Женева, где расположены штаб-квартиры множества международных организаций, влекла к себе людей со всего света.
— Да, верно, — ответил Тео и на всякий случай добавил: — Фрау Дрешер. Меня зовут Тео Прокопидес. Спасибо, что позволили мне приехать.
Фрау Дрешер было, наверное, лет сорок пять. Стройная, очень хороша собой. Натуральная блондинка.
— По правде говоря, это не в моих привычках приглашать незнакомого человека, позвонившего по телефону, — пожала плечами фрау Дрешер. — Но последние два дня все так странно.
— Это верно, — кивнул Тео. — А герр Дрешер дома?
— Еще нет. Иногда дела вынуждают его задерживаться.
— Могу представить, — понимающе улыбнулся Тео. — Работа в полиции наверняка отнимает много сил и времени.
— В полиции? — нахмурилась женщина. — Чем, по-вашему, занимается мой муж?
— Он офицер полиции. Ведь правда?
— Хельмут? Он торгует обувью. У него магазин на рю де ла Рон.
За двадцать лет человек, конечно, вполне мог изменить род занятий, но… из торговца обувью превратиться в сыщика? Конечно, не совсем рассказ Горацио Алгера,
— Нет, если только вы не имеете в виду моего сына.
— Вашего сына?
— Мы зовем его Мут, но на самом деле он Хельмут-младший.
Ну конечно! Отец владел обувным магазином, а сын был копом. И естественно, номер телефона полицейского не попал в городской телефонный справочник.
— А-а-а! Значит, я ошибся. Не подскажете, как мне связаться с вашим сыном?
— Он в своей комнате.
— То есть он по-прежнему здесь живет?
— Конечно. Ведь ему всего семь лет.
Тео готов был себя убить за тупость. Он сражался с реальностью будущего, представшего людям на пару минут. Возможно, именно то, что у него самого видения не было, мешало ему в полной мере оценить временные рамки Флэшфорварда. Как бы то ни было, он чувствовал себя полным идиотом.
Если Муту сейчас семь лет, то на момент гибели Тео ему исполнится двадцать восемь, то есть он будет на год старше теперешнего Тео. Было бессмысленно спрашивать у него, хочет ли он стать полицейским, когда вырастет. Все семилетние мальчишки этого хотят.
— Мне ужасно неловко, — пробормотал Тео, — но если вы не возражаете, я хотел бы с ним повидаться.
— Даже не знаю. Может быть, лучше дождаться моего мужа.
— Не возражаю, — ответил Тео.
Женщина смотрела на него с удивлением. Наверное, ожидала, что он будет настаивать, но его готовность подождать, похоже, развеяла ее опасения.
— Хорошо, — согласилась она, — входите. Но должна вас предупредить: Мут очень неразговорчив после того… после всего, что случилось вчера. Что бы это ни было. И ночью он плохо спал, поэтому немного сонный.
— Понимаю, — кивнул Тео.
Фрау Дрешер распахнула дверь. Дом оказался просторным, светлым, с великолепным видом на Женевское озеро. Дела у Хельмута-старшего явно шли неплохо.
Наверх вела лестница без перил.
— Мут! Мут! Тут к тебе пришли, — крикнула фрау Дрешер и, обернувшись к Тео, предложила: — Может быть, присядете?
Хозяйка провела его к низкому деревянному креслу с белыми подушками.
Рядом стоял такой же диван. Фрау Дрешер вернулась к лестнице.
— Мут! Иди сюда! К тебе пришли.
Не дождавшись ответа, она пожала плечами: дескать, что тут сделаешь с этими детьми.
Наконец наверху послышались легкие шаги и по лестнице сбежал маленький мальчик. Может, он и не хотел являться на зов матери, но, как большинство мальчишек, по лестнице привык спускаться бегом.
— Ну наконец, Мут. Это герр Проко… — начала фрау Дрешер.
Тео обернулся и посмотрел на мальчика, а тот, увидев его лицо, вскрикнул, развернулся и стремглав помчался наверх. Ступеньки лестницы задребезжали.
— Что случилось? — крикнула сыну вдогонку фрау Дрешер.
Добежав до второго этажа, Мут захлопнул за собой дверь.
— Извините, пожалуйста, — повернулась фрау Дрешер к Тео. — Ума не приложу, что на него нашло.
Тео закрыл глаза.
— А я, пожалуй, понимаю, — произнес он. — Я вам не все рассказал, фрау Дрешер. Я… Видите ли, через двадцать один год я должен умереть. Меня убьют. А вашему сыну Хельмуту Дрешеру, детективу полиции Женевы, будет поручено расследование моего убийства.
Лицо Фрау Дрешер стало белым, как снег на вершине Монблана.
— Mein Gott! — воскликнула она. — Mein Gott!
— Вы должны позволить мне поговорить с Мутом, — заявил Тео. — Он узнал меня, то есть его видение было каким-то образом связано со мной.
— Но он всего лишь маленький мальчик.
— Понимаю… Но у него есть информация о моем убийстве. Мне необходимо знать то, что знает он.
— Ребенок не может хоть что-то в этом понимать.
— Прошу вас, фрау Дрешер. Пожалуйста. Речь идет о моей жизни .
— Он не станет говорить о своем… видении, — покачала головой женщина. — Оно его явно напугало, однако говорить о нем мальчик не желает.
— Пожалуйста. Я должен узнать, что он видел.
— Идите за мной, — неохотно бросила фрау Дрешер и начала подниматься по лестнице.
Тео, отстав на несколько ступенек, последовал за ней. Наверху было четыре комнаты; двери трех из них (двух спален и ванной) были открыты. К закрытой двери четвертой комнаты был приколот плакат из старого фильма «Роки». Фрау Дрешер знаком велела Тео отойти назад, что он и сделал.
— Мут! Мут, это мама. Можно войти? — постучала в дверь фрау Дрешер.
Ответа не последовало.
Фрау Дрешер осторожно повернула латунную дверную ручку и робко приоткрыла дверь.
— Мут?
Послышался приглушенный голос. Похоже, мальчик лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
— А тот дядя уже ушел?
— Он не войдет. Обещаю. — Пауза. — А ты его знаешь? Откуда?
— Я видел его лицо. Подбородок…
— Где ты его видел?
— В комнате. Он на кровати лежал. — Пауза. — Только это была не кровать. Она была железная. И в ней была такая штука… вроде той, на которой ты подаешь жаркое.
— Противень? Поднос? — спросила фрау Дрешер.
— У него глаза были закрыты, но это был он, и…
— И что? — Молчание. — Ты можешь мне сказать, Мут. Не бойся.
— На нем не было ни рубашки, ни брюк. А еще там стоял один дядя в белом халате. Мы такие надеваем, когда у нас урок рисования. А у этого дяди был нож, и он…
Тео, стоявший в коридоре, затаил дыхание.
— У него был нож, и он… и он…
«Вскрывал мое тело», — подумал Тео. Вскрытие. Детектив наблюдал за тем, как патологоанатом проводит вскрытие.