— Думаю, да, продолжай.
— Таким образом, сознание и тело взаимно влияют друг на друга. Но сознание может существовать и отдельно. Многие ученые считают, что такова следующая ступень эволюции. Через миллионы лет, говорят они, нам уже не понадобится тело, разве что для короткого инкубационного периода. Я лично не уверен, что эта чертова толпа проживет еще миллион лет. Черта с два они этого заслуживают.
— В этом я с тобой согласен, — заметил Блейн, — но давай вернемся к послежизни.
— У нас имеется, значит, сознание — высокоорганизованная паутина. Когда умирает тело, эта паутина должна отправляться в непосредственное существование. Смерть — это просто процесс, освобождающий сознание от тела. Но этого не происходит из-за «травмы смерти». Некоторые ученые считают, что эта самая травма — природный механизм, извлекающий сознание из тела, но только работает он слишком мощно и все портит. Смерть — это сильный энергетический шок, и в большинстве случаев энергетическая сеть рвется, ломая свою структуру. Она уже не в состоянии самовосстановиться, она растворяется — и теперь человек уже полностью мертв.
— Так вот почему Ваннинг не вернулся назад, — сказал Блейн.
— Да, и большинство других тоже. Многие люди как следует поработали головами, и на этом Безумные Годы закончились. Институт Баннинга продолжал работу. Они изучали йогу и все такое прочее, но на научной основе. Понимаешь, у некоторых из этих восточных религий мысль была верной — укреплять сознание. Это и нужно было ученым: усилить энергетическую паутину так, чтобы она могла пережить момент смерти.
— И они сделали это?
— Еще бы. Примерно в это же время они сменили название корпорации на «Мир иной».
Блейн кивнул:
— Я проходил сегодня мимо их здания… Эй, погоди! Ты сказал, что они нашли способ укреплять сознание? Тогда никто больше не умирает? Все отправляются в послежизнь?
Мелхилл ядовито улыбнулся.
— Ну ты и скажешь, Том. Думаешь, они делятся секретом бесплатно? Держи карман шире! Это сложный электрохимический процесс, и они берут за него гонорар. И очень солидный гонорар.
— Значит, на небо переселяются только богачи, — заметил Блейн.
— А ты что думал? Что они пустят туда всех одной командой?
— Понятно, понятно, — торопливо сказал Блейн. — Но ведь есть и другие способы укрепления сознания — йога или дзен-буддизм?
— Они тоже годятся. Существует по крайней мере дюжина разрешенных правительством способов психовыживания. Все дело в том, что на то, чтобы добиться результата, уходит самое малое двенадцать лет. Нет, теперь без машин в послежизнь не пробраться.
— А машинами располагает только «Мир иной»?
— Есть еще две организации: «Академия послежизни» и «Небеса, лтд», но цены примерно те же. Правительство начало работу над проектом послежизненной страховки, но нам это уже не поможет.
— Это точно, — вздохнул Блейн.
Мгновение перед его глазами сияла мечта, ослепительная, как молния: освободиться от всех смертных грехов, получить твердую уверенность в существовании после смерти, но этой мечте не суждено сбыться. Будущее осталось за порогом сегодняшнего дня.
— А что такое перевоплощение и тело-носители? — спросил он.
— Ты мог бы догадаться, — сказал Мелхилл. — Они пересаживают твое сознание в тело-носитель. Трансплант-операторы с удовольствием объяснят тебе, что переключение сознания — это простое дело. Трансплант — это временное перемещение сознания, и оно не подразумевает разрушения старого хозяина тела. Носитель же дается насовсем. Сначала стирают сознание хозяина. Потом наступает опасный момент, когда сознание-перевоплощенец пытается войти в тело-носитель. Иногда, понимаешь ли, сознание оказывается не в состоянии войти в тело-носитель и разрушается. Послежизненная обработка не всегда срабатывает в условиях перевоплощения. И тогда — пуфф! Песенка спета.
