Забавно, подумала она, впервые за столько лет такой трам-тарарам. Потом, не выдержав нагрузки, остановилось сердце.
Она рухнула во весь рост, картонка с «ПЕРЕСТАНЬ!» весело выпорхнула из джемпера и, быстро вращаясь, полетела вниз, мелькая в клубах пыли.
Паулина уже переросла бабушку. Молодой организм жадно бросился в рост. Она вскрикнула от изумления, когда голова ее взлетела вверх, к темному небу. Она увидела, как упала бабушка. Увидела слабый пучок звукосвета, выбивающийся из двери их маленького домика. Чтобы удержать равновесие, она шагнула вперед, в пустыню. Потом побежала. Земля уходила вниз, вниз. Она ощущала тепло звездного света, плавный изгиб Земли.
Изумление и восторг гудели в ее мозгу, как шершни в банке с медом, как пчелы в улье, как мухи под куполом часовни, как комары на плантации, как мошкара в Сахаре, как искры в дымоходе; комета, несущая свой хвост в бесконечную тишину падения, голос, поющий в неведомой Вселенной.
Мммм. Я.
Первая мысль: я есть я. Я есть все. Все и везде. Все, все, все ммммм.
Вселенная состоит из меня, я — это Вселенная. А если нет? Что это так равномерно пульсирует рядом? Нет, это, должно быть, тоже я, просто я еще не все понимаю. Все сейчас в тумане. В тумммане мммм.
Даже я — туман. И во всей моей бесконечности, во всей моей огромной и странной темноте я — тень. Память меня. Но могу ли я быть памятью… не-меня? Парадокс: если я — все, то может ли существовать еще кто-нибудь, не-я?
Откуда у меня берутся мысли? Почему я уже не как раньше, просто мммм?
— Проснись! Проснись! Да проснись же, наконец!
Нет! Не обращать внимания! Вселенная — это я. Раз ты говоришь со мной, значит ты — это я, и я приказываю тебе замолчать. Хочу только убаюкивающее, обволакивающее мммм.
— …Ты не Вселенная! Слушай, что я тебе говорю!
Громче?
— О господи, слышишь ты меня или нет?
Не понимаю. Я должен быть — все. Может ли часть меня, вроде этой пульсации, существовать… отдельно?
— Ты меня слышишь? Отвечай!
— Кто… кто ты?
— Слава богу, наконец-то ты стал принимать. Не бойся.
— Ты еще одна Вселенная?
— Я не Вселенная. Ты не Вселенная. Ты в опасности, и я должен тебе помочь.
Я… Опасность. Нет, свернуться, сжаться, мммм! Во всем мире только я. Не верить ничему, кроме меня.
— …нужно быть осторожнее. Ну и работка, черт возьми! Эй, там, не спи.
Мммм. Хочу мммм…
— …Был бы психоэмбриолог где-нибудь в десятке световых лет отсюда… Ну, надо продолжать. Эй, проснись! Проснись, если хочешь жить!
— Ты кто?
— Я твой отец.
— Непонятно. Где ты? Ты — это пульсация, которая есть не-я?
— Нет. Я далеко от тебя. Много световых лет… О, ч-ч-черт! Ну, как ты ему объяснишь?
— Оставь меня в покое. Когда ты говоришь со мной, я чувствую… боль.
— Держись за эту мысль, сынок, помни о боли. Не бойся ее, но знай, как много боли вокруг тебя. Меня она не оставляет ни на минуту.
— Интересно.
— Хорошо! Сначала — о главном. Самое важное — это ты.
— Я знаю. Это все не настоящее. Это сон, это эхо, которое я как-то улавливаю. Я придумываю, на самом деле есть только я и ничего, кроме меня.
— Постарайся сосредоточиться. Ты — всего лишь один из миллионов себе подобных. Я и ты — одной породы. Мы — люди. Только я уже родился, а ты — нет.
— Бессмысленно.
— Послушай! Твоя «Вселенная» находится внутри другого живого существа. Скоро ты придешь в настоящий мир.
— Так же бессмысленно. Любопытно.
— Не расслабляйся. Я пошлю тебе изображение, чтобы ты понял.
