Зоя сняла ремонтный набор с одного из повреждённых роботов-носильщиков и пролистала технические параметры аппарата. На роговичном дисплее высветился список множественных отказов в сочленениях. Может, проблема в смазке? Зоя разобрала шаровое соединение и увидела, что оно покрыто жёлтой, цвета горчицы, и липкой субстанцией.
— Что-то проникло в сустав, — доложила она Хайсу. — Что-то биологическое. Судя по всему, оно пожирает тефлон.
Немедленного ответа не было. Зоя начисто вытерла сочленение абсорбирующей тканью и вновь его собрала. Решение временное, но есть шанс, что она сумеет привести одного-двух роботов в более-менее приличное состояние, чтобы они могли добраться с нею до Ямбуку и доставить туда наиболее важное оборудование…
— Зоя, внимание!
Девушка резко вскинула голову.
Прожектора освещали всё вокруг режуще-белым светом, сияние которого сходило на нет во тьме леса за прогалиной. Зоя прикрыла глаза и осмотрела периметр. Из темноты начали выступать знакомые фигуры.
Прогалину окружили копатели.
Равномерно расставленные, метрах в пяти друг от друга, они плотно обступили лужайку. Их было двадцать или чуть больше — одни стояли на четырёх конечностях, другие откинулись так, чтобы стоять только на задних. Некоторые из копателей были вооружены закалёнными копьями. Их чёрные глаза поблёскивали в резком свете прожекторов.
Первой реакцией Зои был испуг. Пульс подпрыгнул, ладони вспотели. В конце концов, копатели — животные, вроде львов в заповедниках Трестов, только крупнее и куда более странные. Хитрые, непредсказуемые. Намёк на их разумность, который делал их похожими на людей, в этой ветреной тьме практически сошёл на нет. Определённо, в них была некоторая разумность — но был и набор чисто местных инстинктов, совершенно непостижимых.
Слава богу, они не приближались. Быть может, их привлёк свет. (А вдруг прожектора откажут? Что, если новая серия отказов оборудования обрушит на неё беспросветную тьму?)
Или, может статься, эти её страхи — лишь производное от неполадок с тимостатом. Системы рушатся одна за другой, внутри и снаружи, подумала Зоя. Но я рождена для этого. Для этого я появилась на свет. Теперь копатели знают обо мне, а я знаю о них. Мы видим друг друга.
В ухе раздался голос Хайса:
— Стой спокойно, Зоя. Мы направим в лес одного из целых роботов, может, это отвлечёт от тебя их внимание. Беспилотники рядом, но на таком ветру их сложно держать в воздухе.
— Нет. Нет, Тэм, не надо!
— То есть?
— Они настроены не враждебно.
— Ты не можешь этого знать.
— На меня никто не нападает. Рано или поздно, но это должно было произойти.
— Но не этой ночью. И завтра ты идёшь домой.
— Тэм, другого шанса может не представиться. Это их первый реальный контакт с человеком. Вероятнее всего, они какое-то время посмотрят на меня, и им это наскучит. Держи функционирующих роботов наготове, но не делай из копателей врагов.
— Я не предлагаю перебить их всех, Зоя. Просто…
— Подожди.
На периметре возникло движение. Зоя повернула голову. Вперёд выступил один из копателей. Он шёл на двух ногах, с поднятыми передними конечностями; его поза словно намекала на готовность сражаться или бежать. В руке создание держало крепкую ветку. Оно приближалось к полиплексовой палатке, пока Зоя не узнала белые усики вокруг морды существа.
— Это Старик!
— Зоя…
— Молчи!
Момент был хрупким. Зоя медленно поднялась с того места, где присела над роботом, и сама сделала крошечный шажок навстречу Старику. Что он должен обо мне думать? Считает ли меня животным, врагом? Или какой-то уродливой версией своего отражения?
Зоя протянула к нему руки — пустые, без оружия или когтей.
Должно быть, у Хайса был неподалёку как минимум один беспилотник, потому что он тоже уловил это движение.
— Три метра, Зоя. Если окажешься ближе, я постараюсь его отвлечь. Если кто-нибудь из копателей начнёт двигаться, я хочу, чтобы ты бежала к палатке, где мы сможем тебя защитить. Тебе понятно?
Зоя понимала всё слишком хорошо. Она сознавала, что оказалась в судьбоносной точке, что время и события всей жизни сложились так, чтобы привести её в это место. На какой-то восторженный миг она стала той осью, вокруг которой вращаются звёзды.
Зоя сделала несколько смелых шагов вперёд. Копатель поднялся на дыбы, словно испуганная многоножка. Чёрные глаза вращались в глазницах. Зоя замедлила шаг, но не остановилась. Она по-прежнему держала руки перед собой, до сих пор оставаясь на благоразумном расстоянии от существа.
Но достаточно близко, чтобы почувствовать его запах. Достаточно близко, чтобы увидеть пар, поднимающийся в ночной воздух из тёплого подбрюшья. Четыре миллиарда лет внеземной эволюции сформировали эту совокупность клеток, это существо. Зоя смотрела на него. И, что поразительно, он тоже смотрел на неё. На невозможном расстоянии от той планеты, где Зоя появилась на свет, случилось чудо: из грязи проросла жизнь. Жизнь взирает на жизнь. Первый свет, подумала Зоя.
Движения копателя были стремительны. Прежде чем Зоя смогла отпрянуть, он взмахнул веткой.
Нет, подумала она, только не так! Это не должно быть так…
— Зоя?
Голос Хайса был далёким и несущественным.
Не было времени отступить, укрыться за роботами. Машины пришли в движение, но медленно, слишком медленно. Новые системные отказы? Копатель поднял левое верхнее предплечье, крепко перехватив дубинку. Зоя с неимоверной чёткостью видела, как она летит на неё сверху вниз.