Блейн кивнул. Теперь он понял, почему Мэри Торн желала Рейли спокойно умереть.
— А зачем человеку с послежизненной страховкой прибегать к перевоплощению? — спросил он.
— Потому что некоторые пожилые люди боятся умирать, — ответил Мелхилл. — Они боятся иного мира, всего этого призрачного антуража. Они желают остаться здесь. На Земле. Поэтому они покупают тело-носитель на открытом рынке, если им, конечно, удается найти подходящее. Если нет, они покупают его на «черном» рынке. Одно из наших тел, парень.
— Значит, на открытом рынке люди продают тела добровольно?
Мелхилл кивнул.
— Но кто же согласится продать тело?
— Какой-нибудь очень бедный человек, ясное дело. По закону он должен получить компенсацию в виде послежизненной страховки, но фактически ему приходится брать, что дают.
— Нужно быть просто не в своем уме!
— Ты так думаешь? — удивился Мелхилл. — Сейчас, впрочем, как и всегда, в мире полно больных, умирающих от голода людей. А если ему надо купить хлеб для своих детей? Единственное, что он может продать, — это свое тело. В твое время у них не было даже такой возможности.
— Возможно, — сказал Блейн, — но как бы плохо мне ни пришлось, я бы никогда не продал свое тело.
Мелхилл от души расхохотался.
— Силен, парень! Том, да ведь они заберут его бесплатно!
Блейн не знал, что ему ответить.
Глава седьмая
Время внутри камеры с обитыми стенами тянулось крайне медленно. Блейну и Мелхиллу приносили газеты и журналы. Их хорошо кормили, подавая еду в бумажной посуде. За ними неусыпно наблюдали, чтобы они не причинили ни малейшего вреда своим дорогостоящим телам. Держали их вместе, чтобы не было скучно. Люди в одиночных камерах иногда сходили с ума, а безумие наносило непоправимый вред столь ценным мозговым клеткам. Им даже разрешали под строгим наблюдением делать физические упражнения для сохранения тела в форме.
Блейн за эти дни очень привязался к своему мощному, коренастому телу, с которым он так скоро расстанется. Таким телом можно гордиться, решил Блейн. Конечно, оно не отличается грацией, но не стоит преувеличивать значение грации. В противовес этому недостатку это тело, как он полагал, не было подвержено сенной лихорадке, от чего страдало его прежнее тело, да и зубы были очень крепкие. В общем, с таким телом жалко было разлучаться.
Однажды, когда они поели, часть обивки отошла в сторону. В комнату через стальную решетку заглянул Карл Орк.
— Здорово, — сказал Орк. Он был все такой же жилистый, одежда так же свободно висела на нем. — Как поживает мой бразильский корешок?
— Подонок ты, — сказал Блейн, жалея, что не может выразиться более сильно.
— Не стоит! — сказал Орк. — Как тут у вас с едой? Хватает?
— Убирайся на свою вонючую ферму в своей вонючей Аризоне!
— А у меня и на самом деле есть одна, — сказал Орк. — Думаю пожить там в старости, занимаясь разведением пескорастений. Но ранчо и послежизненная страховка стоят денег. Каждый добывает их как может.
— И стервятники добывают пищу как могут, — вздохнул Блейн.
— Что поделаешь, дело есть дело, и оно не хуже некоторых других, если хорошенько подумать. Мы живем в грязном мире. Может быть, я с сожалением вспомню обо всем этом, когда буду сидеть на крыльце маленького ранчо.
— Ты до него не доживешь, — сказал Блейн.
— Не доживу? — удивился Орк.
— В один прекрасный день тебя поймают за руку, когда ты будешь добавлять кому-нибудь в стакан капельки. И найдут тебя, Орк, в канаве, с дырой в голове. И будет тебе на том конец.
— Конец моего тела, — поправил Орк. — А душа моя отправится в радостную Послежизнь. Я уплатил денежки, сынок, и меня ждут на небесах.
— Ты этого не заслужил.