— А…? Расстояние? Свет? Цвет? Форма? Совсем не нравится. Боюсь. Боюсь упасть, страшно… Сейчас же вернуться в спокойное ммм. Мммм.
— Бедный малыш. Лучше оставить его в покое. Что, если он умрет? В конце концов, ему только шесть месяцев. В Академии эмбрионовоспитания их начинают будить и обучать только в семь с половиной. И потом, там работают специалисты. Если б я знал… Осторожнее ногу, ты, синий черт!
— Это изображение…
— А, ты еще здесь. Молодец! Ужасно жаль, что я разбудил тебя так рано, но у меня не было другого выхода.
— Меня хвалят, жалеют. Хорошо. Чудесно. Лучше, чем быть одному во Вселенной.
— Это уже кое-что, сынок. Ха, когда ты так говоришь, я, кажется, представляю себе, что чувствовал Создатель.
— Непонятно.
— Извини, я забылся. Не обращай внимания. Надо поосторожнее. Ты спрашивал про изображение. Послать еще?
— Только понемножку. Странно. Очень странно. Форма, цвет, красота. Это и есть настоящая Вселенная?
— Я просто показал тебе Землю, где я родился и где, надеюсь, родишься и ты.
— Непонятно. Покажи еще… формы, звуки, запахи… А, на этот раз уже не так странно. Другое?
— Да, другое изображение. Вот еще Земля, смотри.
— А… Лучше, чем моя темнота… Я знаю только темноту, теплую и ласковую, но мне кажется, что я уже видел эти деревья.
— Родовая память, сынок. Мы с тобой делаем успехи. Твой мозг начинает работать.
— Еще красивые картинки, пожалуйста.
— Нам нельзя терять время на картинки. Мне нужно многое рассказать тебе, пока ты в пределах слышимости. И… эй, чего это мы остановились? Эти синие черти…
— Почему ты так внезапно замолчал? Эй?.. Ничего. Отец?., ничего. Может, ничего и не было, может, мне все только приснилось и на самом деле я один?
Ничего во всей моей Вселенной, только эта пульсация. Пульсация рядом. Здесь кто-нибудь есть? Эй? Нет, молчание. Нужно спросить у голоса, если он вернется. А сейчас я должен мммм. Уже не так хорошо, как раньше. Странное чувство… Я хочу еще картинок, я хочу… быть… живым. Нет, нужно мммм.
Мммм.
Мне снится: я — рыба, у меня — хвост-плавник, я скольжу в глубокой, спокойной воде. Все зеленое, теплое и совсем не страшное, я плыву и плыву и ничего не боюсь… И вдруг вода взрывается плотными, как веревки, волнами, они бьют меня, вода устремляется вниз, вниз, вниз по залитой солнцем скале. Я бросаюсь назад, я хочу вернуться в глубокую безмятежную тьму, но меня уносит вперед…
— …если хочешь спастись! Просыпайся, если хочешь спастись! Я так долго не выдержу. Еще пару дней по этим проклятым горам…
— Уходи! Оставь меня! Я не хочу.
— Маленький мой! Постарайся понять. Я знаю, как это мучительно для тебя, но ты должен встряхнуться и хорошенько запомнить все, что я говорю. Это необходимо.
— Здесь необходимости не бывает. А ведь он оказал: «родовая память». У меня в голове, кажется, все проясняется. Да! Я существую во тьме моей головы, где раньше ничего не было. Да, верно, необходимость может быть. Отец?
— Что ты хочешь сказать?
— Растерян. Понимаю лучше, стараюсь больше, но так растерян. И потом, все время эта пульсация рядом.
— Не беспокойся, это твоя сестра. В больнице на Поллюкс-2 сказали, что будут близнецы — мальчик и девочка.
— Так много новых понятий, я не успеваю. Я бы бросил все это, но меня подстегивает любопытство. Объясни сначала, что такое «девочка», «мальчик», «близнец» и «сестра».
