Понимаете?
-Но вы решили продолжать?
-Н-не совсем… нет, не совсем. Я ограничил число сеансов - пятью. Перестал проводить повторный курс, если не было рецидива. Рецидивов было всего три - за все время. Ну, и… разбирался, что к чему… В общем, мне удалось выяснить, что центр… вообще, «центр» - это неправильно, я говорю - узел… так вот, узел, отвечающий за эмоциональный ответ на химические факторы, переплетен - вот так, как две гребенки - с узлом, регулирующим забывание. Не забывание в долговременной памяти, там иной механизм, а - в момент перехода из оперативной памяти в долговременную. Вы же знаете, что дети до трех лет не забывают практически ничего. Они страшно быстро учатся. Этот узел у них не развит. Потом он активизируется. Годам к пятнадцати он работает на полную мощность. То есть не на полную - на оптимальную. Так правильно. Он блокирует примерно четыре пятых информации. Ну, понятно, зачем все это… Так вот: обрабатывая узел химзависимостей, мы одновременно обрабатываем и узел забывания. Они активизируются…
-Активизируются?
-Да, возникает так называемое застойное возбуждение. Долго объяснять, но так надо, поверьте.
-Верю. А центра агрессивности там поблизости нет?
-Вот вы о чем… Нет, он в другом месте. Но, видите ли, при длительной нагрузке на узел забывания происходит перевозбуждение узла химзависимостей… мозг принимает попытки помнить что-то за наркотическую абстиненцию…
-То есть - ты пытаешься чему-то научиться, что-то запомнить, не получается - и в отчаяньи?.. - спросил Андрис.
-Примерно так.
-Но это же нормальная реакция.
-Да, но… возведенная в степень. И - каждый раз…
-И сколько же человек… прошло через это?
-Двадцать девять. Слушайте, - повысил голос доктор, - все они были наркоманы, многие - на последней стадии, им оставалось жить всего ничего…
-Вы не помните такого - Любомира Станева? Конец прошлого года. Глотал какие-то таблетки.
-Помню.
-После вашего лечения он не смог работать.
-Кем он работал?
-Программистом.
-Тогда я еще не знал, что к чему.
-А когда узнали, решили помешать Радулеску провести исследования?
-Не совсем так… но допустим.
-Ничего. И так все понятно.
-Что вам может быть понятно…
-Действительно.
-Наркоманы. Люди, принципиально потерянные для общества. Они редко доживают до тридцати. А… что еще можно…
-Не волнуйтесь так.
-Знаете, совершенно не ваша забота - волнуюсь я или не волнуюсь.
-Последнее: к вам обращались с предложениями продать метод?
-Не один раз.
-А особо настойчивые предложения были?
-Все были особо настойчивые.
-Последнее по времени: кто и когда?
-Неделю назад. Фонд Махольского в лице очаровательной блондинки…
-Фонд Махольского? - Андрис приподнялся. - Че-орт!
-А в чем, собственно?
-Да как сказать… У «ФМ» достаточно грязная репутация.
- Че-орт!
-А в чем, собственно?
-Да как сказать… У «ФМ» достаточно грязная репутация.
-Но я им тоже отказал.
-Боюсь, что это роли уже не играет.
-Подождите, дорогой Ольвик. Что-то я вас не пойму… Я что-то неправильно сделал?
-Да. Все - неправильно. Начиная с момента, когда продолжали обещать исцеление от наркомании, зная уже о побочных эффектах.
-Я никому ничего не обещал!
-Обещали, я сам читал. Вы раздавали обещания, зная, что их нельзя выполнить. Вы противились проверке ваших результатов - чтобы не погас ваш ореол. Вы из-за этого ушли из института. Вы не предупредили Радулеску, кто такая Сандра Шиманович…
-Я узнал слишком поздно - все уже состоялось.
-Ну, и наконец, вы решили воспользоваться положением, в которое попал Радулеску, чтобы объяснить, почему вы не выполняете обещаний.
-Но я действительно не могу работать с копиями!
-Доктор, не держите меня за идиота. Копирование производилось на аппаратуре «ЭЛТОР» с точностью до двенадцатой девятки. Ваша воспроизводящая аппаратура дает точность до девятой девятки. Она просто не в состоянии заметить разницу между оригиналом и копией.
-Дайте мне воды, - сказал доктор. - Вон, в графине…
Андрис подал ему стакан воды. Доктор вытряхнул из пенала две зеленые капсулы, сунул в рот, нервно запил. Откинулся на подушку. На лбу его проступил пот.
-Да, - сказал он. - Все так. Я вам… врал. Да.
-Что грозит тем, кто применяет вашу запись с помощью плейера и головных телефонов?
-Не знаю. Честное слово, не знаю. Надо проверить на муляже.
-Кто мог бы провести такую проверку?
-Попробуйте связаться с Марком Линдерманом. Крупный нейрофизиолог, консультант…
-Я знаю его. Он бывал в нашем центре. А - ближе, здесь, в городе? В университете?
-Я и говорю - Линдерман. У него загородный дом - километров двадцать от города.
-Телефон?
-Сорок семь - сорок семь - сорок семь. Очень легко…
-Да.
-Послушайте, Ольвик… Андрис… Вы мне так ничего не объяснили… но даже не это главное. Что мне делать - теперь? Я не… я боюсь…
-Я бы на вашем месте уничтожил запись. От вас не отвяжутся, пока она есть.
-Да кто? Ради бога - кто?
-Считайте: наркодеры - раз, леваки - два, научная разведка, она же фонд Махольского…
Доктор поднял ладонь, слабо защищаясь, отгораживаясь:
-Всё-всё-всё… Боже, боже - зачем всё? За что?
-Вы никого никогда не трогали - и вдруг?..
-Но я действительно никого не трогал! Я лечил людей, я лечил… а, да что там говорить…
-Один диск в вашем сейфе в «Паласе». Под охраной. Второй - у меня. Решайте. Уничтожить?
-Не знаю… Наверное, да. Да. Уничтожить. И что бы я вам потом ни говорил…
-Код сейфа?
-День недели, помноженный на позавчерашнее число. Пароль «Эрмитаж 792».