Если он пойдет дальше, то выйдет к дороге, по которой ходит автобус. Пойдет ли он направо или налево, у Монтгомери будет пятидесятипроцентный шанс догнать его на велосипеде. Без денег он не сможет уехать автобусом, придется идти пешком.
Ерунда! Монтгомери не погонится за ним. Он скажет: «Скатертью дорога и черт с ним!» Но эта мысль все же беспокоила его. Что, если Мав настоит на этом? Что, если Монтгомери не забудет обиду и не поленится свести счеты?
Он повернул назад, обходя дом на значительном расстоянии, и направился через горы направо, к космодрому Чикаго.
Глава 2
Добрый самаритянин
Было темно, хоть глаз выколи, но Максу это не мешало. Он знал на этой местности каждый склон, почти каждое дерево. Он шел по склону холма до тех пор, пока не достиг выходного кольца, из которого поезд прыгал через ущелье, и уже оттуда он вышел на дорогу, по которой ездили ремонтные бригады. Тут он сел и надел башмаки.
Эта дорога была всего лишь просекой, прорубленной между деревьев; она была рассчитана на гусеничный транспорт, а не на колесный. Но она вела вниз, в долину, а затем вверх, где кольцевая дорога исчезала в туннеле. Он пошел по ней ловкой и легкой походкой прирожденного горца.
Через семьдесят минут он пересек долину и вышел к входному кольцу. Наконец он вышел к кольцу у входа в туннель. Он остановился, как он считал, на безопасном расстоянии и оценил свои шансы.
Хребет был высоким, иначе бы кольца были построены прямо на гребнях и не было бы нужды в туннеле. Он часто охотился в этих местах и знал, что подъем на эту гору днем занимает два часа. Но дорога для ремонтных бригад проходила прямо под кольцами. Если он пойдет по ней, то окажется на другой стороне холма через десять или пятнадцать минут.
Макс никогда не ходил через туннель. С точки зрения закона это считалось нарушением, хотя не это его беспокоило — он и без того был нарушителем. Иногда свиньи или дикие животные заходили в туннель и оказывались в ловушке, когда через нее проносился поезд. Однажды Макс нашел тело лисицы внутри туннеля, быстро нырнул туда и подобрал ее. На ней не было никаких следов удара, но когда он снял с нее шкуру, то обнаружил массу мелких кровоизлияний. Несколько лет назад в туннеле погиб человек, ремонтная бригада подобрала его тело.
Туннель по размерам был больше колец, но не больше, чем необходимо, чтобы поезд мог пролететь до того, как его собственная ударная волна отразится от стен туннеля. Живое существо внутри туннеля не могло избежать этой волны — невыносимого громового удара, настолько заряженного энергией, что все живое вблизи моментально погибало.
Но Макс не хотел взбираться на хребет, он постарался вспомнить вечернее расписание поездов. «Томагавк» пролетел на закате солнца, он видел его; «Дротик» промчался, когда Макс прятался в коровнике, он слышал его. «Ассегай» должен был пройти совсем недавно, хотя Макс и не помнил, слышал ли он его; оставался только полуночный «Лабрис». Макс посмотрел на небо.
Венера уже взошла; но он удивился, увидев, что Марс все еще находился в западной части неба. Луна еще не появилась. Полнолуние было в прошлую среду. Конечно…
Ответ, который он получил, казался неверным, поэтому он решил удостовериться по положению Веги и Большой Медведицы. Он удивленно присвистнул. Произошло столько всякого, а было всего десять часов, плюс-минус пять минут — звезды не ошибаются. В этом случае «Ассегай» не появится еще минут сорок пять. И если не будет какого-нибудь дополнительного поезда, что маловероятно, то у него вполне достаточно времени.
Он направился в туннель. Не прошел он и пятидесяти ярдов, как пожалел о своем решении и начал паниковать: там было темно, как в могиле. Но идти было намного легче, поскольку стены туннеля были облицованы в расчете на мягкое отражение ударной волны. Он шел уже несколько минут, осторожно, но быстро, когда его глаза, привыкнув к темноте, разглядели впереди какой-то едва заметный серый круг. Он перешел на рысь, затем помчался сломя голову. Страх переполнял его.
