– Мой хозяин купил виллу на Хедео. Знаете – виллу. На берегу Аталянского моря. Очень красивую. Песок розовый. Особенно на рассвете. Там водятся разные смешные зверьки. В траве и на деревьях. Ласковые и глупые. А бывают и умные.
– А! – сказала Бугго. – Интересно.
– И деревья, кругом кусты и деревья. Никаких хвойных. Только мягкая листва. Мясистые листья, листья тонкие, некоторые – шелковистые, но все без колючек.
– Ну надо же, – сказала Бугго.
– Я все-таки встану, – пробормотал гость и забарахтался. Бугго помогла ему, протянув руку. – А как вы догадались сразу принести воды? – спросил гость.
– Встретила своего механика.
Помолчав, визитер сказал:
– Мой хозяин просит вас зайти к нему сегодня утром. Для обсуждения условий.
– Условий чего? – напряглась Бугго.
– Он хочет зафрахтовать ваш корабль для перелета на Хедео, – пояснил посланец.
От волнения Бугго даже заплясала на месте, переступая босыми ногами.
– Хорошо, – быстро сказала она. – Приду.
– Госпожа капитан, – проговорил гость, отводя глаза, – еще одно. Пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы ваш визит был… не слишком заметным. Мой хозяин восхищен тем, как умело вы манипулировали стереовизионщиками, но в данном случае их надлежит оставить в полном неведении. Дело конфиденциальное.
– Об чем бум-бум! – сказала Бугго. – Сляпаем.
Еще и предрассветные сумерки, смазывающие контуры предметов, не стали прозрачными, чтобы впустить солнечный свет, а Бугго уже стояла у большого розового особняка с тяжелыми воротами и коваными решетками. В окне мелькнуло лицо, затем дверь неслышно отворилась, и Бугго скользнула в дом. Чья-то осторожная рука взяла ее за локоть и повела, повела – ступенями, коврами, анфиладами, а затем остановила возле тяжелой портьеры.
– Входите, – вежливо шепнули ей на ухо и тотчас отступили.
Бугго отодвинула портьеру. Тяжелые складки, смыкаясь у нее за спиной, втолкнули ее в помещение, освещенное яркой оранжевой лампой, – на Лагиди считалось, что такой свет полезнее для глаз, чем белый. Это был кабинет очень богатого человека. Множество планшеток помещались в ячейках высокого стеллажа, а в металлическом шкафу, украшенном по углам витыми колонками с эмалью, стояло несколько бумажных томов.
Хозяин кабинета восседал в большом, очень тяжелом кресле с объяринной обивкой в ярких цветах. Впервые Бугго видела по-настоящему родовитого и ухоженного уроженца Лагиди. Он был очень красив – рослый, крупный, с мясистым носом и губами. Растительность на его лице была недлинной, светлой и даже на вид очень шелковистой; большие темные глаза полны янтарного света. Руки – сильные, изящной формы, тщательно вымытые, начесанные и смазанные ароматическим гелем для укладки волос на руках.
Бугго была так очарована увиденным, что сделала книксен.
– Госпожа Бугго Анео? – осведомился лагидьянец.
– Капитан «Ласточки», к вашим услугам, – ответила Бугго пребойко.
– Что у вас там за баньши водятся, на вашей «Ласточке»? – добродушно засмеялся знатный лагидьянец. – Вы до полусмерти перепугали моего лакея.
– Вы до полусмерти перепугали моего лакея. Он до сих пор лежит в людской и пьет капли моей покойной жены, которая страдала истерией.
– А! – сказала Бугго. – Да это мой механик. Я же ему говорила.
– Вероятно, бедняга так огорчился, что ничего вам толком не объяснил. Мое имя – Кат Гоцвеген. Я приобрел виллу на Хедео и хочу для переезда зафрахтовать ваш корабль.
– Могу вас заверить, что вы сделали превосходный выбор, – заявила Бугго.
– Я видел репортажи о вашем перелете на Лагиди, – сказал Кат Гоцвеген. – Впечатляюще. Это ведь первый ваш рейс?
– Да.
– Вы – самый решительный капитан из всех, что приземлялись в нашем порту! Говорю это без всякой лести.
Бугго вскинула голову.
– Обсудим условия, – предложила она.
Гоцвеген кивнул ей на стул, она подсела к столу, и вскоре цифры так и сыпались вокруг собеседников, словно искры из костра, когда в нем ворочают корягу.
Гоцвеген собирался перевезти на виллу часть мебели из своего особняка, почти всю библиотеку, а также небольшую коллекцию фарфоровых статуэток, весьма ценных, и несколько животных из личного зверинца, сущие пустяки – пару птиц в клетках, трех ящерок в стеклянном ящике и забавного ручного зверя инопланетного происхождения. «Он вроде собаки, – пояснил Гоцвеген. – Привязан ко мне. Да и я без него буду скучать». Животные могли создать кое-какие проблемы – в принципе, перевозить представителей фауны с планеты на планету без надлежащей регистрации в ветеринарной таможне запрещалось. Специально это никто не отслеживал, но если по какой-то причине на борту обнаружат животных без документов… могут возникнуть неприятности.
«Вывез-то я его запросто, – заверил Гоцвеген. – А наши таможенники, знаю я их, непременно привяжутся, начнут требовать справок, прививок, выкачают из меня кучу денег и задержат вылет еще на месяц».
Едва только представив себе такую возможность, Бугго энергично замотала головой.
– Нет уж, лично я не намерена торчать здесь ни часу лишнего! Грузимся и летим.
Гоцвеген хлопнул ладонями по столу.
– Договорились. Мои лакеи приступят к погрузке нынче же вечером. Вы готовьте корабль. Сумеете закупить топливо таким образом, чтобы не вся Лагиди об этом знала?
Бугго еле заметно раздвинула уголки рта.
– Я так и думал, – удовлетворенно молвил Гоцвеген, вручая ей пакет с деньгами.
* * *
Антиквар, воодушевленный, поскакал в город – разговаривать с нужными, неболтливыми людьми. Малек оглаживал двигатель, словно желая убедиться в том, что приручил его в достаточной мере, и он не начнет брыкаться посреди представления, позоря дрессировщика на глазах у почтеннейшей публики.
Бугго у себя в каюте вела неприятный, какой-то колючий разговор с Хугебуркой.
– Что вас не устраивает? – Бугго раздражалась все больше и больше. – Знаете, господин Хугебурка, вы непрерывно меня изумляете! Вы ведь хотели получить контракт?
– Да, – сказал он.
– Ну вот, я и достала контракт. Чем вы теперь недовольны?
Он посмотрел прямо ей в лицо.
– Ответьте на один вопрос, госпожа капитан.