Он знал, что они никогда ничего не найдут. Он был хитрый. Какие там сейфы, какие камеры хранения… на них тоже нужны деньги, а откуда у него… Просто, как бином Ньютона. Непромокаемый пакет плюс мать сыра земля. Он долго думал, где прикопать дело своей жизни. Где прячут лист? В лесу. Если человек идет с лопатой в парк, туда, где царские дворцы и Чесменские всякие колонны, или в загаженные пустыри, или к гаражам — это наводит на размышления. А вот если он идет туда, где нашинкованы приусадебные участки для жителей чуть ли не всего Пушкина… Едва успеет сойти снег — пол-России встает на лопату; потребительской корзины, которую назначили для нас аскеты из Белого дома, нам, обжорам, почему-то не хватает… Так что милости просим, господа любители дармовщинки. Узрите. Вот я с грязным рюкзаком на спине и лопатою на плече пересекаю железку прямо перед платформами станции Детское Село, вот шагаю себе параллельно железке по Удаловской так называемой улице — кусты, заборы, мозаичный хлипкий асфальт — в поля, в поля, в благословенные края, где в синем небе плещут крылышками звонкие жаворонки, а кругом — грядки, грядки, грядки, а над ними — спины, спины, спины… Знаете загадку: брюшко беленькое, спинка черненькая, лапки в навозе? Со спутника вы, что ли, снимете, где именно я помог знакомым, скажем, подкопать редиску? Да и то — поздно. Уже все — там, в русской земле, и где копать — знаю только я. Капитан Сильвер. Граф Монте-Кристо. Не получите, твари. Наше. Советское, поняли?!
Никогда он это не продаст. Пусть лучше сгниет. Он не знал, откуда в нем эта пещерная, недостойная ученого нетерпимость. Наверное, он был достоин за нее осуждения. Казалось бы — пусть достанется человечеству… Кто богаче, кто умнее, кто способней и удачливей — тот и применит, если захочет, если это и впрямь нужно…
А я — не отдам. Мое право. У нас демократия.
Значит, на продажу у него был только он сам — и эта маленькая квартира. Простор для маневра оказался, что греха таить, невелик.
Говорят, сейчас модно и выгодно торговать органами для трансплантации, по зрелом размышлении вспомнил Журанков, Здоровьем бог его не обидел, так что…
Он присел к компьютеру. Благословенное время, когда можно узнать все обо всем, не выходя из дома! Можно экономить на хлебе, но нельзя — на скорости подключения… Уже через какие-то десять минут, пробежавшись по поисковым программам, Журанков потрясенно читал:
_«Почки._В_нашей_стране_торговать_человеческими_органами_—_тяжкое_преступление,_но_за_рубежом_почка_стоит_от_10_до_50_тысяч_долларов._Потенциальные_покупатели_имеются_в_Японии,_Индии,_Ливии,_Гонконге,_Англии_и_Германии._
_Костный_мозг._В_США_костный_мозг_можно_только_пожертвовать,_став_бескорыстным_донором,_но_за_границей_существует_длинная_очередь_желающих_приобрести_его_за_сумасшедшие_деньги._
_В_среднем_небольшое_количество_костного_мозга_стоит_10_тысяч_долларов._
_Печень._Этот_внутренний_орган_восстанавливается,_поэтому_может_идти_речь_о_нескольких_порциях_на_продажу._Один_срез_печени_за_пределами_США_стоит_около_150 тыс._долларов._
_Роговица._За_границей_эта_важнейшая_часть_человеческого_глаза_продается_по_4 тыс._долларов,_хотя_несчастным,_вынужденным_пойти_на_это,_приходится_остаток_дней_носить_пиратскую_повязку_или_вставной_глаз…»_
Самое странное — у Журанкова даже сомнений не возникало в том, что он должен сделать это.
Она же попросила. Он же обещал. И какая разница, что, если вдуматься, ее — той, тогдашней, любимой и влюбленной, светящейся в ночи — давно уж на самом-то деле нет. Нет нигде на белом свете, словно она умерла. Даром что незабываемое тело ее по-прежнему живет, охорашивается, надевает колготки.