Орк ухмыльнулся, и даже Мелхилл не смог сдержать улыбку.
— Мой бедный бразильский друг, — сказал Орк, — дело не в том, кто и что заслужил. Пора бы тебе это запомнить. Послежизнь — не для слабых и застенчивых, пусть и самых достойных. Только у крепкого парня с долларами в кармане и ушками на макушке душа имеет шанс отправиться в новый путь.
— Не верю, — сказал Блейн, — это несправедливо.
— Да ты идеалист, — заметил Орк, с интересом разглядывая Блейна.
— Называй это как хочешь. Наверное, ты получишь свою послежизнь, Орк. Но я надеюсь, что в каком-нибудь уголке иного мира твоя душа будет гореть в вечном огне!
— Научных доказательств адского огня не существует, — заметил Орк. — Но мы много чего не знаем о Послежизни. Возможно, я буду гореть. И может, на небесах есть специальная фабрика, на которой склеивают обратно особые души, такие, как твоя… Ну, не буду спорить. Мне жаль, но время истекло.
Орк быстро отошел в сторону. Забранная стальными прутьями решетка распахнулась, и в комнату вошли пять человек.
— Нет! — закричал Мелхилл.
Они окружили его. Выказывая большой опыт, они уклонились от ударов космонавта и схватили его за руки. Один из них вставил в рот кляп, и Мелхилла потащили из комнаты.
В дверях показался нахмурившийся Орк.
— Отпустите его! — приказал он.
Те отпустили Мелхилла.
— Идиоты! Вот этого нужно! — он показал на Блейна.
Блейн в это время пытался подготовить себя к потере друга. Внезапная перемета в ходе событий застала врасплох. Охранники схватили его прежде, чем он успел шевельнуться.
— Извини, — сказал Орк, — но клиент указал именно такое сложение, как у тебя.
Блейн пришел в себя и попытался вырваться.
— Я тебя убью! — закричал он. — Клянусь, я тебя убью!
— Осторожно, не повредите его, — приказал Орк с каменным лицом.
В лицо сунули тряпку. Он почувствовал резкий запах. «Хлороформ», — подумал он.
Последнее, что он помнил, это пепельное лицо Мелхилла, стоявшего в забранных решеткой дверях.
Глава восьмая
Первое, что сделал Томас Блейн, придя в сознание, это убедился, что он по-прежнему Томас Блейн и по-прежнему занимает свое тело. Значит, они еще не стерли его сознание.
Он лежал на диване полностью одетым. Он встал и услышал, как кто-то подходит к дверям снаружи.
Очевидно, они переоценили силу действия хлороформа. У него еще есть шанс!
Он быстро встал за дверь. Она распахнулась, и кто-то вошел в комнату. Блейн сделал решительный шаг вперед и замахнулся.
Он успел сдержать удар, но в его кулаке оставалась еще изрядная энергия, когда кулак ударил Мэри Торн в красиво очерченный подбородок.
Он отнес ее на диван. Через несколько минут она пришла в себя и открыла глаза.
— Блейн, — сказала она, — вы идиот.
— Я не знал, что это вы, — возразил он.
Едва произнеся эти слова, он понял, что это неправда. Он успел узнать Мэри Торн за долю секунды до того, как нанес удар, и его послушное, с быстрыми рефлексами тело могло бы остановить кулак. Но на уровне подсознания им руководила ярость, которая хитро воспользовалась моментом взять верх над Блейном. Заставить его нанести удар этой холодной, равнодушной мисс Торн.
Это происшествие намекнуло Блейну на кое-что, о чем ему думать не хотелось. Он спросил:
— Мисс Торн, кто заставил вас купить мое тело?
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Я купила его для вас, поскольку сами вы были явно не в состоянии позаботиться о нем.
Значит, смерть ему пока не грозит и толстый старикашка не присвоит его тело, развеяв по ветру душу Блейна. Отлично! Он очень хотел жить. Но почему его спасла именно Мэри Торн?