От удара помутилось сознание, и Зоя провалилась во тьму ветреной ночи.
16
Важнейшей задачей, к которой был подготовлен Кеньон Дегранпре, было сдерживание биологической угрозы — хоть он и молился, чтобы ему никогда не пришлось этим заниматься. Но сейчас всё его внимание захватили кризис и тысяча всевозможных его аспектов. И это всё равно было неизмеримо лучше, чем дать себе волю задуматься над долгосрочными последствиями заражения.
Дегранпре собрал всех топ-менеджеров станции — пять человек, включая Леандера из Медицинской службы (заменившего находящегося в карантине Корбуса Неффорда) и Салливана из подразделения «Продукты и биота». Получилась довольно пёстрая группа из представителей Трестов; все они были компетентными начальниками, никто из них не имел отношения к Семье, разве что самой дальней и тонкой связью. Впрочем, такая связь была и у Дегранпре: его прапрадедушка по материнской линии был Корбиллем. Но это родство не было зарегистрировано, а потому не имело значения.
Первостепенной задачей было сдерживание заразы в Карантинном модуле, и Дегранпре это удалось. До сегодняшнего дня Орбитальная станция Исис была стерильной, изолированная от планеты толщей вакуума. Но теперь сама станция превратилась в зону заражения, в яблоко, в которое проник опасный червь.
Помещения карантина превратились в «горячую» зону пятого уровня, к которым примыкали отсеки, объявленные зоной четвёртого уровня — внешние медицинские помещения, в одном из которых оказался заперт Корбус Неффорд. Дальше шли превентивные зоны третьего, второго и первого уровня: Инженерный модуль и технические помещения, в которых готовились к пуску сборочные блоки для фабрик Тьюринга.
Проблема заключалась в том, что резервов у ОСИ было совсем мало. Жёсткие ограничения по размеру и весу, налагаемые параметрами кораблей Хиггса, привели к тому, что простор для допустимой ошибки свёлся к минимуму. Всегда, даже на пике своей эффективности, от полной остановки станцию отделяли в лучшем случае пара критических отказов. Оказавшись без доступа к ремонтным отсекам, с ограниченным доступом к фабрикам Тьюринга…
Впрочем, не сейчас; это — проблема завтрашнего дня.
— Мы выискиваем возможность разместить критически важные системы как можно дальше от «горячего» модуля, — сказал Солен из Инженерного подразделения. — Слава богу, оранжереи находятся на максимальном удалении, на ста восьмидесяти градусах дуги. Сейчас развёртываем временный госпиталь для обычных травм за пределами Сельскохозяйственного модуля; если появятся заболевшие, их будем направлять прямиком в карантинную зону.
Перед внутренним взором Дегранпре возникла схема ОСИ — ожерелье из десяти серых жемчужин, вращающихся в пустоте. Нет, девяти серых и одной чёрной: заражённой, заразной. Ему и самому придётся перебраться ближе к оранжерее.
Одно ясно точно: новым модификациям фабрик Тьюринга придётся подождать; это означало новую задержку в проекте УиП по созданию интерферометра, но избежать её теперь было невозможно. Великий замысел использовать Исис в качестве площадки для запуска новых кораблей Хиггса зависел от стабильной работы ОСИ, которую нужно защитить во что бы то ни стало. Если орбитальная станция накроется, подумал Дегранпре, Тресты потеряют звёзды — по крайней мере, на обозримое будущее.
Тем не менее, наиболее насущной проблемой была не зараза, а страх. Вспышку болезни в Карантинном модуле вряд ли можно утаить от более чем полуторатысячного персонала ОСИ, причём все без исключения отчётливо сознавали кошмар оказаться запертым в консервной банке без реальной надежды на спасение. Аварийный корабль Хиггса, мягко напомнил ему Солен, может взять на борт от десяти до двенадцати человек, в зависимости от их совокупной массы.
— Мотивируйте своих людей, — распорядился Дегранпре, — но не запугивайте их. Делайте упор на то, что мы предпринимаем экстраординарные меры предосторожности, что за пределами карантина случаев заражения не было.
— Менеджер, они и так это знают — но у всех перед глазами примеры наземных станций, — заметил Леандер. — Есть подозрение, что если заражение всё-таки произошло, гарантированного способа его сдержать нет.
— Скажите им, что речь идёт об одном организме, а не о всей биосфере Исис.
— Один организм? Это правда?
— Вероятно, да. Поддерживать порядок сейчас важнее, чем говорить правду.
Встреча продолжалась оживлённо, пункт за пунктом следуя подготовленному Дегранпре плану. Пока что всё в порядке: заражение удалось сдержать, запасы пищи и воды в безопасности, все прочие важные системы в хорошем состоянии. Орбитальная станция Исис по-прежнему оставалась безопасной для пребывания.
Но вот что у них отнял случай заражения в карантинном отсеке, так это ощущение безопасности. Мы всё время висели на волоске, подумал Дегранпре. Но этот волосок никогда не был так тонок.
* * *
Когда все начали расходиться, Дегранпре велел задержаться начальнику Службы связи.
— Я хочу, чтобы все исходящие сообщения, в том числе рутинные технические передачи, получали моё одобрение на отправку. Не стоит раньше времени тревожить Тресты.
Начальник службы, молодая худощавая женщина с Земли, по имени Накамура, неловко поёрзала в кресле.
— Это крайне необычно, — сказала она, давая понять, что не станет покрывать его в случае претензий от Трестов.
По крайней мере, так показалось Дегранпре.
Эх, женщина, подумал он, это наименьшая из твоих проблем. Он зафиксировал несогласие и отпустил её.