Она — действительно умерла и кремирована где-то в самых потайных глубинах себя. Не только воскрешение — эксгумация и та невозможна, ведь в ее теле давно поселился новый человек, производная новой жизни; судя по утреннему разговору, даже не прямой наследник… Но какая разница? Я уношу в свое странствие странствий лучшее из наваждений земли!
Наверное, сходное с этим чувство не очень понятного даже ему самому долга и не позволяло Журанкову торговать тем, что он так заботливо укрыл в земле. Не создан был Журанков для свободы.
Прихлебывая несладкий чай, он несколько раз вдумчиво перечел безучастные, даже слегка игривые по тону прейскуранты. Из документов явствовало, что выгоднее всего, похоже, толкать нарезкой собственную печенку («Вам кусочком или нарезать?»), но период реабилитации короче после удаления почки. Да и операция проще. Денег, правда, дают меньше…
Прошло еще с полчаса, в сущности, утро только начиналось, а он уже сидел, сняв руки с клавиатуры, успев перелистать несколько досок виртуальных объявлений — совершенно обыденных, будто речь шла о распродажах домашней мелочевки, — и удрученно переваривал обескураживающую информацию: предложение тут, похоже, сильно превышало спрос.
_«Дорогие_люди_Обращаюсь_к_Вам_с_предложением_Хочу_начать_новую_жизнь_исправить_свои_ошибки_прошлых_лет_вернуть_дорогим_и_самым_любимым_мне_людям_всё_что_отнял_и_всё_чего_не_дал_Воровать_грабить_обманывать_убивать_не_умею_и_что_более_важно_не_хочу_С_работой_постоянно_не_клеится_Есть_хорошее_предложение_начать_своё_дело_но_нужны_деньги_поэтому_предлагаю_Вам_себя_в_качестве_донора_почки_О_себе:_мне_32_года_здоровье_хорошее_группа_крови_1_положительная_гепатитом_не_болел_алкоголь_не_употребляю_больше_8_лет_рост_175 см_вес_65 кг_анализ_на_совместимость_тканей_не_делал_не_за_что_Цену_ломить_не_хочу_10_000_долларов_США_Если_Вы_всё-таки_считаете_что_здоровье_стоит_дешевле_то_зря_Контактные_телефоны_ускорят_нашу_встречу_Пожалуйста_это_для_меня_очень_нужно_и_очень_срочно_
С уважением Петр».
_«срочно_нужны_деньги_продам_любой_орган_за_кароткий_срок_АБСОЛЮТНО_ЛЮБОЙ_+_костный_мозг_кто_заинтересован_пишыти_мне_20_лет_1_+_група_к._я_абсолютно_здаров_полный_мед_асмотр»._
А делать было нечего.
В такой толпе надо как-то выделиться, обратить на себя внимание… Яркий фантик зачастую ценнее вкуса конфет.
Непроизвольно стиснув зубы и сам не понимая, почему ноют скулы, с наивностью неудавшегося святого он принялся легко набивать на шелестящей клавиатуре правду: «По семейным обстоятельствам срочно продам почку или срез печени. Абсолютно здоров, никогда не курил и не увлекался алкоголем. Сорок три года, доктор физико-математических наук, главный теоретик бывшего СКБ «Сапфир» (там, где теперь казино «Остров сокровищ»), лауреат Государственной премии уже несуществующего государства. Контактный телефон…»
Потом пошел в булочную.
И только возвращаясь домой с кирпичиком хлеба и пакетом йогурта, только поздоровавшись с Афанасием, безмятежно поглощавшим пузырек за пузырьком целебную настойку, Журанков по-настоящему понял: жизнь его кончилась, когда кончился «Сапфир». Именно поэтому ничего ему нынче не жалко и ничего не страшно.
Кроме одного: не выполнить свой долг. Долг, который, собственно, он слепо навязал себе сам давным-давно, ни с того ни с сего возомнив себя порядочным человеком. Теперь не отвертеться.
Он стоял у окна, сунув руки в карманы, и бездумно глядел сквозь растопыренные ветви кустарника на серую пятиэтажку напротив. Ветви были усыпаны нежными хвостиками распускающихся, полных надежд почек и обляпаны ссохшимися мутно-прозрачными презервативами; когда налетал порыв ветра, они разом принимались шевелиться — точно опустевшие коконы неизвестных науке, быть может, даже внеземных тварей, заразивших весеннюю планету.