— Нашел время! Ну, вот что. Для продолжения рода мы, люди, разделены на два пола. Оба пола эти называются мальчики и девочки. Для удобства было решено, что маленькие продолжения вроде тебя должны находиться внутри девочек до тех пор, пока не окрепнут и не смогут жить самостоятельно. Иногда эти маленькие продолжения рождаются по одному, иногда по два, три и даже больше.
— И я — один из двух?
— Вот именно. Рядом с тобой лежит маленькая девочка, ты слышишь, как бьется ее сердце. Твоя мама…
— Подожди, подожди! Слишком много сразу, я не пойму. Должен обдумать это. Потом позову тебя.
— Только недолго. С каждой минутой тебя уносит все дальше и дальше…
— Надо сосредоточиться. Голова идет кругом. Все так странно! И моя Вселенная сжалась до размеров матки. Я немею, просто немею. Не могу справиться со всем этим. Нем. Мммм.
Назад, в глубокую тьму, убаюкивающую и обволакивающую. Теперь я — рыба, серебристым мерцанием скольжу в неподвижной воде. Вокруг все спокойно, но впереди… Берег! Я взмахиваю хвостом и поворачиваю обратно. Слишком поздно, слишком.
— Эй, там, без паники. Это я!
— Опасность, ты сказал — опасность.
— Успокойся, не надо волноваться. Ты должен кое-что сделать для меня… для всех нас. Если сделаешь, никакой опасности не будет.
— Говори скорей.
— Пока еще слишком трудно. Ты сможешь все понять через пару дней… если я сумею столько продержаться.
— Почему трудно?
— Только потому, что ты еще маленький.
— Где ты?
— Я на одной планете, она похожа на Землю. Находится на расстоянии 90 световых лет от Земли и улетает все дальше от тебя даже сейчас, когда мы разговариваем.
— Как? Почему? Не понимаю. Так много непонятного. До тебя все было спокойно, туманно.
— Ну-ну, сынок, не волнуйся. Ты молодец, быстро соображаешь, вы еще попадете на Землю. Вы летите к Земле в звездолете, который стартовал с Мироны (это планета, где я сейчас) шестнадцать дней назад.
— Пошли изображение звездолета еще раз.
— Держи…
— Что-то вроде железной матки для всех нас. Это я могу более-менее понять, но ты плохо объяснил мне про расстояние.
— То, что мы называем световым годом, — очень большое расстояние. Я не могу тебе его описать как следует, потому что человеку его по-настоящему не представить.
— Значит, оно не существует?
— К сожалению, существует. Еще как! Но его можно представить только математически. О-х-х-х! Нога…
— Почему ты молчишь? Ты уже и раньше замолкал, так неожиданно… Сначала в твоих мыслях ужасная боль, а потом ты исчезаешь. Отвечай!
— Подожди немножко.
— Я тебя почти не слышу. Теперь мне уже интересно, почему ты молчишь? Ты слышишь меня?
— …это сверх моих сил. Джуди, любовь моя, если б только я мог связаться с тобой…
— С кем ты разговариваешь? Отвечай немедленно! Это все так неприятно. Тебя так плохо слышно, так трудно понять, что ты говоришь.
— Позову тебя, когда смогу…
Боль и страх. Всего лишь сигналы от его мозга к моему, но в них есть что-то смутное, что-то очень неприятное. Наверное, тоже родовая память.
У меня плохая память. Неразвитая. Нужно ее тренировать. Он что-то сказал такое… я должен вспомнить. А, собственно, зачем? Это ведь меня и не касается по-настоящему, я здесь в безопасности, всегда в безопасности в этой темноте.
Вспомнил! Здесь ведь рядом еще одна сестра. Почему он не связался с ней? Может, я смогу, я ведь ближе.
Сестра! Сестра! Я тебя вызываю. Этот стук идет от нее, но она молчит.
Нет, это все мое воображение. Я разговариваю сам с собой. Постой! Я ощущаю его мысль как какую-то отдаленную пульсацию. Он снова вызывает меня. Не стоит прислушиваться к его головоломкам.
Любопытно.
— …гангрена, как пить дать. Умру раньше, чем эти синие черти донесут меня до деревни. У нас с Джуди было столько планов… Ты слушаешь, сынок?