Он добежал до выхода из туннеля. Его горло пересохло, сердце бешено билось; отсюда он бросился вниз по склону холма, не обращая внимания на камни под ногами. Макс не сбавлял скорости, пока не оказался под ходулями-опорами. Они были такими высокими, что кольцо наверху казалось совсем маленьким. Там он остановился и попытался отдышаться.
Его сбило с ног и отбросило в сторону.
Покачиваясь, Макс встал на ноги, кое-как вспомнил, где он находится, и понял, что побывал в нокауте. По щеке текла кровь, локти были ободраны. Только теперь он понял, что произошло: над ним пронесся поезд.
Он был недостаточно близко, чтобы убить его, но достаточно близко для того, чтобы сбить с ног. Это не мог быть «Ассегай». Макс посмотрел на звезды и еще раз в этом удостоверился. Скорее всего, это был какой-нибудь дополнительный поезд, и задержись Макс в туннеле хотя бы на минуту, он бы погиб.
Его начало трясти, и только через несколько минут он пришел в себя. Он пошел вперед по вспомогательной дороге настолько быстро, насколько позволяли ему его ушибы. Вскоре он обратил внимание на странную тишину.
Ночь никогда не бывает беззвучной. Его слух, с детства привыкший к звукам холмов, должен был улавливать бесконечное разнообразие тихих ночных звуков: шелест листвы, шныряние его меньших братьев, голоса древесных лягушек, стрекот насекомых, крики совы.
Жестокая логика привела его к верному выводу: он ничего не слышал, ударная волна оглушила его. Но теперь уже ничего не поделаешь. Он пошел дальше; ему даже в голову не пришло вернуться домой. Внизу, где подпорки были почти трехсот футов высотой, вспомогательная дорога пересекалась с проселком. Он повернул на него и пошел вниз, осуществляя свою первую цель: оказаться в той местности, где Монтгомери вряд ли станет его искать. Теперь он был по другую сторону гор, хотя и всего в нескольких милях от дома, но пройдя через хребет, он оказался в чужой местности.
Пару часов он продолжал идти вниз по склону. Дорога была не особо широкой, но идти по ней было легче, чем по вспомогательной. Внизу, в долине, где живут «чужеземцы», должно проходить грузовое шоссе, параллельное кольцевой дороге; оно и приведет его к космодрому. Космодром был его конечной целью, хотя он и не знал точно, что будет делать, когда доберется до него.
Позади светила луна. Он шел быстро. Впереди на дорогу выскочил заяц, присел и посмотрел на него, затем поскакал дальше. Увидев зайца, он пожалел, что не взял с собой ружье; конечно, оно было старым и за него бы много не дали — к тому же в последнее время становилось все труднее покупать патроны для него, — но зайчатина в котле была бы отличным блюдом, просто замечательным блюдом! Он понял, что не только устал, но и ужасно проголодался. Он ведь почти не притронулся к своему ужину, да и позавтракал отнюдь не плотно.
Вскоре звон в ушах отвлек его внимание от пустого желудка, звон, который все усиливался. Он потряс головой и поковырял в ушах, но это не помогло, и он решил не обращать на это внимания. Пройдя еще с полмили, он вдруг обнаружил, что слышит свои шаги. Он остановился как вкопанный, затем хлопнул в ладоши. Сквозь звон в ушах он все-таки услышал звук. С легким сердцем он пошел дальше.
Наконец он вышел на уступ, с которого открывался вид на широкую долину. В лунном свете он различил полосу грузового шоссе, ведущего на юго-запад, и даже, как ему показалось, его флюоресцентную разметку. Он прибавил шагу.
Он приближался к шоссе и уже слышал шум проходящих грузовиков, когда заметил свет впереди. Он приближался к нему осторожно, будучи уверен, что это не машина и не фермерский дом. Подойдя ближе, он разглядел небольшой костер, он был виден со стороны гор, но со стороны шоссе был закрыт известняковым уступом. Около него на корточках сидел человек и помешивал в котелке, который стоял на камнях над огнем.
