять-пятнадцать локтей в длину, можно устроить две просторных каюты, а не одну. И, конечно, не помешала бы пара персональных туалетов».
«Верно, — не моргнув глазом, кивнул сэр Фэймет, прикладываясь к чарке. — А если бы мы удлинили его еще на тридцать локтей, на палубе можно было бы разместить лакеев, парикмахеров и любовниц. Что еще вас беспокоит?»