Макс подкрался ближе и теперь уже смотрел на притон бродяги сверху. Он почувствовал запах варева, и у него потекли слюнки. Сейчас в нем боролись два чувства: голод и врожденное недоверие горца к «чужестранцам». Он лежал не шевелясь и смотрел. Наконец мужчина снял котелок с огня и позвал:
— Эй, хватит прятаться! Спускайся вниз.
Макс был настолько напуган, что ничего не ответил. Мужчина добавил:
— Спускайся сюда, на свет. Я же не понесу тебе еду наверх.
Макс встал на ноги и вошел в круг света. Мужчина взглянул на него.
— Привет. Садись.
— Привет.
Макс сел к костру напротив бродяги. Одет тот был даже хуже Макса, лицо заросло щетиной. Тем не менее свои лохмотья он носил весьма щеголевато и казался самоуверенным и бодрым.
Мужчина продолжал помешивать варево в котле. Затем зачерпнул немного, подул на ложку и попробовал.
— Почти готово, — объявил он. — Четырехдневный суп поспевает.
Он встал и из кучи банок позади него выбрал одну. Макс поколебался, затем последовал его примеру. Он выбрал банку из-под кофе, в которую после кофе, как казалось, больше ничего не клали. Мужчина налил ему щедрую порцию супа, затем подал ему ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.
— Если ты не доверяешь последнему человеку, который ею пользовался, — сказал мужчина, — то подержи ее над огнем, а затем вытри. Что касается меня, то я не волнуюсь на этот счет. Если какой-нибудь микроб меня укусит, он умрет страшной смертью.
Макс воспользовался его советом. Он подержал ложку над пламенем, пока ее ручка не стала слишком горячей, затем вытер ее об рубашку.
Суп был вкусный, а голод делал его еще вкуснее. Он был жирным, там были овощи и какое-то мясо. Макс не задавался вопросом, откуда все это взялось, и ел с аппетитом. Через некоторое время мужчина спросил:
— Добавки?
— Что? Да, спасибо!
Вторая порция супа насытила его, и по телу разлилось приятное ощущение полного благополучия. Он сонно потянулся, даже наслаждаясь своей усталостью.
— Ну как? Лучше себя чувствуешь? — спросил мужчина.
— Да, спасибо.
— Кстати, можешь называть меня Сэмом.
— А меня зовут Макс.
— Рад познакомиться с тобой, Макс.
Макс не сразу задал вопрос, который его беспокоил.
— Послушай, Сэм. Откуда ты узнал, что я там? Ты услышал меня?
Сэм ухмыльнулся.
— Нет. Но я видел твой силуэт на фоне неба. Никогда не делай так, паренек, иначе это может быть последним, что ты сделаешь.
Макс оглянулся и посмотрел вверх, на то место, где он прятался. Конечно, Сэм был прав.
— Давно путешествуешь? — спросил Сэм.
— Хм? Довольно-таки.
— Далеко направляешься?
— Хм, думаю, что довольно далеко.
Сэм сделал паузу, затем сказал:
— Думаешь, твои не будут по тебе скучать?
— Хм? Откуда вы знаете?
— Ты ведь убежал из дома, не правда ли?
— Да. Вроде того.
— Ты выглядел как побитый, когда притащился сюда. Может быть, еще не поздно передумать, пока мосты не сожжены? Подумай об этом, паренек. На дороге трудно. Я это хорошо знаю.
— Вернуться? Ни за что!
— Вот как? Тебе здорово насолили!
Макс смотрел на огонь. Ему было необходимо привести свои мысли в порядок, даже если придется рассказать «чужестранцу» о своих личных делах… а с этим добродушным незнакомцем легко болтать.
— Послушай, Сэм, у тебя когда-нибудь была мачеха?
— Хм? Не помню ни одной. На ночь меня целовал Центр Развития Округа Джерси, который занимался сиротами.
Макс рассказал ему свою историю. Сэм время от времени задавал вопросы, когда Макс сбивался.
— Ну и я сбежал, — завершил он свой рассказ. — Мне больше ничего не оставалось. Так ведь?